Да и как можно постичь истину, если 'человеческое исследование' сводится 'к вопрошанию одушевленным неодушевленного'. И в этом процессе у нас нет союзников, так как методы и язык, которые мы используем, 'все больше и больше напоминают саму материю'. В этом случае, 'учитывая наш статус позднейших пришельцев в мир', не только методы и язык, но и сама истина 'обязана быть нечеловеческой'. 'В идеале, — иронизирует Бродский, — возможно, одушевленному и неодушевленному следует поменяться местами' ('Кошачье 'Мяу'', 1995). Согласитесь, логика в этих рассуждениях присутствует.
Конечно, обращение к 'неодушевленному' нельзя объяснить только изоляцией поэта в изгнании. Этому обязательно должен предшествовать интерес к постижению абстрактных материй. К тому же нельзя забывать, что Бродский не окончил среднюю школу и все, чего он достиг, — плод его собственных усилий. А значит, те истины, которые втолковывались студентам, его миновали. Поэтому он и пытается разобраться во всем, не впадая в зависимость от предшественников. Конечно, в его рассуждениях много наивного: это рассуждения поэта, а не ученого. Но поэтический мир это мир, который ничем не отличается от любого другого. Перед поэтами стоят те же вопросы: каким образом одна и та же материя порождает разный уровень ментального восприятия, что лежит в основе одаренности, как 'неодушевленное' способно порождать (или творить?) 'одушевленное'? Если 'физики' бессильны что либо объяснить, то почему бы не попробовать 'лирикам'.
Причина метафизической склонности Бродского заключается в его желании разобраться в природе вещей, отразить представления о мире, который в условиях эмиграции принимает для него гипертрофированные формы 'бытия' и 'небытия' одновременно. 'Бытие определяет сознание' — эта фраза знакома многим из нас со школьной скамьи. Но если 'бытие' — это 'небытие', каким должно быть сознание? Я думаю, не многие из нас, читателей, сталкивались с подобной проблемой, и дай бог нам никогда не столкнуться, но всегда можно пофантазировать, как говорится, 'от тюрьмы и от сумы не зарекайся'. Тем более что в вопросах соотношения материального и духовного есть над чем поразмыслить и, возможно, при обращении к этой теме удастся выявить неожиданные сопоставления: 'Чем ближе тело к земле, тем ему интересней, / как сделаны эти вещи, где из потусторонней / ткани они осторожно выкроены без лезвий / — чем бестелесней, тем, видно, одушевленней, / как вариант лица, свободного от гримасы / искренности, или звезды, отделавшейся от массы' ('Цветы', 1990). Вернемся к 'Литовскому ноктюрну':
XV Призрак бродит бесцельно по Каунасу. Он суть твое прибавление к воздуху мысли обо мне, суть пространство в квадрате, а не энергичная проповедь лучших времен.
Не завидуй. Причисли привиденье к родне, к свойствам воздуха — так же, как мелкий петит, рассыпаемый в сумраке речью картавой вроде цокота мух, неспособный, поди, утолить аппетит новой Клио, одетой заставой, но ласкающий слух обнаженной Урании.
Если в XIV строфе при описании перемещений призрака автор использовал лексику, значение которой выражает нежелание ('плетется по Лайсвис-аллее') или отсутствие определенной цели движения ('бродит', 'входит в собор' и тут же 'выбегает наружу' как человек, которому нечего там делать), то в следующей строфе он прямо говорит о том, что его пребывание в Каунасе лишено смысла: 'Призрак бродит бесцельно по Каунасу'.
Обратимся к следующему предложению, чтобы понять, с чем это связано: 'Он / суть твое прибавление к воздуху мысли /обо мне'. Он (призрак) есть не что иное, как 'прибавление' тебя (Томаса Венцлова) к 'воздуху мысли обо мне', — то есть мысли о странствующем призраке поэта неизбежно будут связаны у Венцлова с мыслями о Литве.
В стихотворении Бродского 'К Урании' есть удивительно емкая фраза: 'Одиночество есть человек в квадрате'. Действительно, что такое одиночество, если не общение с самим собой. Одинокий человек совмещает в себе двух: это действительно человек в квадрате. Сопоставив данную фразу с определением пространства 'пространство — вещь', можно сделать вывод, что 'пространство в квадрате' = 'вещь' + 'вещь'.
