Все внимательно посмотрели на обвиняемых. Эрвин, Аманда и Белинда подавленно молчали. Возразить было нечего, все трое, особенно Аманда и Белинда, действительно были очень грязны.
— Слово предоставляется защите! — официальным голосом провозгласил генеральный прокурор.
— Я как адвокат хотел бы сказать, что я от всей души потрясен поведением моих подопечных, — бойко зачастил адвокат. — Ладно этот грязнуля, но вам-то, девушки, должно быть стыдно! Эу! Клянусь Святым Вордом, вы ж ещё грязнее, чем он!
— Ясно! — прервал его генеральный прокурор. — Мне всё ясно. Волею данной мне… э-э… (Гудин Роб на секунду задумался) мной, я объявляю этих людей виновными! Раз они такие грязнули, то наш долг наказать их примерно. Повесить их на грязных веревках, как свиней!
Едва только генеральный прокурор огласил приговор, как придорожные кусты раздвинулись, и на место казни со злобным хрюканьем ворвалась тройка оскорбленных боевых свиней, кусая всех подряд. На полянке поднялась суматоха, громко орали укушенные рослые бородатые мужчины, ржали испуганные лошади, снова с треском рухнула сосна, а среди всего этого бардака, сея боль и хаос, носились три боевые свиньи. Со стороны картина боя сильно напоминала регбийный матч, имелись даже болельщики в лице Аманды и Белинды дружно скандировавших 'Свиньи! Свиньи! Оле-оле-оле-оле! Ортаск — чемпион!'. Но, в конце концов, численное превосходство со стороны рослых бородатых мужчин сказалось, и боевых свиней при помощи рыболовных сетей, одолженных у кстати проплывавшего мимо рыбака, поймали и связали. Ещё полчаса ушло на то чтобы привести в порядок зал суда. Сосну опять вкопали, веревки испачкали и навесили, табуретки починили, и процесс был продолжен.
— Эу! — радостно улыбаясь, воскликнул генеральный прокурор. — Злобствующий враг пытался помешать нам вершить справедливое дело правосудия, но у них ничего не вышло, слава Святому Ворду! Значит так, этих четверых за злостное нарушение гигиены повесить как свиней!
Связанные боевые свиньи протестующе хрюкнули, а генеральный прокурор продолжал:
— А свиней за злостное хулиганство тоже повесить как свиней, то есть не как свиней, а как просто свиней, в общем, просто повесить и все! — недовольным голосом закончил свою речь Гудин Роб. Затем он со злобной гримасой потер покусанную боевыми свиньями ногу и мстительно добавил: — Приказываю сначала казнить свиней!
Бородатые мужчины сноровисто кинулись выполнять приказ своего вождя, но у них тут же возникли некоторые сложности. Если вы, дорогой читатель, хотите понять суть трудностей, с которыми столкнулись рослые бородатые мужчины, как-нибудь на досуге попробуйте повесить хотя бы одну примерно стокилограммовую свинью на наспех врытой сосне, и вы поймете, о чем мы вам толкуем. Прошло десять минут, а дело не сдвинулось ни на йоту, несмотря на все усилия энергично потеющих рослых бородатых мужчин. Очень сильно мешало отсутствие у свиней четко выраженной шеи. Зловеще скрипела сосна, злобно сквернословили рослые бородатые мужчины, а боевые свиньи, подбадривая друг друга, героическими голосами выхрюкивали что-то весьма похожее на гимн Ортаска.
В конце концов, изнервничавшиеся палачи повесили свиней за задние ноги, но тут силы их покинули, и прежде чем приняться за людей, было решено немножко передохнуть.
И тут в действие вступили новые действующие лица. На дороге показалось облако пыли. Это во весь опор верхом на лошадях неслись, громко распевая патриотические куплеты непристойного содержания 'Гномики — лучшие любовники', гномы из клана Белой Дивы. Начищенные топоры сияли на солнце, развевались на ветру бороды, в то же время бинты и пластыри придавали гномам какой-то потусторонний вид, словом, зрелище было достойно кисти Дали. (Дали — посредственный зануссийский художник Среднего Времени. Очевидно, авторы хотят сказать, что зрелище было так себе. Прим. переводчика) Увидев место казни, гномы на полном скаку осадили своих лошадей и, аккурат на куплете 'Он вылетел из спальни, как мыло с умывальни', продолжая петь, посыпались на землю. Однако, соприкоснувшись с землёй, они тут же замолкали, вскакивали и бодро смыкали ряды. По рядам рослых бородатых мужчин пронёсся суеверный шепот 'Мумии, мумии, ожившие мумии Дакаска!' и появились первые признаки паники.
