– Вот где мы, – сказал он, указывая пальцем. – Километров на полтораста восточнее, чем мне хотелось бы. Слишком близко к границе.
– Это плохо? – спросил командир. – Вы свободны, штурман.
Пассажир кивнул.
– Хотя в Европе вообще не осталось границ, – пробормотал Джордан, отходя.
– За исключением этой, – поправил его пассажир. – Других в Европе действительно нет.
– Разве? – спросил командир без особого интереса.
– С недавних пор.
– В Европе, – сказал командир, – вечно что-нибудь меняется. Наверное, здесь сложно жить, мистер Милф?
– Дело привычки, – сказал пассажир.
– Граница на самом деле так непроницаема? Чего ради?
– Это обычно для государств, не очень уверенных в прочности и законности своего статуса. – Милов усмехнулся. – Такие обычно крикливы, жестоки и страшно обидчивы, но они относятся к неприкосновенности своей территории крайне болезненно, я бы сказал даже – истерично.
– Это их проблемы, – сказал командир.
– Такие формации как правило недолговечны. Но подобные государства, страдающие комплексом неполноценности, нередко встают на уши, чтобы самоутвердиться и приобрести авторитет в мировом масштабе. Так что это не только их проблемы, командир.
Несколько секунд они помолчали. Потом Милов сказал – на этот раз в его голосе звучала озабоченность:
– Мы сейчас оказались в их восточной приграничной зоне. Тут охрана и контроль ведутся наиболее тщательно. Пограничники, войска, национальная гвардия… Наше снижение они безусловно не проспали. Не обстреляли, и на том спасибо. Но здесь они окажутся очень скоро, не сомневаюсь. Они уже на колесах, вот-вот вы услышите звук моторов. Но увидите их не сразу. Они оцепят весь этот район, возьмут в плотное кольцо, а на поляну выйдут, только когда рассветет. Если, конечно, нынешние обитатели унаследовали тактику своих предтеч.
– Насколько я понимаю, в этой обстановке домашний вариант не срабатывает, – сказал тренер.
– Нет, конечно. На него не остается времени. Смотрите. Мы должны были опуститься вот где. Но нас занесло – мы уже видели, насколько восточнее. Тут наше место сейчас. Отсюда до предполагавшегося района исчезновения втрое дальше, чем мы рассчитывали. Тем более, что дороги уже перехвачены, в этом можете быть уверены.
– Вы разобрались точно?
– Ручаюсь.
– Что предпримем?
– Я буду действовать по своей схеме. А вам придется отвлечь внимание от меня.
– Поднять шум?
– Не здесь. Вас наверняка увезут отсюда…
– Попытаются, – усмехнулся тренер. – Это еще не значит, что у них получится.
– Получится, – кивнул пассажир. – Потому, что вы не станете оказывать сопротивления. Здесь, во всяком случае.
– Тогда нам придется сейчас убрать и весь инвентарь. Мы останемся с голыми руками…
– На время. Теперь смотрите: вероятнее всего, вас повезут по этой магистрали. Вот место, откуда вам проще и надежнее всего будет добраться до места исчезновения: лес, как видите, здесь подступает ближе всего к шоссе. Тут вы стряхиваете сопровождение и таким образом получаете в свое распоряжение машину и всё прочее. А я тем временем постараюсь раствориться совсем в другой стороне: возьму севернее, потом выйду к железной дороге…
– Ясно, – сказал тренер. – Думаю, никаких сложностей не возникнет. А в дальнейшем?
– Дальше – всё, как намечено. Вы отсиживаетесь. Но через сто часов должны в полной готовности быть вот где. Там встретимся. По схеме «Дорожный патруль». Остальное подскажет обстановка. Если возникнут изменения, сообщу. Сеансы связи ежедневно.
– Связь по намеченному графику?
– Постараюсь выходить по расписанию.
– А если с вами что-нибудь случится?
– Мы будем видеть его постоянно, – сказал командир самолета. – Он с маячком. Если что – мы перестанем видеть.
– В таком случае, – сказал пассажир, – будете действовать по схеме «Возвращение». Но к вам – если засветитесь – тут отнесутся в общем-то неплохо. Вот ко мне…
– Вы так хорошо их знаете?
– Я прожил в этих местах десятки лет. Когда это была еще… – Он, не закончив фразы, помолчал секунду. – Хочу предупредить вас: будьте готовы к неприятностям. И не забывайте, что это все-таки не люди. Хотя, думаю, в основном всё пойдет так, как предполагалось. Тем более, что у нас всё, кажется, в порядке?
