Так и не придумав в ответ ничего стоящего, я обнял отчаянно сомневающуюся в своей бесценности девочку и зашептал банальные, но безотказно работающие глупости.
— Ты красивая, Астрид, очень красивая. И милая, и обаятельная, и добрая. По-настоящему лишенная отрицательных качеств. В тебе воплощено все, что я ценю в людях. И это здорово, потому что ты даже представить себе не можешь, как редко мне встречаются такие девушки. Забудь о том, что тебя кто-то осудит. Этого не случится никогда, я не позволю. Веришь?
— Верю, — со всей серьезностью заявила она, утыкаясь носом мне в плечо. — Я верю каждому твоему слову, потому что это помогает избавиться от вопросов. Например, почему у тебя не бьется сердце?
Я захохотал, поражаясь спокойствию ее голоса, и не удержался от рвущегося изнутри ехидства.
— И как ты только заметила? — ядовито спросил я, в надежде ускользнуть от необходимости отвечать.
— Я заметила еще вчера, — пропустила девочка мимо ушей мою колкость. — И если ты не желаешь делиться своими тайнами, тогда может приступим к выполнению служебных обязанностей? Что у тебя сегодня с графиком? Встречи-банкеты-совещания?
Ты моя мудрая маленькая женщина! Не знаю, чем заслужил встречу со столь милой барышней, но на всякий случай поблагодарил за нее Всевышнего, а затем зажег экономный верхний свет, позволяющий ориентироваться во мраке без видимых повреждения для частей тела, и при этом не слепящий мои нуждающиеся в отдыхе глаза буйством красок.
Я плавно провел рукой вперед, жестом намекая на необходимость устраиваться на любом из понравившихся кожаных диванов и чувствовать себя как дома, сопроводил ее заинтригованный взгляд заигрывающей улыбкой и прошел к массивному дубовому столу, как бы возвышающемуся над всей комнатой. Кажется, сейчас рухнет моя сшитая белыми нитками версия о неубранной квартире, потому что царящий в кабинете порядок явно свидетельствовал в пользу противоположных личностных качеств моей педантичной натуры. Бумаги, находящиеся в идеальном порядке папки, каталогизированные отчеты сотрудников, даже стикеры на мониторе с 'напоминалками' приклеены со всей аккуратностью. Не говоря уж о тянущейся вдоль стены книжной полке от пола до потолка, на которой издания расставлены в алфавитном порядке с четким разделением жанров. Может, пожаловаться на дотошную уборщицу? Астрид нельзя обвинить в невнимательности.
— Здесь красиво, — восхищенно цокнула она языком, медленно обегая взором простую обстановку. Не люблю нагромождать пространство бесполезной мебелью. — Только немного мрачно, но тебе ведь именно это нравится, да?
Я кивнул, с удобством располагаясь в офисном кресле с сотней мелких и очень точных настроек. Обстоятельность — еще одно неотъемлемое качество моего отнюдь не сладкого характера.
— И так много книг, — продолжала осматриваться девушка, перебирая пальчиками разноцветные корешки печатной продукции. — Ты все это прочитал? Криминалистика? Но зачем тебе справочники судмедэксперта? Или 'Психоанализ личности на основе цветовых восприятий действительности'…Ой, ясно, можешь не отвечать.
— Мне всегда хотелось понять, как это, видеть и без труда различать цвета, — безразлично пожал я плечами, попутно вводя код доступа к административным файлам на экране только загрузившегося компьютера. — А о тех справочниках…не знаю, просто увлечение.
Ну или способ не оставлять следов. Не слишком хорошая перспектива оказаться в поле зрения доблестных правоохранительных органов, забыв, например, о грязи под ногтями жертвы. Разумеется, найти меня достаточно проблематично, ни за одним из моих имен не числится даже штрафов за неправильную парковку. И все же предельная осторожность пополам со здравым смыслом еще никому не навредили.
Так, что у нас тут…Сухой отчет бухгалтера о прибыли за истекшие шесть дней, предварительные прогнозы относительно состояния наших лицевых счетов на конец месяца, табели зарплат артистам, не интересующий меня акт о порче имущества, находящегося в частной собственности…Ясно, ревнивая супруга разворотила один из номеров на четвертом этаже в субботу ночью, когда застукала свою вторую половинку в объятиях особы самого вольного поведения.
