Джером Клапка Джером
Дневникъ паломника
Предисловіе
Н?сколько м?сяцевъ тому назадъ одинъ изъ моихъ друзей говоритъ мн?: — Отчего вы не напишете серьезную книгу? Не м?шало бы вамъ заставлять публику шевелить мозгами.
— Да хватитъ ли меня на это? — спрашиваю.
— Попытайтесь, — былъ отв?тъ.
Вотъ я и попытался. Это серьезная книга. Поймите меня. Эта книга образуетъ вашъ умъ. Въ этой книг? я разсказываю о Германіи — по крайней м?р? все, что мн? изв?стно о Германіи и о представленіи Страстей въ Оберъ-Аммергау. Разсказываю и о другихъ вещахъ, — только не все, что знаю, дабы не раздавить васъ своими знаніями. Я хочу просв?щать васъ помаленьку. Когда вы прочтете эту книгу, мы можемъ начать сызнова и я разскажу вамъ еще кое-что. Но еслибъ я выложилъ разомъ вс? свои св?д?нія, то могъ бы утомить васъ, набить вамъ оскомину и стало быть не достигъ бы своей ц?ли. Итакъ я излагаю предметъ въ легкой и увлекательной форм?, стараясь заинтересовать даже легкомысленныхъ молодыхъ людей. Они не должны зам?тить, что ихъ поучаютъ уму-разуму: въ виду этого я насколько возможно постарался скрыть отъ нихъ, что это очень серьезная и полезная книга. Я хочу оказать имъ добро безъ ихъ в?дома. Я хочу вс?мъ вамъ оказать добро: образовать вашъ умъ и заставить васъ шевелить мозгами.
Что вы подумаете, прочитавъ эту книгу, — я не желаю знать, право не желаю.
Для меня достаточное вознагражденіе — сознаніе исполненнаго долга и процентъ изъ барышей, вырученныхъ отъ продажи книги.
Понед?льникъ 19
Мой другъ Б. явился ко мн? нынче утромъ и спросилъ, по?ду ли я съ нимъ въ театръ въ сл?дующій понед?льникъ.
— О, да! разум?ется, старина! — отв?чалъ я. — Вы достали ордеръ?
Онъ отв?чалъ:
— Н?тъ, ордеровъ не даютъ. Мы заплатимъ за входъ.
— Заплатимъ! Заплатимъ за входъ въ театръ! — воскликнулъ я въ изумленіи. — Какой вздоръ! Вы шутите?
— Мил?йшій, — возразилъ онъ, — неужели вы думаете, что я сталъ бы платить, еслибъ можно было попасть даромъ? Но устроители этого театра не им?ютъ понятія о «билет? на право свободного входа», — непросв?щенные варвары! Ихъ нисколько не тронетъ ваша принадлежность къ пресс?; они не интересуются прессой; они знать не хотятъ о пресс?. Не стоитъ обращаться къ режисеру, потому что у нихъ н?тъ режисера. Если вы хотите, чтобъ васъ впустили, — извольте заплатить. Если не хотите платить, — васъ не впустятъ: таковъ ихъ обычай.
— Милый мой, — отв?чалъ я, — какой скверный обычай! Да, что же это за театръ? Видно, я никогда не бывалъ въ немъ.
— Должно быть, — отв?чалъ онъ. — Это театръ въ Оберъ-Аммергау, — первый поворотъ нал?во отъ станціи Оберъ, въ пятидесяти миляхъ отъ Мюнхена.
— Гмъ! неблизкій путь! — зам?тилъ я. — Такому захолустному театру не сл?довало бы важничать.
— Онъ вм?щаетъ семь тысячъ челов?къ, — отв?чалъ мой другъ Б. — и биткомъ набитъ при каждомъ представленіи. Первое представленіе будетъ въ сл?дующій понед?льникъ. По?дете?
Я подумалъ, заглянулъ въ записную книжку, увид?лъ, что тетка Эмма прі?детъ къ намъ въ субботу и останется до пятницы, разсчиталъ, что если я у?ду, то в?роятно не встр?чусь съ нею и стало быть не увижу ея въ теченіе еще н?сколькихъ л?тъ, — и р?шилъ ?хать.
