Это предположение прозвучало невероятно чуждо. Брион до сих пор не сознавал, как много в речи значат эмоции. Если такое предложение произнести с чувством, с положительным настроем, возможно, с энтузиазмом, оно означало бы: «Успех! Враг сдается!». Но ничего подобного. С восходящей интонацией в конце это был бы вопрос: «Они сдаются?». Но это не было и вопросом. Предложение в целом не содержало ничего, кроме составляющих его слов. Существовало лишь одно сообщение, которое они были готовы получить от ниджордцев. Брион передаст это сообщение, и если оно окажется не таким, какое их интересовало, он им больше не нужен. Это был жизненно важный факт. Если он их не интересует, значит, не представляет никакой ценности. Поскольку он пришел от врага, то и сам их враг.
А значит, его убьют. Поскольку это было для него важно, Брион медлил с ответом, обдумывая эту идею. Мысль была логична, и теперь все зависело от его логики. Он должен был говорить с роботами или чуждыми созданиями – все человеческие ответы были получены.
– Вы не можете выиграть эту войну. Попытки победить лишь ускорят вашу гибель, – сказал он как можно убедительнее, понимая в то же время, что напрасно старается.
В ответ никто не шелохнулся.
– Ниджордцы знают, что у вас есть кобальтовые бомбы, и засекли вашу прыжковую установку. Они приблизили крайний срок на сутки. Так что осталось всего полтора дня, потом на вашу планету упадут бомбы и вы все погибнете. Понимаете ли вы, что это значит?
– Это сообщение? – спросил Лиг-магт.
– Да.
Два обстоятельства спасли ему жизнь. Он ожидал чего-то подобного, когда передаст сообщение, хотя и не был уверен. Но подозрение заставило его держаться настороже. В соединении с рефлексами Победителя «Двадцатых» это помогло ему выжить.
От ледяной неподвижности Лиг-магт мгновенно перешел к атаке. Прыгая вперед, он на лету извлек из- под одежды изогнутый обоюдоострый нож. Этот нож пронзил место, где мгновением раньше находилось тело Бриона. Напрягать мускулы и отскакивать времени не было, он лишь успел упасть на пол. Лиг-магт кинулся за ним, одновременно поворачивая к нему нож. Но Брион ногой зацепил ногу противника и дернул…
Они одновременно вскочили, меряя друг друга враждебными взглядами. Брион держал руки перед собой, как поступает безоружный человек, защищаясь от вооруженного. Он был готов отбить нападение с любой стороны.
Дисанец перебросил нож из одной руки в другую и внезапно нанес удар Бриону в область живота. Лишь крайним напряжением сил Бриону удалось отбить эту атаку. Лиг-магт сражался с необыкновенной яростью. Каждое его движение несло в себе смертельную опасность. Брион понимал, что если он будет продолжать только защищаться – схватка закончится однозначно. Человек с ножом победит. И он изменил тактику.
Он прыгнул под удар, перехватив руку с ножом. В следующий миг он почувствовал резкую боль, но пересилил ее и не разжал пальцы. Ему больше ничего не оставалось. Теперь все решало не искусство борьбы, а сила, добытая упражнениями. Всю свою мощь Брион сосредоточил в стиснутой руке, ибо в ней он держал свою жизнь, отводя в сторону нож, способный ее оборвать. Он как мог старался защитить лицо, хотя скрюченные пальцы противника рвали его плоть, по лицу и рукам ручьями стекала кровь. Но теперь это не имело значения. Вся его жизнь зависела от правой руки.
Наконец ему удалось сдавить и вторую руку. Захваты позволили ему держать руку противника неподвижно. Теперь они стояли нога к ноге, их лица разделяло лишь несколько дюймов. Во время борьбы покрывало упало с дисанца, и теперь его пустые враждебные глаза в упор смотрели на Бриона. В резких чертах не было ни следа эмоций. От угла рта шел большой сморщенный шрам, который создавал впечатление гримасы. Но это была ложь: на лице Лиг-магта не было никакого выражения, даже тогда, когда боль становилась сильнее.
Брион одерживал верх, но никто из зрителей не вмешивался, и победа была за ним. Его больший вес и сила одолевали. Дисанец должен был выпустить нож, когда его рука была прижата к плечу. Однако он не сделал этого. С внезапным ужасом Брион понял, что тот не сделает этого никогда.
Ужасная, отвратительная дрожь прошла по телу дисанца, его рука бессильно повисла, вялая и безжизненная. И вновь на его лице не появилось никакого выражения.
Пальцы парализованной руки Лиг-магта продолжали сжимать оружие. Теперь противник, готовый продолжать войну одноруким, старался высвободить вторую руку и перехватить нож. Ударом ноги Брион выбил нож и отшвырнул в сторону. В ответ Лиг-магт сжал здоровую руку в кулак и ударил Бриона в пах. Он продолжал схватку, как будто ничего не случилось.
Тогда Брион отступил и крикнул:
– Прекратите! Вы все равно не сможете победить. Это просто невозможно!..
Он обратился к остальным. Те наблюдали на неравную схватку с бесстрастной неподвижностью. Никто ему не ответил. С ужасным чувством Брион понял, что у него остался последний выход и
Перед Брионом мелькнуло безумное видение: дисанец с переломанными руками и ногами продолжающий бороться. Он готов был ползти, катиться, рвать зубами, которые оставались его единственным оружием.
Существовала единственная возможность прекратить это. Брион никогда раньше не применял этого приема на человеке. Упражняясь, он ломал тяжелые доски, перебивая их короткими и точными ударами. Его рука резко двинулась вперед; всю силу и энергию тела Брион в этот раз сосредоточил в ребре ладони… В этот момент Лиг-магт, реагируя на ложный выпад, отвел руку от тела. Сквозь тонкую одежду противника Брион хорошо видел очертания живота и грудной клетки. На фоне ребер и мышц отчетливо выделялся главный нервный узел.
Это был смертельный удар каратэ. Рука Бриона глубоко вошла в тело противника. Это было убийство. Убийство не по неосторожности и не в припадке гнева. Это было единственно возможное завершение.
Как сокрушенная башня, дисанец сложился пополам и рухнул.
Истекая кровью, вымотанный битвой, Брион стоял над телом Лиг-магта и смотрел на мертвого противника.
