— Действительно, знак подлинный. Извини, не думал, что в Гильдии есть безумцы, способные взять тебя на службу.
— Как видишь… Да, раз уж мы всё равно встретились… Мастер Ягелевский, просил передать тебе это.
Я достал плотный, тщательно запечатанный конверт и протянул его Мартину.
— Что это?
— Письмо, разве не видно? В Гильдии, знаешь ли, переполох, все стоят на ушах. Собирают большую конференцию, открытие послезавтра. Это приглашение, для тебя и остальных членов Совета.
— Вот оно что… А в чём причина переполоха?
— Там всё написано.
— Спасибо, Олег. — Мартин убрал письмо в карман.
— Не за что, — ответил я и быстро пошёл к выходу. Настроение было самым гадким.
Глава 19
Круглая сирота
(Мир Ириан, замок Богусхольд — партизанский лагерь Невилла Джардинса).
За Гердой пришли сразу после полуночи. Девушка уже спала, когда дверь распахнулась, выбитая одним сильным ударом. В комнату ввалились трое — заместитель отца, Мик Солти, и два телохранителя.
— Взять! — коротко распорядился Мик.
Телохранители подскочили к кровати, сдёрнули одеяло, схватили, не успевшую толком проснутся Герду, заломили руки за спину и вытащили в коридор. Девушка отчаянно сопротивлялась, брыкалась, кричала, но без толку.
Они спустились по широкой парадной лестнице на первый этаж, а оттуда в подвал. Пройдя шагов пятьдесят по сырому низкому коридору, миновав несколько дверей и лесенок уходящих во тьму, пленницу втащили в большую ярко-освещённую комнату. Судя по всему, при прежних хозяевах, здесь располагалась допросная. Грубые, и примитивные пыточные приспособления, пылились в углу грудой ненужного хлама. Более современные предметы — аккумулятор с трансформатором и пучком разноцветных проводов, стояли на видном месте, обещая жертве незабываемые ощущения.
При виде них, Герда замолчала. Она слышала раньше, тихие рассказы о методах допросов в застенках тайной полиции, и примерно могла представить, что её ожидает. Девушку подвели к большой, вертикально стоящей решётке, развернули, и крепко привязали руки и ноги к толстым, ржавым прутьям. Затем все трое вышли, заперев за собой дверь. Она осталась одна. Было зябко и сыро. Ледяной металл прутьев обжигал спину, сквозь тонкий шёлк ночной рубашки, ноги стыли на мокром полу. Уже через минуту, Герда яростно лязгала зубами, трясясь мелкой дрожью от холода.
Прошло минут двадцать, когда, наконец, послышались шаги и в помещение вошли пятеро. Сразу стало тесно. Первыми появились Гений и отец, за ними — профессор Рингер. Последними, зашли два незнакомца в комбинезонах технической службы. Они скромно остановились по обеим сторонам от двери и замерли словно статуи.
— Так, — медленно, с издёвкой протянул Гений. — Наша малютка. Ну и подложил же ты нам всем свинью, Кристиан. Я крайне недоволен.
Угрюмый отец, дёрнул щекой, но ничего не ответил. Рингер подошёл к девушке, бесцеремонно запустил руку ей за ворот рубашки, и немного покопавшись, извлёк наружу кулон.
— Именно, при помощи этой штуки, она переговаривалась со своими дружками.
— Интересно, интересно… — пробормотал Гений подходя. — Всего-навсего, кусочек камня, а какая мощь.
— Я предупреждал вас, что нельзя недооценивать магию. Иногда, с её помощью, можно добиться очень многого.
— Ну, что тут можно сказать, профессор, — диктатор был само смирение. — Вы оказались правы. Впредь, эта история нам всем послужит хорошим уроком.
Он ласково потрепал девушку по щеке, холёными, тонкими пальцами, потом повернулся к отцу.
— Действуй Кристиан. И больше никакой самодеятельности. Они не должны переиграть нас снова. Иначе в следующий раз, ты сам будешь стоять на её месте. Идёмте профессор.
Рингер, который всё это время, внимательно рассматривал кулон, кивнул, опустил опасное украшение обратно за ворот рубашки Герды и повернулся к выходу.
— Демонтаж ворот закончен, — сказал он негромко. — Как только вы уничтожите королевскую армию, действие нашего договора прекратится.
— Я помню, — поморщился Гений. — Неужели, дорогой друг, вы всё-таки нас покинете.
— Увы, боюсь, что да.
— Бросите на произвол судьбы, в этом негостеприимном месте. Вам не стыдно?
— Мы обсуждали этот вопрос много раз. Не вижу, зачем затевать спор снова. В любом случае, оставляю вам мальчишку в полное распоряжение. Как только я уйду отсюда, забрав остальных Проводников, те двое последуют за мной, прекратив ставить палки в колёса…
Говорящие скрылись за дверью, голоса стихли. Кристиан, проводил их тяжёлым взглядом, потом подошёл к дочери.
— Я тебя предупреждал, — глухо проговорил он и резким движением, расстегнул верхнюю пуговицу сорочки, словно та грозилась его задушить. — Ты всегда была тупой, романтической дурой. Ей и подохнешь.
Андерс замолчал, по-видимому, ожидая ответа, но Герда не проронила ни звука, боясь не выдержать и разревется. А этого следовало избегать любым способом.
Так и не дождавшись ответа, отец повернулся к двум 'техникам', по-прежнему молча стоящим у двери.
— Сделайте ей больно. Очень больно, чтобы она визжала как свинья. Но при этом не переборщите. Никаких ран или переломов, понятно? Только боль. Двух часов будет достаточно.
Сказав эти страшные слова, он вышел, плотно затворив за собой дверь. Палачи переглянулись. Один направился к трансформатору и, щёлкнув переключателем, принялся разматывать провода, оканчивающиеся жутковатого вида зажимами. Второй подошёл к девушке, и одним движением разорвал рубашку на груди. Его пальцы были ледяные, словно у трупа, в глазах, пустых и безжизненных, застыло выражение скуки и равнодушия. Перепуганная почти до потери сознания, Герда громко завопила. То был её первый, но далеко не последний вопль за эту длинную ночь…
Марта проснулась внезапно. Страшная, жгучая боль, и истошный звериный крик, рвущийся откуда-то изнутри, буквально вышвырнули её на поверхность бодрствования, мгновенно прервав глубокий сон. Хлопающая глазами, вся мокрая от пота, она лежала на своём тюфяке, ошалело вглядываясь в ночную темноту, пытаясь понять, что случилось.
Вокруг было абсолютно тихо. Сквозь откинутый по причине тёплой ночи полог палатки, смутно виднелись тёмные силуэты огромных еловых веток. На соседнем тюфяке, мерно посапывала уставшая Эльза, проболтавшаяся как обычно весь вечер в компании с Паоло, да где-то поблизости тихо тренькали струны лютни, и чей-то не лишённый мелодичности голос, напевал весёлую песню о рыцаре, который за каким-то чёртом попёрся в горы. Мир и покой, царил в лагере воинства Невилла Джардинса. И в тоже время, истошный, полный ужаса крик, стоял в ушах, а боль, продолжала терзать тело, постепенно ослабевая.
Откинув одеяло в сторону, Марта села, скрестив ноги, и вытерла пот со лба. Внезапно приступ повторился снова, но она смогла взять себя в руки и легко заблокировала неприятные ощущения. К этому времени ей всё стало ясно. Герда попалась, и теперь её пытают. По всей вероятности, палачи не
