— Серьезно. А что, я, по-твоему, должен удерживать тебя от того, чтобы обзавестись семьей? Я считаю, что ты просто затраханный осел, но для тебя это не новость. — Лицо Фрэнки внезапно озаряет улыбка. Заразительная. — А знаешь, Рой… ведь много лет ты по-доброму относился ко мне. Ведь это ты, черт возьми, учил меня… Ты знаешь, старина, ведь я бы никогда не допер до этого сам. А если ты сейчас намерен завязать, то я от этого не рухну замертво, не начну стонать и причитать.
— Ну и отлично, — говорит Рой с некоторой растерянностью в голосе. — Отлично… я не знал, как ты это воспримешь.
— А теперь знаешь.
— Да. Теперь знаю.
Они берут по ломтю хлеба из хлебницы. Рой намазывает свой кусок маслом.
— Тем не менее я собираюсь просить тебя об одолжении, — говорит Фрэнки.
— О чем угодно. — Рой рад оказать ему любую услугу в благодарность за неожиданную покладистость, проявленную в только что закончившемся разговоре.
— Помоги мне завершить одно дело.
— Фрэнки…
— Всего одно, ведь когда я стану работать один, мне же нужны хоть какие-то деньги на первое время.
— Даже не знаю…
Фрэнки откладывает в сторону свой ломоть хлеба, вместе со стулом придвигается ближе к Рою.
— Если я буду работать в одиночку или… или если я найду себе нового подельника… мне надо подкопить немного деньжат, чтобы продержаться какое-то время. Ведь одному мне не заработать столько, сколько я зарабатывал с тобой.
— Все у тебя будет нормально.
— Со временем, надеюсь. Но сейчас это даст мне возможность стать на ноги. Мы провернем напоследок вместе одно дело, и я буду начинать все сначала. Я буду начинать все сначала, а ты и ухом не поведешь, и наверняка не обеспокоишься при мысли, а вдруг бедный Фрэнки как бомж валяется где-нибудь на улице.
Рой трет глаза, трет лоб. Это какое-то новое чувство, и оно окутало его, как густое облако. Не давит, нет цветного мельтешения перед глазами. Какая-то неясная тревога в глубине желудка. Неясное предчувствие того, что он должен будет помочь, хотя и не хочет этого делать. Рой размышляет, а может, это чувство вины. Он размышляет, похоже ли то чувство, что сейчас на него накатилось, на чувство вины.
— Я сейчас не в том настроении, Фрэнки, — начинает он. — Я принял твердое решение поменять все. Я думаю, что прекратить сразу и навсегда…
— И я могу тебе в этом помочь. Я помогу тебе с нормальной работой, если хочешь. У моего двоюродного брата есть мебельный завод в пригороде — может, он возьмет тебя на работу администратором или кем-нибудь еще. Я не знаю. Ведь я прошу всего-то об одном последнем деле. Выручка, как всегда, пополам. Приподнимемся. И ты, и я.
— Приподнимемся…
— Именно об этом я и толкую. Одно последнее дело. И все. Дело, которым можно будет гордиться, Рой. Об этом я и толкую.
Рой не хочет ничего обещать, но подспудно чувствует, что согласится.
— Мне надо подумать.
Фрэнки кивает головой и раскрывает меню.
— Если ты и должен мне что-то, Рой, так это и есть та мелочь, про которую я толкую.
Два
За те три недели, что ушли у Роя на подготовку последнего в его жизни дела, Анджела дважды наведывалась к нему. Жила у него по пять дней и каждый раз привозила с собой свои вещи. Сначала покрывало на постель, потом косметичку. Такие вещи превращают жилище в дом. Рой ничего не говорит. Лишь наблюдает да улыбается.
Он понимает, что надо позвонить Хедер, обсудить с ней создавшееся положение. Объяснить, что заставляет его так поступать. Как бы по-новому представить ей себя после столь долгого времени. Но Анджела говорит, что ее почти не бывает дома, а когда она дома, то все еще и слышать не хочет о том, чтобы поговорить со своим бывшим мужем. Чувство обиды еще не прошло. Злоба. Желание оставить все так, как есть. Он знает, что должен будет поговорить с ней, и довольно скоро. Или с ее адвокатом. Поскольку со всем, что было прежде, уже покончено, поскольку последнее дело уже раскручивается, то через несколько месяцев у него будет настоящая работа. Настоящая жизнь, о которой он сможет рассказать. Будет работодатель, будет зарплата. Возможно, он станет волонтером при местном приюте. Возможно, будет и что-то еще, как сказал его адвокат, что упрочит его положение. Обеспечит свидетелей его безупречного поведения. Тогда он подаст заявку на установление совместной опеки, и начнется настоящая игра. Тогда-то, он уверен, Хедер не откажется говорить с ним. Он надеется, что не откажется.
Саиф был на седьмом небе от радости, когда Рой и Фрэнки вновь появились на его складе. Они прибыли с опозданием, поскольку очередной завоз товара уже разошелся. Готовясь к новой жизни, Рой добровольно отказался от участия в этом бизнесе, передав все дальнейшее Фрэнки.
— Так вы вернулись, — крепко обнимая обоих гостей, проникновенно произнес Саиф, — но партия товара еще не прибыла.
— Мы приехали сюда не за товаром, — ответил Рой. Он понимал, что сейчас должен играть по- крупному. Только бы не спугнуть этого турка. — Фрэнки здесь… он наконец-то заставил меня поверить в то, что ты работаешь с нами честно, по всем правилам нашего дела.
— Вашего дела. Вы… ведь партнеры?
Рой вздохнул.
— Были. А теперь, возможно позже, ты работаешь с Фрэнки. Если все пойдет нормально.
— А вы?
— Я выхожу из дела. Для меня это очень хлопотно. — Ему незачем рассказывать этому турку об Анджеле. До того, как он сам, возможно, узнает.
Саиф проявил заинтересованность. Сразу же перешел к обсуждению практической стороны дела:
— А как мы все это обставим?
— Дело в следующем, — вмешался Фрэнки, — нам необходимо знать, что за дело ты планируешь, и провернуть его как следует. А это можно сделать, только если в первой же сделке ты покажешь себя с лучшей стороны.
— Я не понимаю, — сказал Саиф. — Возможно, мой английский…
— Твой английский в порядке, — ответил Рой. — То, что сказал Фрэнки, означает: если ты в деле, то должен авансом вложить бабки на первую сделку. Помнишь, раньше ты говорил мне, что хотел бы поставить дело на долговременную основу…
— Да, да…
— …а в таком случае необходимо вложить капитал. Если ты участвуешь в деле наравне с нами — я имею в виду с Фрэнки, — ты должен вложить денежки.
У Саифа нет времени на обдумывание.
— Что ж, я могу, — отвечает он; в голосе его чувствуется волнение. — Я, конечно, могу. А вы оба… вы проворачиваете дело, так?
Фрэнки и Рой улыбаются друг другу. Улыбки широкие, во весь рот.
— О, мы уже обмыслили дело, — говорит Фрэнки. — У нас уже все готово, найден преотличный лох, которому не терпится поскорее выложить бабки.
Это было неделю назад. После этого Рой только и делает, что пытается собраться с мыслями и взять
