делает мне больнее, но там я почти всегда понимаю почему. Не сказать, что мне это нравится, но я хоть мотивы могу понять. Натэниел же настолько иногда бывает далеко от моей зоны комфорта, что я и сообразить ничего не могу. Я даже вампиров, живущих по пятьсот лет, понимаю лучше, чем этого мужчину в моих объятиях, и этот факт сам по себе о чем-то говорит. Хотя не знаю, о чем именно.
— Пойдем в здание, пока Жан-Клод не стал волноваться, что с нами случилось.
Он кивнул, все еще с тем же счастливым видом, и вышел с коробкой в руке. Я тоже вышла, нажала кнопку — джип ответил писком — и выбралась между машинами на тротуар. Натэниел снова надел шляпу — знаменитость инкогнито. Я взяла его под руку, и по тающему снегу мы пошли к клубу. Он все еще сиял из-за этого моего «у нас». А я вот не сияла, я беспокоилась. Насколько далеко я готова зайти, чтобы его при себе удержать? Могу ли я послать его к другой, чтобы его там шлепали и щекотали? Делить его с другой женщиной, если сама не могу его удовлетворить? Я не знала. Нет, честно не знала.
6
Открыла я ту метафизическую линию, что соединяет меня с Жан-Клодом, и подумала по ней: «Ты где?». И ощутила его, или увидела, или еще какое-то слово, которого пока не придумали, когда видишь кого-то совсем в другой комнате и знаешь, что он там делает. Жан-Клод был на сцене, своим неподражаемым голосом объявлял номер.
Я подалась назад, чтобы опереться потверже на руку Натэниела: иногда при таком метафизическом общении идти бывает трудно.
— Жан-Клод сейчас на сцене, пойдем через парадный вход.
— Как скажешь, — ответил он.
Когда-то в наших отношениях именно так все и было. Он был мой послушный и ручной леопардик. Я долго трудилась, чтобы сделать его самостоятельней, чтобы научить его требовать и стоять на своем. Вот так. Доброе дело — само себе наказание.
Вышибала в дверях был высокий, белокурый и малость слишком жизнерадостный для такой работы. Клей был одним из вервольфов Ричарда, и когда не был при ком-нибудь телохранителем, стоял тут вышибалой. Его даром было умение избегать драк — он отлично умел тихо разрулить любой конфликт. Куда более важное для вышибалы умение, чем грубая сила. На прошлой неделе Клей помогал хранить мое тело — извините за каламбур. Случился некоторый метафизический инцидент, и было похоже, что я и в самом деле стану оборотнем, а потому при мне было несколько разных ликантропов: предусмотрено было все, во что я могу превратиться. Но я как-то взяла себя в руки и вроде бы мне не придется покрываться шерстью. Клей был одним из сторожевых волков при мне, и избавиться от этой работы был рад. Он меня остерегался — боялся, что
Улыбка его несколько дрогнула, когда он меня увидел, и лицо стало совсем серьезным. Посмотрев на меня пристально, он спросил:
— Как жизнь, Анита?
Это была не просто вежливость: весьма опасаясь моих метафизических способностей, он не считал удачным решением отозвать всех моих стражей. Считал его слишком поспешным.
— Все в порядке, Клей.
Он пригляделся ко мне еще пристальнее — с высоты своих шести футов против моих пяти с тремя дюймами. За нами уже собралась очередь человека в четыре. Он перенес внимание на Натэниела:
— Точно с ней все в порядке?
— Точно.
Клей выпрямился и жестом нас пропустил. Но вид у него был определенно подозрительный.
— Честно, — шепнул ему Натэниел, когда мы проходили. — Ни намека на что-либо шерстистое.
Клей кивнул и повернулся к следующей группе — сегодня он был привратником. Шум стоял тихий и лепечущий, как море. Началась музыка — и шум толпы и утонул в ней, и стал громче. Говор был поглощен волной музыки, но выкрики и вопли взлетели вверх на ее гребне.
Из гардеробной, улыбаясь, вышла женщина.
— В нашем клубе ношение крестов не разрешается.
Я и забыла, что у меня крест поверх одежды. Обычно я его прячу от греха подальше, и девочки на проверке освященных предметов его не замечают. Я забросила крест под свитер:
— Извините, забыла.
— Извините и вы меня, но спрятать — недостаточно. Я вам за него выдам жетон, как на пальто.
Ну вот, новенькая, которая меня не знает.
— Позвоните Жан-Клоду или Баззу. Они меня с ним пропустят.
Натэниел снял шляпу и улыбнулся девице. И даже в тусклом свете видно было, как она зарделась.
— Брэндон! — ахнула она. — Я тебя не узнала…
— Я сегодня инкогнито, — сказал он и посмотрел на нее, как он умел — проказливо и с заигрыванием.
— Она с тобой?
Я держалась за его руку — конечно же, мы были вместе. Но я промолчала. Натэниел с этой ситуацией справится, а если я начну на нее орать — это не поможет. Такова жизнь.
Натэниел наклонился ко мне и шепнул:
— Джоан думает, ты фанатка, которая только что ухватилась за меня у дверей.
Ах, вот оно что. Я ей искренне улыбнулась:
— Извините, я его девушка.
Натэниел кивнул, подтверждая, будто такие заявления от дам поступают все время. Это заставило меня взглянуть в его улыбающееся спокойное лицо и задуматься, сколько же у него ревностных фанаток. И до чего доходит их предприимчивость.
Джоан наклонилась к нам, чтобы ее шепот был слышен на фоне усиливающейся музыки:
— Мне очень жаль, но близкие отношения с нашим танцором все равно не дают права проносить сюда освященные предметы.
С одной стороны, хорошо, что она такая добросовестная в своей работе. С другой стороны… это начинало уже меня доставать.
К нам подошли двое охранников в черных рубашках — наверное, их тоже обманули шляпа и пальто, потому что не похоже было, чтобы они кого-нибудь из нас узнали. Лизандро был высокий, смуглый, мужественно красивый, с волосами до плеч, убранными в хвост. Он был крысолюдом, а это значило, что у него при себе пистолет. А так как он не был виден под рубашкой или джинсами, так что, наверное, висел на пояснице. Крысолюды обычно бывшие военные или бывшие полицейские, а есть и такие, что по «правильную» сторону закона не бывали никогда. И всегда ходят с оружием.
Второй охранник был повыше и помускулистее. Судя по его увлечению тасканием железа, из гиенолаков. У их предводителя слабость к тяжелоатлетам.
— Анита? — спросил Лизандро. — Чего случилось?
— Она хочет отобрать мой крест.
Он посмотрел на Джоан:
— Это слуга-человек Жан-Клода. Имеет право.
Девушка стала краснеть и извиняться:
— Простите, я же не знала, а вы с Брэндоном…
Я подняла руку:
— Нормально, нормально. Только давайте уже не будем держать нас в дверях.
У нас за спиной собралась уже горстка народу, и Клей заглядывал внутрь, интересуясь, почему затор.
Лизандро провел нас через зал подальше от двери, но не к столам, а ближе к зоне напитков. Я бы
