поставленным личностям, так и будущим покол?ніям.
Очевидно, что такое объясненіе появленія челов?ка на земл? разрушает вс? чудесные разсказы о его сотвореніи. В нем н?т м?ста ни богу, ни какой бы то ни было другой творческой сил?; челов?к есть ничто иное, как продукт эволюціи жизни земли, которая сама есть результат изв?стнаго соединенія газов, а эти газы, в свою очередь, прошли через ц?лый ряд превращеній, прежде ч?м, соединившись при надлежащей плотности и в надлежащих пропорціях, дать начало первому проявленію жизни. Но если мы устраним таким образом представленіе о сверхъестественном происхожденіи челов?ка, то точно также теряет под собою почву и представленіе о божественном происхожденіи общества в том вид?, в каком оно существует, с его разд?леніем на богатых и б?дных, на управляющих и управляемых. Государственная власть, столько времени опиравшаяся на легенду о своем сверх?естественном происхожденіи и державшаяся по меньшей м?р? постольку же этой легендой, поскольку и грубой силой, уже подается под напором критики и грозит разрушиться; в настоящее время ей приходится уже прятаться за всеобщее избирательное право и закон большинства. Она могла существовать только до т?х пор, пока не подвергалась критик?, а теперь, как мы увидим ниже, держится только благодаря сил?. Мы можем поэтому сказать, что под вліяніем этой критики собственность и власть постепенно умирают: то, что обсуждается, уже не пользуется авторитетом; то, что опирается только на силу, может точно также и быть разрушено силою.
Растеніе питается на счет минеральнаго міра и атмосферы, животное – на счет растенія и уже гораздо поздн?е – на счет других животных, но во всем этом н?т никакой заран?е изобр?тенной іерархіи живых существ, никакого плана, созданнаго Творцом міра или Природой; взятой в отвлеченном смысл?. Ник?м не предустановлено, чтобы растеніе должно было служить в пищу животному, животное и растеніе – в пищу челов?ку, а одна категорія людей – быть слугами другой и доставлять этим избранным возможность наслаждаться жизнью. Во всем этом н?т ничего кром? эволюціи, совершающейся под вліяніем естественных законов: сгущеніе газов дало начало минералам; питаться этими минералами мог только растительный мір, который, превращая их в органическія вещества, сд?лал возможным впосл?дствіи развитіе жизни животной.
Если же мы признаем это эволюціонное происхожденіе челов?ка, то для нас станет очевидным, что и посл? появленія на земл? первых мыслящих существ, для облегченія их дальн?йшаго развитія не нужно было сод?йствія никакого Провид?нія, никакого высшаго существа, которое дало бы в уд?л одним власть над своими ближними, другим – собственность на землю, а большинству – нужду и лишенія, повиновеніе своим господам и, как единственную функцію – работу в пользу этих посл?дних.
Но д?ло в том, что
Когда легенда о божественном происхожденіи власти и собственности оказалась разрушенной самой буржуазной наукой, буржуазія постаралась дать им другую основу, более прочную и более естественную. Политико-экономы возвели в «естественные законы» т? факты общественной жизни, которые в д?йствительности происходят от плохой организаціи общества, приняли их за причину того, чего они в сущности являются лишь сл?дствіями, и украсили вс? эти нел?пости названіем науки. Чтобы узаконить самыя безобразныя общественныя преступленія, самую страшную эксплуатацію со стороны капитализма, они хот?ли свалить всю вину в существующей б?дности на самих же б?дняков; они возвели в закон самосохраненія общества самый уродливый эгоизм, который, как мы вид?ли выше, может вести лишь к общественным столкновеніям, к трат? сил и общественному регрессу, – если только он не смягчается другим, бол?е развивающим и бол?е гуманным началом – солидарностью.
Буржуазное общество основано на капитал?, а этот посл?дній является в форм? денег; но, чтобы замаскировать ту исключительную роль, которую он играет в производств? и обм?н?, политико-экономы включают в понятіе о капитале все. Челов?к, который женится и производит на св?т д?тей, затрачивает капитал, но вм?ст? с т?м и создает его вновь, потому что ребенок, когда он выростет, сд?лается в свою очередь капиталом! Мышечная сила, которую рабочій тратит в производств? есть капитал! Зам?тим, что помимо своих рук рабочіе всегда вносят в свою работу – какова бы она ни была – и изв?стное количество умственнаго труда, часто превышающее соотв?тственный труд предпринимателя; но так как, в таком случа?, пришлось бы считать на долю рабочих двойную пропорцію капитала, а это стеснило бы политико- экономов в их разсчетах, то они и обходят этот факт молчаніем.
