гараж и предупредил служащего, что, очевидно, мне придется взять машину еще раз. Он воспринял протянутые ему два доллара скорее как оскорбление, а не как чаевые, но передвинул несколько машин, чтобы освободить проход, и ткнул большим пальцем в сторону машины нашего агентства:
– Вон она.
Выводить машину мне пришлось самому. Я проехал вниз по улице с полдесятка кварталов и остановился у тротуара. Подождав минут пять, я вновь завел двигатель, прибавил скорость и резко завернул за угол. Потом я пару раз, петляя, объехал по кругу несколько кварталов. Похоже, никто за мной не следил.
Наплывший с океана туман начал опускаться, и заметно похолодало. Сырость пробирала меня до костей. Я знал, что через некоторое время слабость во всем теле – последствия пребывания в тропиках и подхваченной там лихорадки – даст себя знать. Мне станет холодно, и начнет трясти, как в приступе малярии. Но эти приступы обычно продолжались не более двух минут, потом я вновь становился самим собой. Это была простая слабость.
Я доехал до Дворца правосудия, нашел удобное место на стоянке и поставил машину. Пришлось ждать полчаса, которые показались мне вечностью. Наконец из освещенного подъезда вышла Билли Прю. Она посмотрела по сторонам, повернула направо и быстро пошла деловой походкой, будто точно знала, куда идет.
Подождав, пока она отойдет на квартал, я завел мотор и медленно поехал за ней. Через пару кварталов она начала оглядываться в поисках такси. Подъехав поближе к тротуару, я опустил стекло и спросил:
– Подвезти?
Вначале она посмотрела на меня с сомнением, потом узнала и ужасно разозлилась.
– Вы можете сесть, это вам ничего не будет стоить, – сказал я.
Она сердито распахнула переднюю дверцу:
– Так это вы меня заложили. Мне следовало бы догадаться.
– Не валяйте дурака, – устало сказал я. – Я стараюсь дать вам шанс.
– Откуда вы узнали, что я буду здесь?
– Это долгая история.
– Будет лучше, если вы мне расскажете.
– Кто-то подложил в мою машину орудие убийства, пока она стояла у дома Каллингдона.
Ее удивленное восклицание могло быть хорошо разыгранным, а может быть, и нет.
– Естественно, они учинили мне головомойку. Берта Кул, мой партнер, считает, что это вы подстроили мне ловушку.
– Она разболтала об этом полиции?
– Не будьте дурой. Она не настолько глупа.
– Так как же это случилось, что...
– Берта была в расстроенных чувствах. Она съязвила что-то насчет того, что я купил у вас не одну, а три пачки сигарет, а Фрэнк Селлерс, полицейский из отдела по расследованию убийств, сделал вид, что ничего не заметил. Вот тут-то я и понял, где вы находитесь.
– Ничего не понимаю!
– Селлерс не так уж глуп. Если бы он не знал о вас все, то сразу бы зацепился за эти три пачки сигарет, и вытащил бы из Берты всю нужную ему информацию, и знал бы точно, за чем он охотится. Но он это проигнорировал, просто сделал вид, что не услышал ее слов, и тогда я понял, что он уже все о вас знает. Ну а если он все о вас узнал, до того как предъявил мне обвинение в убийстве, можно было поклясться, что вы уже в офисе окружного прокурора. Единственное, чего я не знал, так это выпустят они вас или задержат. Я не мог бы ждать здесь еще больше получаса, но я...
Внезапно меня опять начало трясти. Я притормозил и поехал медленно, крепко вцепившись в руль, чтобы не было видно, как у меня дрожат руки. Билли Прю внимательно смотрела на меня. Через минуту приступ прошел, и я вновь прибавил скорость.
– Итак, я вышла от окружного прокурора, и вы меня ждали. Для чего?
– Чтобы вас увидеть.
– Зачем?
– Сравнить наши впечатления.
– О чем?
– О том, как могло орудие убийства попасть ко мне в машину, пока она была припаркована у дома Каллингдона.
– Я ничего об этом не знаю.
– Подумайте еще.
– Дональд, я говорю вам правду: я действительно не знаю.
– Мне не нравится, когда из меня делают козла отпущения, – сказал я. – И когда мне что-то не нравится, я стараюсь с этим разобраться.
– Говорю же вам, я ничего об этом не знаю.
– Давайте посмотрим на вещи иначе. Вы отправились к Каллингдону. Вы были очень напуганы. Вам нужен был свидетель. Вы выбрали меня и наплели мне бог знает что о том, как вы нашли тело Стенберри. Потом вы направились к Римли, и я не стал вас там дожидаться, как вы и предполагали. Мне пришлось пройти пешком полдесятка кварталов, прежде чем я поймал такси, которое довезло меня до дома 906 по Саут-Грейлорд-авеню. Там я взял свою машину и поехал на ней в свое агентство, поговорил с партнером, а затем отправился к Арчи Стенберри.
– Ну? – поторопила она, когда я остановился.
– У Римли было полно времени, для того чтобы подложить ко мне в машину этот топорик.
– Вы действительно считаете, что он поехал туда и засунул эту штуку...
– Не говорите глупостей. Он просто снял телефонную трубку и сказал кому-то: «Машина Дональда Лэма стоит у дома 906 на Саут-Грейлорд-авеню. Было бы замечательно, если бы полиция обнаружила в ней орудие убийства, так как он был с Билли Прю, когда было обнаружено тело. Полиция решит, что он в этом замешан...»
– Вздор! – прервала она меня.
– Я знаю, такую штуку нетрудно проделать.
– Если бы вы немного подумали своей головой, то сообразили бы, что Питтман Римли никогда в жизни такого не сделал бы. Ведь как только вы будете втянуты в это дело, полиция начнет проявлять внимание и ко мне. Именно поэтому-то меня и вызвали в офис окружного прокурора и там терзали. Я вначале не могла понять причину, а теперь понимаю, что вы просто меня одурачили.
Я подъехал к тротуару и остановился. Это была тихая деловая улица, где не было оживленного движения и ярких огней. Маленькие одноэтажные магазинчики все уже были закрыты.
– Дальше мне придется идти пешком? – спросила она.
– Нет, просто мне надо вам кое-что сказать.
– Давайте говорите.
– Когда я впервые пришел во «Встречи у Римли», вы велели мне уйти оттуда. Но я не ушел. Затем официант пригласил меня в офис самого Римли. Тот тоже велел мне уйти и больше не приходить.
– Давайте расскажите мне что-нибудь, чего я еще не знаю.
– Наручные часы Римли шли на час вперед. Каминные часы в его кабинете тоже.
Она сидела совершенно неподвижно. Я не слышал даже ее дыхания.
– Это для вас новость?
Она не шевельнулась.
– Мы нашли труп Руфуса Стенберри в вашей ванной, и часы на его руке показывали время на час назад.
– И какой же вывод, мистер Умник, вы из этого сделали? – спросила она, стараясь перевести все в шутку, но это ей плохо удалось.
– Из этого
