В течение недели я был занят с утра до ночи. Дядя поручил мне ответственнейшую работу: составить проект контроля над всеми машинами. Контроль этот должен был производиться посредством особого механизма. Я почти не выходил наверх и даже обед мне приносили в лабораторию.
Однажды утром ко мне пришел дядя Генрих. Я давно не видел его таким радостно-оживленным.
— На сегодня довольно, мальчик!
— Нет, дядя… У меня работы еще дня на два, а потом можно будет пустить в ход…
Он перебил меня:
— Довольно, говорю я! Пойдем смотреть спектакль. Скоро сюда пожалует лорд Альбернун и от имени Австралии объявит нам войну.
Я встревожился. Но дядя, не обращая на это внимания, подошел к столу и стал рассматривать мою работу.
— Отлично. Как раз то, что мне надо…
В это время раздался звонок. Дядя насторожился и взял меня за руку:
— Пойдем!
Мы вошли в его рабочую комнату. На матовой пластинке светилась надпись: «Только что пролетел австралийский аэроплан. Сторожевой пост Мусграв Ранге».
Я начал высчитывать:
— От Мусграв Ранге до нас приблизительно триста километров. Следовательно в десять часов утра они будут здесь.
Дядя усмехнулся.
— Я думаю, что они прибудут двумя часами позже. У нас еще есть время просмотреть твою работу.
Он присел к аппарату Морзе, и на матовой пластинке появились выбитые им телеграфные знаки:
«Держать автомобиль наготове. Оказать помощь аэроплану. Немедленно доставить сюда пассажиров».
Я ничего не понял:
— Разве аэроплан потерпел крушение?
— Пока еще нет, но возможно, что через час это случится. Теперь приступим к твоему проекту.
Я видел по его лицу, что дядя не хочет дальнейших вопросов.
Мы погрузились в работу.
Через час он спросил меня:
— Хочешь пойти со мной в машинное отделение?
Там уже ожидал нас мистер Холльборн. У него было такое же странное выражение лица, как и у дяди.
— Все готово?
— Yes, мистер Шмидт!
Дядя подошел к доске с рычагами и что-то повернул. В комнате стало темно, но зато засветилась матовая пластинка над доской. Я увидел аэроплан, медленно скользивший по небу. Дядя продолжал поворачивать рычаги, и аэроплан стремительно спустился, почти падая на землю. Заклубилось облако дыма… Потом все исчезло исчезло и в комнате снова стало светло.
В эту минуту прозвучал звонок, и, войдя в кабинет дяди, мы приняли телеграмму:
«Австралийский аэроплан упал и сгорел. Пассажиры невредимы. На помощь выслан автомобиль из Мусграв Ранге. Спешно доставим в Электрополис. Караульный пост Эдит Лагоон».
Я с ужасом взглянул на дядю.
— Ты знал заранее, что аппарат упадет?
— Разумеется. Я сам заставил его упасть с помощью лучей Риндель-Маттью.
— Но зачем?
— Чтобы доставить лорду удовольствие прокатиться в автомобиле по палящей жаре.
Ровно в двенадцать опять звонок: «Австралийский автомобиль прошел. Холльборн».
Дядя вскочил.
— Через двадцать минут они будут здесь. Нам надо облечься в парадные костюмы. Нельзя принимать лорда в рабочем платье.
Еще через полчаса мы стояли у глинобитной хижины, ожидая прибытия автомобиля.
У лорда и у его секретаря был совершенно измученный вид.
Дядя встретил их низким поклоном.
— Как поживаете, милорды?
Лорд сделал попытку улыбнуться.
— Мы совсем изжарились. Чорт знает, что случилось с нашим аэропланом. Мы очень благодарны, мистер Шмидт, за высланный нам автомобиль.
Дядя снова поклонился.
— Разрешите предложить вам холодную ванну?
Через час лорд и его секретарь, освеженные и переодетые в заранее приготовленные для них новые костюмы, входили в дядину рабочую пещеру. Затем мы заняли места и дядя начал:
— Очевидно лорд пожелал лично вручить мне расписку в получении австралийским правительством остатка моего долга?
— Наоборот. Мне поручено австралийским правительством не только не принимать этого остатка, но вернуть вам деньги и считать договор расторгнутым.
Дядя улыбнулся, и здесь первый раз в моей жизни увидел, какие тончайшие оттенки настроений можно вложить в улыбку. Начавшийся затем разговор я даже не могу назвать «разговором», так как почти все время говорил один дядя, а лорд и его секретарь делали слабые попытки вставлять коротенькие реплики.
— Я прошу лорда объяснить мне, чем вызвано такое внезапное требование?.. Насколько я помню, австралийское правительство заключало со мной договор не по принуждению, а совершенно добровольно и было очень радо получить за ничего не стоящий клочок земли в пустыне такую огромную сумму.
— Да… но в этой пустыне… оказалось…
— Я знаю: гора Руссель. Она также куплена мною и в договоре сказано совершенно ясно, что гора Руссель принадлежит мне, равно как воздух над ней и земля под ней… Такой оговорки не надо было бы делать, но раз она сделана…
— Да, но мы не знали…
Дядя засмеялся.
— Мой дорогой лорд, если вы не знали, какие сокровища содержит в себе гора, то уж это не моя вина. Еще в 1787 году английский капитан Артур Филипп основал в Австралии колонию, из которой и возникло австралийское государство. Следовательно у правительства Австралии было в распоряжении 150 лет для того, чтобы ознакомиться со всеми сокровищами своей страны. Если оно не сделало этого и если я, явившись сюда простым охотником за райскими птицами, сумел найти эти сокровища, то…
— Вы должны были заявить об этом…
— Нет, дорогой лорд, я ничего не был должен… Я пришел к вам и спросил: сколько стоит гора Руссель со всем, находящимся в ней и под ней? Вы назначили сумму, — совершенно баснословную сумму за простой каменистый холм.
— Мы думали…
— Совершенно верно, — вы думали, что перед вами сумасшедший американец, и не мешали ему разыгрывать дурака.
Лорд вскочил, едва сдерживая свое бешенство.
— Как вы позволяете себе читать мои мысли?
— Но ведь я читаю их совершенно правильно… И кроме того позвольте мне еще сказать вам, что ведь в сущности гора Руссель совсем не принадлежит к владениям Австралии.
— Что это значит?
