— Какая же? — спросил Юп.
— Даже поверить трудно, — сказал Боб. — В Маленбаде жить им стало несладко. Одну из дочерей Керенова — ее звали Ольга — обвинили в том, что она ведьма.
— Ничего себе, — сказал Пит, — разве не опасно было обвинять дочь самого герцога в том, что она ведьма?
— Не так уж опасно, как тебе может показаться, — ответил Боб. — Не забывай, что в то время все охотились на ведьм и постоянно обвиняли друг друга. А эта девушка еще имела несчастье влюбиться в местного хозяина гостиницы, чего отец ни в коей мере не мог одобрить. Кроме того, он сам оказался в немилости у народа. Он боялся за собственную шкуру, и ему даже пришлось просить защиты у Азимова. И бедную девушку попросту сожгли на костре!
— Господи! — ужаснулся Пит.
— Сожгли? И после этого Керенов покинул замок в Маленбаде? — встрепенулся Юпитер.
— Да. Понимаешь, после того как девушку сожгли, она или, скорее, ее дух стал бродить по замку и всюду оставлять…
— Горящие следы! — закричал Юпитер.
— Правильно! — подтвердил Боб. — Поэтому все покинули замок, и теперь он стоит в руинах, а сами Кереновы переехали в столицу и оставались там до той самой революции, которая произошла где-то около 1925 года. А потом они все как будто исчезли. Больше о них нигде нет ни одной строчки.
Потрясенные сыщики сидели и молча переваривали услышанное.
— Ну что ж, — произнес наконец Юпитер, — основываясь на информации, которую мы получили, благодаря Бобу, я осмелюсь сказать, что знаю настоящее имя Гончара.
— Если ты считаешь, что его зовут Алексис Керенов, то я присоединяюсь к тебе, — сказал Боб.
— Но ведь Том говорил, что фамилия у него была очень длинная и труднопроизносимая, — запротестовал Пит.
— Вряд ли он назвал бабушке Тома свое настоящее имя. Помните, что она о нем рассказывала?
— Что от него пахло мокрой глиной, — сказал Пит.
— И что он почему-то все время нервничал и вечно запирался на несколько замков, — продолжил Юп. — У него и сейчас на дверях уйма запоров. У Гончара есть тайна. Кроме того, он давал объявление в газету…
— Что? — удивился Боб.
Юпитер быстро рассказал, что с ним произошло в полдень, как он обыскивал комнату рыбака и видел его пистолет, а самое главное — о газетных страницах с одинаковыми объявлениями.
— Подумайте: «Нью-Йорк тайме», «Лос-Анджелес тайме», «Чикаго трибюн». Все вышли в один и тот же день — 21 апреля. Во всех трех Николаса просят написать Алексису до востребования в Роки-Бич.
— Николаса? — удивился Боб.
— Тебе там в книжке не попадался подходящий Николас?
— Николас — это старший сын короля Лапатии Вильгельма IV, — сказал Боб, перевернул еще несколько страниц в книге и повернул ее на столе так, чтобы все смогли увидеть фотографию королевской семьи Лапатии. Ребята увидели Его Королевское Величество Вильгельма IV и его экстравагантную жену; четверо сыновей выстроились сзади по росту: старший, высокий молодой человек, стоял непосредственно за спиной Его Величества, последним справа был мальчик лет десяти.
— Позади короля справа стоит великий герцог Николас, — сказал Боб.
— Вильгельм IV — это тот король, который выпал с балкона, — уточнил Юпитер. — В энциклопедии сказано, что королева приняла яд. Что же случилось с Николасом?
— Как здесь сказано, он повесился.
— А остальные дети?
— Двое средних сыновей тоже повесились, согласно сообщениям генералов, совершивших переворот. Самый младший случайно поскользнулся в ванной и утонул.
— Хм! — Юпитер потянул себя за нижнюю губу, как делал всегда, когда размышлял. — Давайте предположим, просто ради того, чтобы порассуждать, что великий герцог Николас не повесился. Сколько бы ему сейчас было лет?
— Больше семидесяти, — ответил Боб.