— Стойте, чего вы испугались? — вскричал Гудин Роб. — Вы что, никогда не видели мумий?
— Эу! Не, не видели! — отвечали бородатые мужчины. — Мы — народ простой, по мавзолеям не ходим!
— Где мумии?! — занервничали было успокоившиеся гномы.
— Вы мумии! — безапеляционно заявил Гудин Роб. Реакция гномов была сложной, неоднозначной и многоэтапной. Во-первых, они достали фляжки и сделали по глотку, с видом разумных существ, переживших глубокое душевное потрясение, во-вторых, они успокоились и повеселели, в-третьих, их предводитель, ну тот самый, с изображением предстательной железы дракона на щите, показал Гудину Робу кулак и громко произнес:
— Сам ты мумия!
Рослые бородатые мужчины начали пятиться, внимательно разглядывая Гудина Роба, вокруг которого за считанные секунды образовалось пустое пространство. Где-то в стороне мстительным колокольчиком хихикнула Аманда.
— Да вы что? — вскричал уязвленный в самое сердце бывший генеральный прокурор. — Да какая из меня мумия? Я и на мумию то не похож! Я же теплый, вы же меня знаете! На мне и бинтов-то нет… — тут Гудин Роб осекся и посмотрел на свою перебинтованную ногу. Все поспешно сделали ещё один шаг назад и внимательно посмотрели на его перебинтованную ногу. Затем кто-то из рослых бородатых мужчин откашлялся и робко произнес:
— Вообще-то, по-моему, он ещё не совсем мумия.
— Кто знает, — с плохо скрываемой надеждой в голосе сказал Эрвин. Боевые свиньи неистово закивали головами, а в стороне снова хихикнула Аманда. — Может, пройдет каких-то полгода, и он покроется бинтами с ног до головы.
Справедливости ради, следует отметить, что, говоря о бинтах, меченосец не очень кривил душой. Последние полчаса он только и делал, что строил планы относительно будущего Гудина Роба. План, по которому надлежало, выдернуть ноги у Гудина Роба и вставить их Гудину Робу вместо рук, а руки засунуть в карманы штанов и громко смеяться при этом, был, пожалуй, наименее кровожадным из них.
— Не слушайте его! — с неподдельным пафосом заговорил бывший генеральный прокурор. — Я не мумия, я готов в этом поклясться в этом чем угодно. Скажем так, если я мумия, то пусть все деревья попадают на землю!
— Эу, — благоговейно сказал рослый бородатый мужчина, — это сильная клятва. Ясное дело, Гудин не мумия.
Рослые бородатые мужчины облегченно вздохнули, задвигались, окружили Гудина и начали выражать свою приязнь увесистыми шлепками, наносимыми ладонями по плечам своего предводителя. Ясное дело, говорили они, какая же он мумия, вот если бы деревья попадали, это было бы другое дело, а так конечно, да и теплый он какой, а мумии не такие, коровы тоже теплые, свиньи, а свиньи это не мумии, значит и Гудин не мумия, раз он тёплый, как свинья, ясное дело. Гудин в ответ радостно улыбался, пошатываясь под шлепками рослых бородатых мужчин. В этот миг сосна, которая уже довольно долгое время натужно скрипела под тяжестью неторопливо раскачивавшихся с блаженным выражением на мордах боевых свиней, со страшным треском и громким свиным визгом рухнула на дорогу. Гудин снова оказался в одиночестве и от отчаяния чуть не заплакал.
— Да вы что?! — дрожащим голосом убеждал он. — Дураку понятно, что это случайность. Ну хотите я ещё чем-нибудь поклянусь, ну, например, пусть все умрут, если я мумия!
— Эу! Не горячись! — недружным хором загудели рослые бородатые мужчины. — Тебе чего, поклялся и будь здоров, а мы бац! и все помрем. Не пойдет!
Тут в разговор вмешались гномы.
— Милостивые государи… — произнес Кудряшка Сью, высокий кучерявый гном, бывший, судя по всем предыдущим событиям, предводителем гномов и замолчал. Все опешили, рослые бородатые мужчины даже забыли о Гудине Робе и, открыв рот, уставились на гномов. В самом деле, слышать от гномов — самых грубых и суровых существ Окраинных Земель, вместо их обычного обращения 'Эй вы, балбесы!' слова вежливости было очень непривычно. Но самое интересное, больше всех, казалось, удивился сам Кудряшка Сью. Остальные гномы тоже удивились.
