его в угол. «В какую сторону он смотрел? Что видел? Почему он видел так мало? Кто входил в кабину тринадцать?
Кто выходил?» Потом последует самый пикантный вопрос: «Сколько вы выпили за обедом, сержант?» Если он скажет, что что-нибудь видел, его изрешетит при перекрестном допросе защитник. Если скажет, что ничего не видел, прокурор спросит, не потому ли, что был сильно пьян.
Берта быстро протрезвела:
— Давай быстренько отсюда сматываться, Дональд!
Посетители, которые в панике сбежали из ресторана, толпились теперь на тротуаре перед входом и требовали, чтобы им поскорее подогнали их машины. Я поймал молодого человека, который встречал меня на стоянке.
— Минуту, мистер Лэм, — пообещал он.
Я отрицательно покачал головой:
— Сразу! — И дал ему пять долларов.
Через несколько секунд он подогнал ко мне автомобиль. Я помог Берте забраться в него.
— Наплевать на вежливость, — резко сказала она. — Уедем, не попрощавшись с Баффином.
Мы поехали. Я отвез ее домой. Она была молчалива и задумчива.
— Может быть, сейчас нам обоим стоило бы уехать из города по делам, — сказал я ей, прощаясь.
— Разве мы совершили что-нибудь такое, чего должны стыдиться?
— Пока нет, — сказал я и уехал.
Глава 7
Номер моего домашнего телефона не значился в телефонной книге. Не знаю, как его раздобыл Фрэнк Селлерс. Наверное, взял у Берты. Так или иначе, когда я еще только отпирал ключом дверь в квартиру, телефон надрывался от трезвона. Я снял трубку.
— Лэм?
— Это я, Фрэнк…
— Во время обеда тебя вызвали, так? Подошла официантка и сказала, что тебя просят подойти к телефону?
— Правильно.
— Я хочу сказать тебе кое-что насчет этого телефонного разговора.
— Что именно?
— Это был звонок от моего коллеги Джила Адамса, который попросил тебя передать мне, что появились новые важные сведения о деле, которое мы с ним расследуем, и ему необходимо срочно со мной встретиться.
— Почему же он позвал к телефону меня, а не тебя?
— Он опасался, что в ресторане громко объявят мое имя. Не хотел, чтобы на меня в этот момент обратили внимание. Поэтому решил передать свое сообщение через тебя.
— Получается складно, — сказал я. — Но кто может подтвердить, что дело было именно так?
— Ты.
— Есть еще какие-нибудь подтверждения этого?
— Джил Адамс очень хорошо запомнил весь этот эпизод.
— Где ты находишься в данный момент? — спросил я.
— В турецких банях, чертов болван, — разозлился сержант Селлерс. — Когда я выпарю из себя это чертово шампанское, я отправлюсь к себе в полицейское управление голубоглазый и невинный. А завтра я намерен разнести этот «Баффинс Грилл» в клочья. Он воняет.
— Чем?
— Предательством. Званый обед оказался западней.
Если бы я подошел к кабинке и заглянул в нее — крышка бы захлопнулась. Мне был бы конец. Меня бы уволили из полиции. Ты это знаешь. И я это знаю.
— Уже известно, чей труп был в кабинке?
— Официально пока не известно.
— А неофициально?
— Неофициально мне сказали, что этого парня звали Стармэн Калверт. Из документов, найденных в его бумажнике, следует, что он был женат. Известен также его домашний адрес. Туда отправилась полиция. Но его жену пока не могут найти.
— Чем занимался этот Калверт? — спросил я.
— Я как раз собирался узнать об этом у тебя.
— Почему у меня?
— Да мне что-то мерещится, будто ты знаешь этого парня.
— Можешь дать мне его словесный портрет?
— Возраст — сорок два года. Вес — шестьдесят пять фунтов. Рост — пять футов десять дюймов. Темные волнистые волосы. Синие глаза. Седые усы.
— Похоже, что я такого где-то встречал. Но при моем образе жизни трудно вспомнить где именно.
— Не будем морочить друг другу голову, — сказал Селлерс. — Этот обед был ловушкой. Если ты имел к этому какое-нибудь отношение, я тебя так отделаю, что тебе придется по крайней мере денька два пролежать в кровати.
Если это была ловушка, то в ней оказались все мы.
— Не уверен, — сказал Селлерс. — Я сейчас обдумываю кое-что, начинающееся двумя заглавными буквами: «М» и «О».
— Модус операнди?
— Правильно. Модус операнди. Образ действий.
Именно по образу действий преступника мы находим его в девяноста процентах случаев. Обед был спланирован с той чертовской дерзостью, которая напоминает мне твой обычный образ действий. Если ты и в самом деле замешан в этом, я пришью убийство тебе. У меня есть свидетели, которые видели, как ты выходил из тринадцатой кабины.
— Я не выходил из кабины. Только слегка прислонился спиной к занавеске, когда пропускал официантку с подносом.
— Нет, выходил из кабины. Это подтверждают два свидетеля. Да я и сам видел, как ты покидал кабинку.
Поэтому я могу теперь играть в такую игру, в какую захочу. Ты можешь проходить как свидетель. Но можешь стать и подозреваемым в убийстве.
— Никто не видел меня выходящим из кабинки. Потому что я там не был.
— Я видел.
— В самом деле, сержант? — спросил я. — Между прочим, что ты сам делал в этом ресторане?
— Я считаю, что меня заманили в ловушку. Когда я выясню все подробности, то кое-кого проучу как следует. Смотри, Шустрик, как бы мне не пришлось проучить тебя. — И он бросил трубку.
На случай какой-либо неожиданной поездки у меня всегда был приготовлен сложенный чемодан с необходимыми вещами. Я без задержки схватил этот чемодан, выскочил на улицу и отправился в сдающее напрокат автомобили агентство. Бросив чемодан в нанятую машину, я поехал в «Рэстебит-мотель».
В случае необходимости я мог сказать, что уехал туда в связи с расследованием дела о шантаже. Этим же я мог бы объяснить, почему я зарегистрировался в мотеле под вымышленным именем. Такая уловка лишала полицию возможности обвинить меня в попытке скрыться от правосудия в том случае, если на самом деле сержант Селлерс решит пришить мне дело об убийстве Стармэна Калверта.
Глава 8
Я спал как бревно до восьми утра. Проснулся от шума на стройке жилого дома около мотеля.
В утренних газетах еще не должны были появиться сообщения о подробностях убийства в «Грилле». Поэтому я включил приемник.
В восемь тридцать передали новости дня, и там кое-что об этом деле сообщалось. Сначала диктор прочитал заголовок:
«Убийство под носом у полиции».
