Один из самых рослых гномов, кряжистый воин с длинной черной бородой и лысой головой, которая целиком была разрисована белой краской, смерил Мэрика взглядом. На нем были золоченые пластинчатые доспехи с большими шипами, а в руках он держал боевой молот высотой с него самого, весь покрытый кровью порождений тьмы.
— А кто же, по-твоему, вас, наземников, ему научил? — проворчал он. Говорил он с сильным акцентом, но понять его речь не составляло труда. — Что ж вы, дурни этакие, заявились на Глубинные тропы? Смерти ищете?
Мэрик неловко кашлянул:
— Ну, ты и твои товарищи тоже здесь, на Глубинных тропах. Разве не так?
Гном оглянулся на своих товарищей и, явно позабавленный, хохотнул, правда довольно безрадостно. Другие гномы отозвались таким же смешком, и собеседник вновь перевел взгляд на Мэрика:
— Это потому, человек, что мы-то как раз ищем смерти.
Катриэль порывисто шагнула вперед и, встав рядом с Мэриком, почтительно склонила голову перед гномом:
— Ты… все вы из Легиона Мертвых, верно?
Учитывая то, как мало она знала о гномах, это было не более чем предположение. Впрочем, не многие гномы стали бы бродить по Глубинным тропам так далеко от Орзаммара, а эти воины с раскрашенными лицами пробудили в памяти некое предание, казалось давно позабытое.
На гнома ее слова явно произвели впечатление.
— Ну да, — сказал он, — тут ты права.
Логэйн вопросительно вскинул бровь, искоса глянув на Катриэль:
— И что, собственно, такое Легион Мертвых?
— Я о нем почти ничего не знаю, — защищаясь, пробормотала она.
Гном раздраженно вздохнул и, повернувшись к своим товарищам, на миг тяжело задумался. Наконец он пожал плечами.
— Соберите наших павших, — приказал он гномам, — и доставьте наземников в лагерь.
Логэйн угрожающе поднял меч. Роуэн с решительным видом стояла рядом с ним.
— Не припомню, чтобы мы просились пойти с вами, — ровным голосом произнес он.
Гном помолчал немного и окинул всех четверых веселым взглядом.
— Что есть, то есть, — проговорил он. — Мне и в голову не пришло, что вы, наземники, желаете тут остаться, чтобы, едва мы уйдем, на вас снова накинулись порождения тьмы, но, клянусь Камнем, если вы и впрямь этого хотите, я вам мешать не стану.
Мэрик выступил вперед и страдальчески улыбнулся гному:
— Господин гном, в последнее время нам приходилось нелегко. Прости, если мы были невежливы. Мы весьма охотно пойдем с вами.
С этими словами он метнул на Логэйна изумленный взгляд, в котором ясно читалось: «Ты что, спятил?» Логэйн в ответ угрюмо уставился на него, затем на гнома и лишь потом с видимой неохотой вложил меч в ножны.
Гном пожал плечами.
— Ладно, будь по-вашему, — сказал он и вскинул боевой молот на плечо. — Кстати, меня зовут Налтур. И не вздумайте отстать, если только не хотите угодить в беду.
Глава 15
Несколько часов Налтур и его воины вели гостей по темным туннелям. Тела погибших товарищей гномы обернули в полотно, а затем подняли высоко над головой и так, с безмерным почтением, несли на вытянутых руках всю дорогу. При этом они выпевали на незнакомом гортанном языке погребальную песнь, и оттого переход до лагеря выглядел скорее похоронной процессией, путь которой освещали синие фонари.
Эхо этого пения перекатывалось между каменными стенами, унося звуки далеко во тьму туннелей, дерзко напоминая этому мрачному миру, что и в нем существует жизнь. Затерянные во мраке Глубинных троп, эти гномы не относились с пренебрежением к смерти товарищей. Катриэль не понимала слов их песни, но знала, что они оплакивают потерю.
