– Итак, через океан на всех парусах! – воскликнул Педро, когда Миллер подошел к нему, и пропел:
Только в море,
Только в море
Может счастлив быть моряк.
– Вы любите стихи, Миллер? – неожиданно спросил капитан после паузы.
Миллер пожал плечами.
– Я имею в виду хорошие стихи, – пояснил Педро, вглядываясь в горизонт. – Нравится вам Генрих Гейне?
– Стихами не интересуюсь.
– Ну да, вы запретили его. И по-моему, зря. К вашему сведению, мои предки, знаменитые пираты южных морей, занимались добычей и сбытом живого товара. И имели на этом недурной процент.
– А при чем тут Гейне?
– Очень даже при чем. Он описал занятия моих предков, я бы сказал, с документальной точностью. Видите ли, мои предки промышляли тем, что добывали негров в Африке и переправляли их на Американский континент. А теперь послушайте, что пишет Гейне в «Невольничьем корабле», есть у него такая вещица…
Полуприкрыв глаза, капитан не спеша, несколько нараспев прочитал:
Пятьсот чернокожих мне удалось
Купить за гроши в Сенегале.
Народ здоровый, зубы – кремень,
А мускулы тверже стали.
Я дал за них водку и ножи —
О деньгах там нет и помина.
Восемьсот процентов я наживу,
Если даже умрет половина.
– Я прочел эти стихи мальчишкой, – продолжал Педро. – И, естественно, меня заинтересовало: где у этого Гейне правда, а где поэтический вымысел? Я имею в виду – восемьсот процентов прибыли.
Миллер протер пенсне.
– Цифра приличная.
– Вот-вот, вы начинаете улавливать ход моей мысли, – подхватил капитан. – Я решил порыться в семейных архивах. Я знал: отец хранит их в своем кабинете, в постоянно запертом сейфе. Шифр мне удалось раздобыть. Однажды я забрался в кабинет, открыл сейф и вытащил из него связку бумаг, пожелтевших от времени.
– А ваш отец? – спросил Миллер, который никак не мог решить, дурачит его Педро или рассказывает правду.
– Папаша находился в отъезде. Но уверяю вас, застань он меня на месте преступления – ваш покорный слуга не вел бы сейчас это превосходное судно. Во-первых, семейный архив считался святыней, он собирался не одну сотню лет. Во-вторых, – выпятил Педро грудь, – в жилах нашего рода течет горячая кровь аристократии.
«Гранд, нечего сказать! – усмехнулся Миллер, бросив взгляд на смуглое лицо капитана. – Потомок разбойников и беглых рабов. Попался бы ты мне в лагере, я бы отучил тебя от хвастовства». – Он машинально потрогал перстень.
Капитан приставил к глазам бинокль, затем отдал отрывистое приказание. Ловкий как обезьяна матрос мигом вскарабкался на ванты, и вскоре над кораблем развевался флаг со свастикой.
– Что там? – спросил Миллер.
Педро опустил бинокль.
– Корабли.
– Чьи?
– Немецкие.
– Вы уверены?..
– Друг мой, я плаваю не первый год и знаю контуры всех кораблей мира.
– Нельзя их обойти?
Капитан покачал головой.
– Понимаю ваше беспокойство, – с расстановкой произнес он. – Пойманный дезертир подлежит военно- полевому суду со всеми вытекающими последствиями.
– Они ведь далеко, – моляще посмотрел мигом утративший спесь Миллер.
– Нас наверняка уже заметили, – сказал капитан. – Поэтому изменение курса вызовет подозрения. Наш корабль – частная рыболовецкая посудина, вам ясно?