Учитывая присутствующее в поэзии Бродского представление об изгнаннике как о 'вещи', можно понять, что хотел сказать автор определением 'Суть пространство в квадрате': он (призрак) одновременно совмещает в себе две 'вещи', двух изгнанников. Его путешествие по Литве — это не словесные доводы ('проповедь лучших времен' — тех времен, которые остались в прошлом), а (прибегая к словарю, выбранному самим Бродским) наглядная агитация.
И если в XIV строфе фраза ('Бьюсь об заклад, / ты готов позавидовать') выражает недостаточную уверенность Бродского в том, что ему удалось приблизить собеседника к своему мировосприятию, то уже в XV строфе поэт не сомневается, что тот разделяет его чувства, и просит его: 'Не завидуй. Причисли / привиденье к родне' (которая осталась в Литве), 'к свойствам воздуха'.
Воздух, по Бродскому, — это сам призрак (он такой же незримый) + 'место без времени. Собственно воздух', 'абсолютная пустота', то есть то, что в настоящий момент созвучно настроению автора. Сравните: 'Воздух, бесцветный и проч., зато / необходимый для / существования, то есть ничто, / эквивалент нул ' ('Полдень в комнате', 1978). Кроме того, воздух является средой, в которой распространяется звук — 'мелкий петит, рассыпаемый в сумраке речью картавой'. Сравните: 'звук растворяется в воздухе' ('В Англии', 1977). Сочетание этих качеств определяет новое мировоззрение автора.
Как воздух необходим для существования человека, так и речь необходима для существования поэта. Но в новых условиях эта речь не способна 'утолить аппетит / новой Клио, одетой заставой' в силу того, что обращена она в 'место без времени', то есть к тому, что не имеет связи с реальностью, с историей, разделившей страны границами. Поэтому Муза Бродского — не Муза истории Клио, а Муза утраты — Урания[68], для которой границы не имеют значения.
Урания — 'Муза точки в пространстве' (звезды, предмета или человека, воспринимаемых на большом расстоянии) и 'Муза утраты' — может 'сполна оценить постоянство', с каким поэт обращается к прошлому. Строчка из десятой строфы стихотворения: 'Место, времени мстя / за свое постоянство жильцом, постояльцем' (выделено — О.Г.) указывает на то, что 'постоянство' связано именно с прошлым). Каждое обращение сопряжено с болью, вместе с тем воспоминания питают воображение поэта, это своеобразная 'расплата' за возможность писать: 'за движенье души'.
Интересно отметить, что в XV строфе присутствует двойной намек, своеобразная перекличка между автором и образом вождя мирового пролетариата: с одной стороны, 'энергичная проповедь лучших времен'; с другой, — описание 'картавой речи', которая была свойственна и поэту, и Ленину.
Возможно, в стихотворении Бродский иронизировал над той позицией народного трибуна, которую он невольно занял в разговоре с другом. А может быть, в этом есть скрытый подтекст, обращение к фразе, определяющей тематику стихотворения в целом: 'цель оправдывает средства'. Однако в данный момент эта фраза приобретает другое значение: прошлое является средством, необходимым для достижения цели — обретения творческого подъема и возможности писать.
Обращением к прошлому как к источнику вдохновения объясняется 'привязанность пера к букве', то есть желание сочинять. Об этом говорится в следующей строфе стихотворения:
На совпадение точек зрения автора и его собеседника по этому вопросу указывает обращение 'не так ли', которое употребляется как вопросительная добавка к утвердительному по смыслу предложению в том случае, если мы хотим получить формальное подтверждение тому, что говорим.
Скрепя сердце, с хриплым 'пора!' отрывая себя от родных заболоченных вотчин, что скрывать — от тебя! от страницы, от букв, от — сказать ли! — любви звука к смыслу, бесплотности — к массе и свободы — прости и лица не криви к рабству, данному в мясе, во плоти, на кости (…).
Воспоминания — это то общее, что есть у автора и его собеседника; отсюда 'отрывать себя от родных заболоченных вотчин' значит 'отрывать (себя) — от тебя'. Кроме того, обращение к памяти — источник творчества, поэтому 'отрывать себя от родных заболоченных вотчин' значит отрывать себя 'от страницы, от