Она смотрела, как Мэрик прислушивается к погребальной песне гномов, и невидящий взгляд его устремлен вдаль. Думал ли он сейчас о матери? Он протянул руку к Роуэн, обнял ее за плечи, утешая, и Роуэн не оттолкнула его. Взгляд у нее был такой же невидящий, и Катриэль вспомнила, что девушка совсем недавно потеряла отца. Помрачнел и Логэйн. Все они понесли тяжкие утраты, но было ли у них время оплакать, как надлежит, тех, кого они потеряли?
В том числе и по вине Катриэль. Она помнила об этом. Она видела слезы Мэрика, видела, как он и Роуэн в свете сапфировых фонарей скорбят об ушедших, и ощущала в груди мертвенную пустоту, хорошо понимая, что не может присоединиться к ним в этой скорби. Она этого попросту недостойна. Бездонная, зияющая пропасть разделила ее и Мэрика, который об этом даже не подозревал, но преодолеть эту пропасть она не сможет. Никогда.
Стала бы она плакать, если бы Мэрик умер? Катриэль никогда и никого не оплакивала, обучение ремеслу с корнем вырвало из ее души умение сострадать — для шпиона, чью верность оплачивают звонкой монетой, это жизненно необходимо. Эльфийка давным-давно поняла, что сочувствие, сострадание лишь опасная слабость, и все же никак не могла отделаться от этой мысли. В глубине души она приходила в ужас, пытаясь представить, каково это — жить без Мэрика, но это лишь потому, что он ей нужен. Это не любовь. Сумела бы она полюбить так же, как сумела предать?
Катриэль заметила, что гном по имени Налтур исподтишка наблюдает за ней. Потом он отвернулся и окинул таким же пристальным взглядом Мэрика, Логэйна и Роуэн, явно сбитый с толку их непритворной скорбью. Быть может, он думал, что люди оплакивают его погибших товарищей? «Кто знает, — подумала Катриэль, — может, так оно и есть».
По прошествии времени стало ясно, что без гномов их маленький отряд неизбежно заплутал бы. Дважды они выходили к пересечениям туннелей, где гномы не задумываясь сворачивали в ту или иную сторону. Катриэль вытягивала шею, пытаясь разглядеть хоть какие-то дорожные знаки или иные метки, но так ничего и не увидела, кроме каменного крошева и гнили. Там, где они шли сейчас, скверна, которую распространяли порождения тьмы, была повсюду, все покрывала слоем лоснящейся маслянистой мерзости.
Катриэль это не на шутку пугало. Чем дальше они шли, тем яснее она понимала, насколько мизерным стал их шанс вернуться назад. Теперь их жизнь целиком и полностью зависела от гномов. Мэрик, судя по всему, готов был довериться Налтуру и его воинам, но это обстоятельство тоже не утешало. Принц отнюдь не был непогрешим. В конце концов, он доверял и самой Катриэль, а значит, полагаться на его чутье не стоило.
Тем не менее путникам ничего не оставалось, как следовать за новыми знакомыми.
Наконец подошли к форпосту, весьма похожему на грот, который повстречался им в самом начале Глубинных троп, только этот сохранился гораздо лучше. Массивные ворота, перекрывавшие туннель, были починены, и перед ними несли стражу вооруженные до зубов гномы, которые встали навытяжку, едва разглядев свет синих фонарей. Пещера, которая находилась по ту сторону ворот, оказалась небольшой, зато с высоким сводом и укрепленными стенами. К ней примыкало изрядное количество пещер поменьше.
Посредине высилась гигантская статуя гнома, подпиравшая свод, словно тяжкую ношу, водруженную на ее внушительные плечи. Во многом эта статуя походила на исполинское изваяние, которое Мэрик и его спутники видели в разрушенном тейге, только вид у нее был куда величавее. Голову каменного исполина венчал громадный шлем с рогами шириной с плечи статуи, а доспех состоял из восьмиугольников, плотно пригнанных друг к другу и покрытых ярко мерцающими рунами.
Гномы, судя по всему, немало потрудились, чтобы привести в порядок форпост и изгнать из него