Правду сказать, меня соблазнилъ не столько театръ, сколько по?здка. Сд?латься великимъ путешественникомъ всегда было моей задушевной мечтой. Я былъ въ восторг?, еслибъ могъ писать въ такомъ прим?рно род?:
— Я курилъ мою благовонную гаванну на залитыхъ солнцемъ улицахъ стараго Мадрида и втягивалъ ?дкій вонючій дымъ трубки мира въ жалкомъ вигвам? дальняго Запада; и прихлебывалъ мой вечерній кофе подъ молчаливою с?нью палатки, между т?мъ какъ спутанные верблюды щипали скудную траву пустыни; и глоталъ жгучую водку с?вера, между т?мъ какъ олень жевалъ свой кормъ въ хижин? рядомъ со мною, а бл?дные лучи полунощнаго солнца играли на сн?гу; я чувствовалъ на себ? огонь блестящихъ глазъ, сверкавшихъ на меня съ окутанныхъ чадрами, подобныхъ привид?ніямъ, лицъ въ узкихъ улицахъ древней Византіи, и съ улыбкой отв?чалъ (что конечно не д?лаетъ мн? чести), на вызывающіе взоры черноглазыхъ д?вушекъ Іеддо; я бродилъ тамъ, гд? «добрый» Гарунъ аль-Рашидъ пробирался ночью, переод?тый, въ сопровожденіи своего в?рнаго Мезрура; я стоялъ на мосту, гд? Данте поджидалъ прославленную Беатриче; я плавалъ на водахъ, носившихъ трирему Клеопатры; я стоялъ на томъ м?ст?, гд? упалъ Цезарь; я слышалъ шелестъ роскошныхъ платьевъ въ салонахъ Парижа и бряцанье бусъ, обвивающихъ черныя шеи красавицъ Тонгитобу; я изнемогалъ подъ жгучими лучами солнца Индіи, я замерзалъ въ сн?гахъ Гренландіи, я вид?лъ вокругъ себя дикія орды Африки, я засыпалъ, завернувшись въ походное од?яло, подъ т?нью гигантскихъ сосенъ С?верной Америки, за тысячи миль отъ центровъ челов?ческой жизни.
Б., которому я излагалъ свои мечты этимъ капризнымъ слогомъ, возразилъ, что тоже впечатл?ніе можно произвести, описывая м?сто своего постояннаго жительства.
— Я могу развести такую же рацею, не у?зжая изъ Англіи, — сказалъ онъ. — Вотъ, слушайте-ка:
— Я сосалъ мой четырехпенсовый мунштукъ на пескахъ Флитъ-Стрита, и попыхивалъ моей двухпенсовой маниллой въ раззолоченныхъ залахъ Критеріона, я тянулъ мое п?нистое пиво тамъ, гд? прославленный Ангелъ Ислингтона собираетъ жаждущихъ подъ с?нь своихъ крыльевъ, и пропускалъ рюмочку въ вонючемъ салон? Сого! Возс?дая на хребт? причудливаго осла, я направлялъ его б?гъ, — в?рн?е сказать, направлялъ погонщикъ, подгонявшій осла сзади, — по безотраднымъ пустырямъ Гемпстеда и мой челнокъ спугивалъ дикихъ утокъ съ ихъ уединенныхъ пристанищъ вътропическихъ областяхъ Баттерзи. Я скатился кубаремъ съ крутого и высокаго склона Тригилля, между т?мъ какъ веселыя дочери Востока хохотали и хлопали въ ладоши, любуясь на эту сцену; и тамъ, гд? р?звились когда-то кудреглавые д?ти злополучныхъ Стюартовъ, я блуждалъ по уединеннымъ дорожкамъ стариннаго сада, обвивая рукой гибкую талію прекрасной Евиной дщери, въ то время, какъ ея мамаша тщетно искала насъ по ту сторону забора. Я носился до того, что голова шла кругомъ и сердце разрывалось (да и не одно сердце) на маленькой, но необычайно тряской, лошадк?, которую можно нанять за пенни, на равнинахъ Ревгэмъ Рэя, и покачивался подъ праздными толпами Барнета (хотя врядъ ли кто нибудь изъ нихъ былъ такъ празденъ какъ я), сидя на ярко-раскрашенной колесниц?, влекомой за веревку. Я попиралъ м?рными стопами полы Кенсингтонскаго Тоутъ Голля (билетъ по гине?, включая и напитки, — если протискаешься въ буфету); я вид?лъ вокругъ себя дикія орды Дрюри-Лена въ ночь боксеровъ; я величаво возс?далъ въ первомъ ряду галлереи на представленіи модной пьесы, сожал?я, что не истратилъ вм?сто этого мой шиллингъ въ восточныхъ залахъ Альгамбры.
— Вотъ вамъ, — сказалъ Б., — ч?мъ хуже вашей, а написать можно сидя дома.
— Не стану спорить, — отв?чалъ я. — Вы не поймете моихъ чувствъ! Въ вашей груди не бьется буйное сердце путешественника; вамъ чужды его стремленія. Все равно! Довольно того, что я ?ду съ вами.