— Как ты думаешь, сколько лет Гончару?
— Ну, примерно столько же. Юп, неужели ты думаешь, что Гончар и есть великий герцог?
— Нет, я так не думаю. Скорее всего, он Алексис Керенов, который исчез в тот же день, когда была уничтожена семья Азимовых. Кстати, назови мне дату, когда это произошло.
Боб сверился с книгой.
— Двадцать первого апреля 1925 года.
— А двадцать первого апреля этого года кто-то по имени Алексис и по нашему предположению — сам Гончар помещает в нескольких газетах в разных концах страны объявление, в котором просит некоего Николаса выйти с ним на связь. Это объявление и привело мнимого рыбака мистера Ферьера в Роки-Бич. Он никак не может быть Николасом Азимовым, он для этого слишком Молод.
— Наверное, то же самое объявление привело сюда и этих двух психов из Лапатии, — сказал Боб. — Да, кстати, в этой книжке не раз упоминается генерал Калук. Он участвовал в перевороте и с тех пор состоит в группе правящих в стране генералов. Вот, посмотрите, здесь есть его фотография.
Юпитер взглянул на снимок и сказал:
— Здесь написано, что фотография сделана в 1926 году и генералу тогда было двадцать три. Не могу сказать, что с тех пор он очень изменился. Тогда у него тоже не было волос. Интересно, он от природы лыс или просто бреет голову? Должно быть, это новый способ скрыть старость: бреешь голову и брови — и нечему седеть!
— Да, может хорошо сработать, если только морщин нет, — согласился Пит.
— Нет, лицо у него совершенно гладкое. Он примерно одного возраста с великим герцогом Николасом и с Гончаром. Но я не думаю, что в Роки-Бич его привели эти объявления в газетах. Скорее, причиной явилась фотография в журнале «Уэствей». А Деметриефф — резидент Лапатии в Лос-Анджелесе и наверняка работает в Торговом представительстве со дня его основания. Помнится, Калук сказал, что о Гончаре писали в печати. Насколько я знаю, о нем писал только «Уэствей», так что фотографию Гончара в журнале, скорее всего, увидел Деметриефф, обратил внимание на медальон с двуглавым орлом и проинформировал об этом свое начальство в Лапатии.
— И сюда сразу примчался генерал!
— Да. Совершенно отвратительная личность. Но все эти рассуждения не могут помочь нашему клиенту. Совершенно ясно одно: кто-то знает семейную историю Кереновых и легенду о горящих следах в замке, старается испугать миссис Добсон и Тома, чтобы избавиться от них. Этому может быть только одно объяснение: этот «кто-то» считает, что в доме спрятаны ценности! Миссис Добсон же ничего не знает о Кереновых и к тому же очень упрямая особа, поэтому она отказывается покинуть дом. Если бы нам удалось уговорить миссис Добсон и Тома переехать назад в гостиницу или даже в Лос-Анджелес, то в доме, возможно, начали бы разворачиваться события куда более значительные, чем горящие следы.
— Значит, устроим ловушку, — сказал Пит.
— Да, но только в доме должно быть пусто — ни миссис Добсон, ни Тома. Те двое из Хиллтоп-хауза и шагу не сделали с тех пор, как она переехала в дом Гончара, а тот, кто называет себя Ферьер, не придумал ничего умнее, чем явиться к ней на чашку кофе. И Гончару пока что лучше не возвращаться, иначе наш план не сработает.
— Значит, надо уговорить миссис Добсон выехать из дома, а затем продолжить наблюдение.
— Да, верно. Но действовать нужно очень осторожно!
ЛОВУШКА РАССТАВЛЕНА
Уже после семи часов вечера Три Сыщика добрались до дома Гончара. Дверь открыл Том.
— Вы пришли как раз вовремя, скорее заходите, — сказал он.
Вслед за Томом они прошли на кухню. Миссис Добсон сидела на высоком стуле и спокойно наблюдала за зеленым пламенем, которое медленно умирало на линолеуме у двери в кладовую.
— Вы знаете, — как во сне проговорила она, — кажется, я уже начинаю привыкать к этим милым
