Короче, Время - ложь, притом какая! Оно само сознаться б в том могло. Вы верили, к обману привыкая, Но нынче вам в науках повезло: Виднее стало зло.
15
Теперь о той, про чью судьбу сначала Заговорили мы наедине: Она нерасторжимость не прервала, И потому внутри, а не вовне: Она теперь во мне.
16
Суть Бытия размеры превышает, Хоть Время и твердит, что все вокруг Зачав, оно само и завершает... И о 'Четвертом измеренье' слух Итог его потуг'.
Канун 1922 года
Перевод Г. Русакова
ПОДМЕНЕННАЯ ЖЕНА
В этой драме есть много темных мест, Но известны и год, и дом, Где бакалейщик Чэннинг Джон Пред Господним предстал судом. Тот дом на Хай-стрит знали все, Теперь его уж нет, А миновало с той поры, Считай, две сотни лет. Джон Чэннинг умирал. Пробило Одиннадцать на часах. И друзья понимали, что к утру Он будет на небесах. Как вдруг он сказал: 'Я хотел бы обнять Жену в мой последний час!' Тут все посмотрели друг на друга И подумали: 'Вот те раз!' Он не знал, что была в городской тюрьме Молодая его жена, Обвиненная в том, что кончину мужа Ускорила ядом она. А он лежал на смертном одре, Почти уже мертвец, И полагал, что смерть его Естественный конец. И тут стали думать и гадать Те люди, что были при нем, Как им поступить, если будет он Настаивать на своем. 'Виновна она или нет - ему Лучше вовсе не знать ничего, Рассуждали они, - но как же тогда Нам исполнить волю его?' А он все жалобней их просил Сделать то, что они не могли. А тем временем слухи о страшном убийстве По городу быстро ползли. И тогда друзья, в этот скорбный час Не видя путей иных, Придумали некий план - и пусть, Кто хочет, осудит их. 'Ты бы доброе дело сделать смогла, А быть может, и душу спасти, И тому, кто одной ногою в земле, Облегчение принести, Так веселой молодке сказали они, Чем-то схожей с его супругой, Все равно он уже не сумеет теперь Отличить вас друг от друга!' И добрая женщина сделала все, Как ее попросили друзья. Он обнял ее еще и еще: 'Где ж была ты, заждался я! Тебя не пускали... Но вот ты пришла... Так, значит, это не сон!.. Благослови же тебя Господь!' Улыбнулся и умер он. Спустя полгода его жена Ступила на эшафот. И, нахмурив брови, молча смотрел Собравшийся народ, Как ее удавили и тело сожгли По закону тех давних дней Для жен, поделом осужденных иль нет