Но так как сведеніем всей челов?ческой д?ятельности на понятіе о капитал? все таки нельзя объяснить происхожденіе капитала, то они и изобр?ли сл?дующее: «капитал – это та доля пріобр?теннаго трудом, которую предусмотрительные люди не потребили сразу, а сберегли в виду будущих потребностей. » И вот зд?сь-то интересно сд?лать н?который разсчет.
Всякій капитал, пущенный в оборот, говорят политико-экономы, должен принести: 1) изв?стную сумму, равную затраченной, чтобы ц?ликом возстановиться, и 2) изв?стную прибыль, представляющую как бы страховую премію за риск, которому подвергается капитал. А так как рабочій, которому платят за его труд, нич?м не рискует, то он им?ет право лишь на первую долю, которая даст ему возможность возм?стить потраченный им капитал, т. е. питаться, од?ваться, им?ть пом?щеніе и вообще возстановлять свои силы. Им?ть д?тей он должен не больше, ч?м позволяет ему избыток его заработка.
Что же касается хозяина, то это – д?ло совс?м другое. Он вносит прежде всего первоначальный капитал, который идет на плату рабочим и на необходимыя покупки и представляет собою сумму т?х удовольствій, которых он лишал себя в прошлом. Как и капитал рабочаго, этот капитал должен прежде всего возстановить самого себя и кром? того принести еще страховую премію за риск; эта премія составит прибыль эксплуататора. Кром? того, если д?ло идет о промышленном предпріятіи, то в него вкладывается еще и стоимость построек и машин, которая также должна вернуться капиталисту и принести ему страховую премію. Мало того: его ум, тоже представляет собою капитал, и капитал не малый. Капиталист должен сум?ть выгодно пом?стить свой капитал, должен ум?ть управлять своими д?лами и самим собою узнавать, какіе предметы выгодн?е производить, гд? существует на них спрос и т. под. Этот третій капитал тоже должен быть возвращен ему из его предпріятія. Прибавьте к этому, что, если предприниматель – инженер, ученый, врач, то вознагражденіе должно быть еще гораздо больше, потому что для образованія этого капитала потребовалось много затрат, а сл?довательно, и возстановленіе его стоит дороже.
Зат?м, раз только это тонкое различіе между различными элементами, участвующими в производств?, установлено, то существующее распред?леніе оказывается вполн? справедливым: капиталист получает свои три доли из общаго продукта – вот и все. В?дь рабочій получил свою часть, чего же ему еще нужно? Пусть тоже сберегает, а зат?м вложит свои сбереженія в какое-нибудь промышленное предпріятіе; тогда он тоже будет получать тройную долю. Если он хочет чего-нибудь добиться, пусть прежде всего научится ограничивать себя! Пусть не тратит безсмысленно своих денег по кабакам! Пусть не производит на св?т так много д?тей! Борьба тяжела и челов?к должен ум?ть отказывать себ? в удовольствіях в настоящем, если хочет увеличить их в будущем!
Р?шаются ли господа экономисты, толкующіе нам об ум? капиталистов, утверждать, что тот, кто наживает милліоны биржевой игрой, спекуляціями и монопольным захватом, тратит в милліон большую умственную силу, ч?м – я не говорю уже рабочій, котораго можно считать артистом своего д?ла, – но даже самый простой рабочій, в самом обыденном ремесл?? Возьмите любого рабочаго – из т?х, кому судьба наибол?е благопріятствует, кто получает сравнительно хорошую заработную плату, никогда не остается без работы, никогда не бол?ет. Сможет ли этот рабочій жить той широкой жизнью, которою должны были бы пользоваться вс?, сможет ли он удовлетворять, продолжая работать, вс?м своим физическим и умственным потребностям? Да что об этом говорить: он не сможет удовлетворить даже сотой доли своих потребностей,