— Я не отвлеку, если буду и дальше спрашивать? — учтиво уточнила Астрид, все еще приглядывающаяся к содержимому книжных шкафов, будто в надежде отыскать в одном из томов живительную крупицу истины обо мне.
— Не отвлечешь, сладкая, — задумчиво пробормотал я, нажимая кнопку селекторной связи с телефоном секретарши. — Спрашивай о чем угодно. Мисс Морган, пригласите ко мне в кабинет старшего менеджера и промоутера. И еще, — на секунду прервался я, поднимая взгляд на девочку, — мисс Уоррен, вам чай или кофе?
— Чего? — не поняла она сути моего каверзного вопроса. — А, да, кофе. Лучше кофе.
— И сделайте нам кофе, — сквозь улыбку требовательно попросил я, небрежным жестом обрывая разговор со служащей, и вернулся к изучению наискучнейших сведений.
Девушка же тем временем бесцельно бродила по кабинету, изредка замедляя шаг у моего стола, словно хотела подойти, однако так ни разу этого и не сделала. Я наблюдал исподлобья за тем, как она осторожно села на самый краешек дивана, будто боялась внезапного приступа бешенства этого предмета интерьера, а затем взяла в руки сиротливо лежащий на журнальном столике лист бумаги и принялась неспешно складывать листок самым замысловатым образом.
— Спрашивай уже, — не выдержал я томительной пытки неуютной тишиной. — Обещаю ответить со всей честностью.
Астрид обернулась, вздрогнув от неожиданности, и до того смущенно улыбнулась, что в груди разлилась жаркая волна умиления с некоторой долей восхищения.
— Те цепи с плетьми, — наконец заговорила малышка, произнеся последнее слово очень тихо, точно скверное ругательство, — они связаны с тем, что ты рассказал мне вчера?
— С тем, что я убиваю людей? — подчеркнуто отстраненно переспросил я и продолжил, не дожидаясь ее пояснения. — Никак не связано. Цепи и все остальное — способ развлечься. Я никому не делаю больно без соответствующего разрешения, никого не принуждаю и уж тем более не калечу.
— Понятно, — облегченно выдохнула красавица, но на лице все еще явственно читались некоторая тревога с обеспокоенностью, поэтому я решил дожать неприятную тему до конца. Обойдясь без экивоков, я серьезно спросил, что осталось невыясненным. — А ты всегда…кхм…предпочитаешь именно так? Ну, со всеми этими…
Господи, как все просто! Вот, что ее расстроило и стало причиной горючих слез наравне с испуганным до полусмерти состоянием. Я идиот!
— Конечно нет, — не сумев сдержать предательской улыбки, запротестовал я. — Мне бы и голову не пришло…Давай чуть позже, ладно? — резко оборвал я пламенные заверения, услышав тактичный стук в дверь, вслед за которым в комнату вошли две удивительно разных женщины.
Одна — высокая, полная блондинка с презрительно поджатыми губами, находящаяся на должности промоутера; вторая — худосочная шатенка с бледной синюшней кожей и тяжелым взглядом моджахеда со стажем, являющая старшим менеджером по работе с персоналом.
— День добрый, мистер Майнер, — хором провозгласили дамы, располагаясь в глубоких креслах напротив моего стола. На Астрид обе хищницы не обратили никакого внимания, что я воспринял с благодарностью.
— Здравствуйте, — сухо поздоровался я, протягивая каждой из них заранее отпечатанный лист бумаги с информацией, требующей некоторых пояснений. — Миссис Митчелл, я попросил бы растолковать третью строку сверху. Вам не кажется, будто одновременное увольнение четырех сотрудников сразу относится к разряду ситуаций, о которых мне бы следовало узнавать не из ваших отчетов? — и, не дожидаясь ответной реакции, повернулся к следующей своей жертве. — То же самое касается вас, мисс Редберн. Помнится, неделю назад я утвердил совсем иной план мероприятий. Откуда взялась эта спонтанная идея с арабской ночью? Почему вы пригласили 'профессиональных' танцоров из соседнего драмкружка? Разве понятия имидж, качество и кредит доверия вам незнакомы? Из-за вашей невнимательности, нежелания придерживаться графиков и неуместной инициативы мы потеряли около пятидесяти тысяч в родной американской валюте, так что с моей стороны будет вполне справедливо лишить премии в этом месяце весь пиар-отдел.
