пока они едут по улицам.
– Расслабься, крошка. Скоро будем дома.
Кэсс попыталась расслабиться, забыть о тысячах сомнений, которые обрушились на нее после выезда со стоянки на Вал-Март.
– Я обещал тебе вечер сюрпризов. И намерен сдержать слово.
Странно ведет себя Рэйф сегодня вечером. Впервые она чувствует себя будто столкнулась с пришельцем, а не с человеком из плоти и крови. Он принарядился в костюм от братьев Брукс и шелковый галстук. За обедом вел себя с изысканностью знатока. Заказывал вина с уверенностью гурмана и произносил названия французских блюд словно парижанин.
Еще одним сюрпризом была музыка. Рэйф обычно запускал на полную громкость музыку в стиле кантри и подпевал во весь голос. Сейчас он включил стильную джазовую композицию, от которой у Кэсс скоро разболелась голова.
Кэсс внезапно поняла, что Рэйф не собирался весело провести вечер и получше познакомиться с ней. Он планировал соблазнить ее, используя холодные, рассчитанные приемы. Это ее разозлило. Она могла смириться с тем, что он не хочет давать ей долговременных обязательств, но будь она проклята, если с ней не обращаются как с женщиной, которую подобрали только для вечернего развлечения.
Она заслуживает лучшего обращения. И он тоже.
– Проводи меня домой, – произнесла она, когда он свернул к своему дому.
Рэйф не произнес ни слова, просто заглушил двигатель и посмотрел на нее.
– Почему?
– Ты же не в восторге от этого вечера, – сказала она, взявшись за ручку дверцы.
– Я планировал... – проговорил он, бросая на нее еще один из своих жарких взглядов. Потом схватил ее руку и поднес к губам, целуя каждый пальчик. Кэсс почувствовала, что тает – шквал желания пронесся по ее телу, – но не сдалась. Никогда ею не правили гормоны, не будут и сейчас.
– Нет, спасибо, Рэйф. Я хочу быть с человеком, которому приятно в моей компании, как и мне в его.
– Мне нравится быть с тобой. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но, даже поддаваясь искушению, Кэсс чувствовала холодный расчет. Несколько секунд потребовалось, чтобы заставить себя оторваться от него.
– Нет, ты слишком занят попытками coблазнить меня. Я думала, что знаю тебя, но, видимо, ошибалась.
Он промолчал, но Кэсс знала, что он ждет объяснений.
– Человек, которого я знала, одевался для удобства, а не для фасона, слушал кантри, а не утонченный джаз.
– Я думал, ты любишь джаз.
– Дело не в этом.
– В чем же?
– Тебя нет здесь. Ты словно поставил тело на автопилот и включил программу обольщения. Я хочу тебя, Рэйф, но я хочу и заботиться о тебе. И не готова оказаться разовой женщиной – даже ради тебя.
Она спокойно открыла дверцу и взглянула на него. Он сидел молча, словно взвешивая ее слова.
– Обед мне очень понравился.
Кэсс пошла прочь, не оглядываясь. Она раздумывала о контрацептивах в своей сумочке, и ее грызло разочарование. Ей хотелось плакать, но этого она себе не позволит.
– Кэсси?
Она остановилась. Впервые за вечер Рэйф назвал ее не «крошка».
- Да?
– Пожалуйста, останься.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Кэсс не ушла, но и не подошла к нему. Рэйф вдруг усомнился в своих умозаключениях, в себе и причинах, по которым хочет эту женщину. Усомнился в честности, которую всегда ожидал от себя. Но не усомнился в чувствах к Кэсс.
Он рассчитывал затащить ее в свою постель легко и просто, как делал это в прошлом с другими женщинами. Приемы Казановы всегда отлично служили ему, но с этой женщиной не сработали. Он не винил ее за попытку уйти, но и не хотел отпускать. Не мог позволить ей ускользнуть, тем более сейчас, когда почти нашел что-то давно потерянное в жизни – и в душе.
– Кэсси, прости. Я... – Боюсь, подумал он, но не могу признаться в этом.
Кэсс стояла так близко, что Рэйф ощущал тепло ее тела, запах духов и ее тихое дыхание. Но их по- прежнему разделяла пропасть.
– Ты нервничаешь, Рэйф?
В ее голосе сотня незаданных вопросов, но он услышал их. Не хотелось отвечать, но в этом случае, он знал, Кэсс уйдет из его жизни навсегда.
Нервничает ли он? Рэйф по-разному определял свое состояние в этот вечер, но слова «нервничаю» в этом списке не было. Он пожал плечами.
– Не знаю.
Он желал многих женщин, и десятки были в его постели, но любви не было ни с одной. А с этой...
– Возможно, нервничаю. – Он никогда не исследовал свои эмоции, предпочитая плыть по течению, не задумываясь, как другие люди действуют на него. Но он уже достаточно знает Кэсс. Ей нужно повесить ярлыки на свои эмоции и на его, понять, почему он реагирует именно так, а не иначе.
– А я нервничаю, – с дрожью в голосе проговорила Кэсс. Рэйф подумал, что она готова расплакаться, хотя никогда еще не видел ее слез. – И боюсь, и не уверена. Но хочу...
– Не надо, Кэсси, – проговорил Рэйф, услышав, как дрогнул ее голос, и проклиная себя за каждый ее страх, обиду, сомнение. Он обнял ее и прижал к себе. – Не терзай себя за то, что я такой ублюдок.
– Это не так.
Снова она рядом с его сердцем. И в его сердце. С ней так чертовски хорошо, что он просто не может ее отпустить.
– Зайдем в дом? – спросил он спустя некоторое время.
Она кивнула, и они обнявшись подошли к двери. Внутри дома было темно и уютно.
Рэйф подавил стон удовлетворения – Кэсс в его доме. Под его рукой она была мягкой и податливой, и ему страстно хотелось заявить свои права на нее. Но она все еще напряжена, и он виноват в этом. Он решил не торопиться и восстановить свой самоконтроль и ее доверие.
– Сейчас вернусь, – проговорил он и рванулся на кухню. Там Рэйф быстро взял бутылку вина из холодильника, вспоминая ночь, когда впервые поцеловал Кэсс. Она была совершенно уверена, что он уйдет из ее жизни. Черт возьми, он тоже.
Он вспомнил сладостную теплоту ее губ, нежное прикосновение ее груди, вспомнил ощущение, которое испытывал тогда, – словно возвращается домой. Проклятье, так нельзя.
Его тело напряглось в ответ на его мысли. Он был способен думать лишь о длинных ногах, обхвативших его бедра, о ее груди в его ладонях, о сердце, стучащем в такт его сердцу. Он громко застонал, уверенный, что она не слышит.
– Рэйф!
Он боялся оглянуться. Вдруг она все еще обижена и напугана? Господи, он был так груб. Сначала он
