истории Ассарта!
– С историей сейчас творится черт знает что, – сказал Главнокомандующий. – Но сейчас важно выиграть войну, потом разберемся, что к чему, кого надо вешать на стенку, а кого – на фонарь… Нет, не думайте, я не имею в виду Гора Аса. Вешать генералов – дурной тон, признак скверного воспитания. Однако, когда после падения Вигула его доставят ко мне, я скажу ему… Впрочем, это неважно. Я сердечно благодарю вас за доставленную информацию и вообще за ваш визит. Однако не смею более злоупотреблять вашим временем. Тем более что пришло время мне отдать несколько приказаний… Желаю вам всего наилучшего!
– А вам – самых больших успехов, Ваше Могущество.
– Надеюсь, гм, да. Надеюсь!
Не дожидаясь, пока Магистр покинет кабинет, Начальник Департамента вызвал адъютанта.
– Немедленно всех, ожидающих приема – в штабной зал. И вызвать всех начальников служб и направлений. Одновременно передать на корабли: с этой минуты – состояние стартовой готовности номер один!
– Слушаюсь, Ваше Могущество…
Уже оказавшись за дверью, Магистр слышал:
– Ах, этот Ас, Гор Ас! Ничего не скажешь, высокого же он о нас мнения…
Строго говоря, соблюдая все формальности, временный Главнокомандующий после принятия решения об ускорении старта эскадр – а следовательно, и начала войны – на три дня, и перед официальной передачей приказа на корабли должен был получить согласие того, кто заменял Властелина во всем остальном, кроме командования войсками. Иными словами – у Супруги и Жемчужины Власти.
Он, однако, не то чтобы пренебрег этим, но просто как-то вылетело из головы. Да и, если разобраться, какое дело женщине до военных вопросов? Что она способна в них понять? В Ассартских Вооруженных Силах женщины не служат – и слава Рыбе! Потому в них и существует порядок, чего никак не скажешь об остальной жизни…
Так что временный Верховный не только принял решение, но и сразу же довел его до исполнителей. Из которых никому и в голову не пришло ставить приказ под сомнение. Начальник Департамента был назначен приказом Властелина и, надо полагать, если уж поступал как-то, то не иначе как по согласованию с ним.
Сам же временный Верховный был страшно рад тому, что все проблемы и проблемки как-то сразу отшелушились, отпали сами собой. Война все заслонила. Так всегда бывает: возникновение одной громадной проблемы губительно для проблем помельче: она их просто съедает.
Если бы только их…
Для всей планеты случившееся прошло как-то незаметно. Собственно, это и понятно. Все слезы, расставания, пожелания и прочее произошло еще несколько дней тому назад – когда было приказано грузиться на корабли. Когда корабли вышли на исходные орбиты, всякая связь между войском и теми, кто оставался на тверди, прервалась. Хотя война еще не начиналась, но их все равно как бы больше не было. Теперь они появятся, только когда военные действия отгремят и они возвратятся с трофеями и наградами.
А стартуют корабли и транспорты со своих орбит днем раньше или неделей позже – это населения совершенно не касалось, целиком оставаясь в ведении только лишь Верховного Главнокомандования.
Оно приказало, приказ дошел до командиров эскадр и кораблей, полков и отдельных батальонов: адмиралы приказали капитанам, капитаны отдали необходимые команды.
Загорелись призрачным светом зеркала квантовых двигателей. Огоньки чиркнули по небу – и исчезли. Флоты ушли в прыжок. И началась война.
За городом горьковато пахло прелыми листьями. Недавно прошли дожди, и мокрая дорога отблескивала в свете фар.
Машина шла отлично. Я быстро приноровился к ее характеру и некоторым особенностям управления, какие отличают ассартские автомобили от привычных мне земных – хотя, конечно, были у этой машины и такие способности, которые я не мог использовать просто потому, что не имел о них никакого представления. Но это меня не очень заботило. На небольшом светящемся экране на приборной панели был нанесен мой путь, красная, медленно продвигавшаяся точка показывала мое местоположение; в конце концов дорога должна была привести меня к одному из небольших космодромов, где Георгий совершил посадку после возвращения с Киторы и где сейчас должна была собраться вся наша команда. Так что все, что оставалось мне делать сейчас, было следить за дорогой и не выпускать руля. «Не выпускай, моряк, руля!» – напевал я под нос старую песенку.
Стояла светлая ассартская ночь. Облаков не было, и звезды заливали планету своим сиянием, таким ярким, что Ута и Латон неразличимо сливались с ним. Дорога, по которой я ехал, не принадлежала к числу основных магистралей, исходивших из Сомонта, и движения почти не было, ни встречного, ни попутного. Последнее особенно радовало меня: оно означало, что бегство мое прошло незамеченным, никто не бросился вдогонку, не поспешил организовать преследование. Снизив скорость, я спокойно проезжал через попадавшиеся время от времени поселения; одни уже спали, по улицам других еще ходили люди – но никто из них не обращал на меня ни малейшего внимания. Энергии в машине, как сказала, прощаясь, Ястра, должно было хватить на два таких маршрута, как тот, по которому я следовал. Одним словом – бегство превратилось в приятную ночную прогулку, не более того.
Корабль находился на расстоянии шестисот с лишним километров от Сомонта, и я рассчитывал проехать это расстояние часов за семь-восемь. Можно было бы и быстрее, но мне не хотелось рисковать, к тому же за рулем я не сидел уже достаточно долго. Учитывая замедления на сложных участках и в населенных пунктах, мне надо было на дороге держать скорость не более ста километров в час. Поэтому, по старой водительской привычке, я первые десятки километров проехал примерно на сто двадцать; когда после этого уменьшаешь скорость, управлять становится совсем легко: кажется, что машина едва ползет, когда на самом деле она делает восемьдесят и девяносто.
Я был уже примерно на полдороге, когда это вот самое ощущение медленной и безопасной езды сыграло со мной скверную шутку.
Случилось это на участке дороги, с обеих сторон стиснутом подступившим вплотную лесом. Дорога и так была сырой, а тут, видимо, и асфальт был каким-то ненормальным, чрезмерно скользким. Такие участки попадаются на многих дорогах. Я чувствовал, что еду не быстро, но решил на всякий случай еще уменьшить скорость. И тут меня неожиданно понесло. Колеса, казалось, совершенно утратили сцепление с дорогой, как если бы машина летела в воздухе, медленно поворачиваясь вокруг вертикальной оси. Ну что же, нормальный занос, не впервой. Я сделал все, что полагалось, и рулем, и газом (на самом деле никакого газа, понятно, не было, машина была электрической, как и весь транспорт Жилища, так что я просто отпустил педаль мощности, ожидая, пока телега не начнет снова слушаться руля), но машина так и не пришла в повиновение – ее развернуло на шестнадцать румбов, обеими левыми колесами вынесло на окаймлявший дорогу каменный бордюр, выступавший над поверхностью сантиметров на двадцать; уткнувшись в него, машина непринужденно взмахнула правыми колесами, завалилась на левый бок, но не удержалась в таком положении, а перекатилась на крышу, задрав колеса к небу – так усталая, набегавшаяся собака отдыхает на спине, подняв все четыре лапы. Пока машина делала свое полусальто влево, я успел лишь выключить ток – и повис на ремнях вниз головой.
Две-три секунды ушли у меня на то, чтобы убедиться в целости и сохранности моего организма. Это было уже кое-что. После этого понадобилось как-то переориентироваться в пространстве – попросту говоря, из перевернутого положения перейти в нормальное. Это удалось далеко не сразу, но в конце концов я выпутался из системы ремней, в отличие от наших напоминавших скорее конскую сбрую, и встал на ноги. Попытки открыть двери не увенчались успехом: двери, разумеется, заклинило. Как ни странно, уцелели все стекла. Чтобы выбраться из машины, пришлось пожертвовать лобовым.
Я вылез и оглядел место происшествия. Ясным было одно: что своими силами мне машину не вытащить. Ожидать, что кто-нибудь проедет мимо и поможет мне, вряд ли имело смысл: если до сих пор мне повстречались не то три, не то четыре ездока, и ни один не обогнал – да и встречные эти попадались куда ближе к столице – то тут вполне можно было прокуковать до утра. К тому же потом наверняка потребовалось бы вызывать дорожную полицию, или как она тут называлась, и предъявлять документы,
