порядок. Гномы облегченно вздохнули, судья подумал секунд пять и задал новый вопрос.
— А что полагается за злостное хулиганство? — и на скамье подсудимых снова всхлипнул Армандо Хулиочавес Диго Де Плесси Кассельбоатль.
— За злостное хулиганство… вот статья 42 древнеортасского права 'О злостном хулиганстве'… Злостное хулиганство это когда злостно хулиганят. За злостное хулиганство надо бить по морде два раза.
Что делать, дорогой читатель, предки ортассцев были суровые и простые люди. Они от души верили, что если плохому человеку набить морду один или несколько раз, то он станет лучше. Впрочем, мы отвлеклись. Зрители зашумели, потрясенные суровостью своих предков, вот народ был, говорили в зале, чуть что — сразу по морде, какая первобытная простота нравов. На скамье присяжных снова начали засучивать рукава, а в задних рядах соусник Чак громогласно объявил о том, что закон суров, но это закон. Изречение всем понравилось, все начали повторять его друг другу на разные лады, и до передних рядов оно добралось уже в следующей редакции: 'Пить пиво надо, поскольку закон суров'.
— Не пойдёт, — решительно заявил судья. — Их и так уже побили, живого места не найти.
— Ну почему же! — гневно заявил со скамьи подсудимых гном Детонатор, но на него тут же зашикали остальные гномы.
— Поэтому их надо наказать как-то по-другому, — продолжил народный судья. — А что нам посоветует наш уважаемый народный на всякий случай консультант?
Последний вопрос судьи ввел зал в состояние окончательного и безоговорочного экстаза. За последние двести лет, с тех пор как мудрым наместником Северного Ортаска Алеком Болдуином Бэсинджерским (впоследствии первым канцлером Ортаска), в народном суде была введена должность народного на всякий случай консультанта, это был второй (!!!) случай, когда понадобилась помощь консультанта. Да, говорили друг другу в зале, будет, что рассказать предкам на небе, а в задних рядах соусник Чак громогласно объявил о том, что етыть, ёпэрэсэтэ, это ж надо, блин Билгейтцкий! Беньяминаса, мирно спавшего после бурного ночного похода по кабачкам, ну вы помните? — разбудили и всей толпой обрисовали ситуацию. Беньяминас сказал, что надо подумать, и суд удалился на совещание. В зале сразу стало шумнее и веселее, кое-где закончили разливать пиво по кружкам и начали танцевать. Стало похоже на карнавал.
Через полчаса, кое-как успокоив присутствующих, народный судья огласил приговор.
— Значит, народный суд Северного Ортаска торжественно постановил. За злостное хулиганство, значит, набить гномам морду два раза, но учитывая, что им и так уже её набили, простить. За причинённый торговцам, в следствии ин-ци-ден-та (это слово народный судья прочитал по складам по бумажке) на рынке, ущерб гномам надлежит, когда будет свободное время, отработать на работах по благоустройству города, если не получится сейчас — ничего страшного, как-нибудь в следующий раз отработают, а за грубость и невежливость маг третей гильдии Зелькав Беньяминас наложит на гномов отсроченное заклятье вежливости.
Последнее означало, что если гномы по-прежнему будут ругаться, то заклятье вежливости подействует, а если не будут или будут ругаться мало и не грубо, то заклятье действовать не будет. На этом было объявлено, что народный суд заканчивает свою работу, и народ, бурно обсуждая детали процесса, разбрелся по окрестным кабачкам. Соусник Чак громогласно объявил о том, что сегодня он угощает членов и зрителей народного суда пивом и сосисками на площади Хороших Советов, и все пошли на площадь. Гуляния по случаю успешного завершения суда продолжались по всему городу до самого утра.
Последними из зала суда вышли бледные от переживаний гномы. Они торопливо направились в конюшни наместника Ортаска, и по дороге потихоньку пробовали ругаться шёпотом.
Окончание главы 6,
в котором решается судьба путешественников; новая опасность
Итак, Армандо Хулиочавес Диго Де Плесси Кассельбоатль с дрожью в голосе вскричал:
— Боже мой, милостивые государи, заклинание подействовало, не будь я Армандо Хулиочавес Диго Де Плекс… Де Плесси Коаксиаль… Кассельбоатль, вот!
— Па-апрашу без паники, судари и сударыни! — заорал Кудряшка Сью. — Смею надеяться, не все так безнадёжно! Сейчас я изволю попытаться выругаться! Значит, так… — благородный вождь набрал в грудь воздуха и, замерев на мгновение, хорошо поставленным голосом произнёс: — О, чистые небеса наших благословенных гор! О, сияющие своды наших прекрасных пещер!
Услышав от своего предводителя подобные ругательства, остальные гномы сели на землю и заплакали. Первым из состояния прострации вышел Гудин Роб.
— Эу! До чего мы, саабиты, (саабиты — племя обитающее в Саабитских горах. Отличаются воинственностью и склонностью к грабежу. Кустарные добытчики земляной крови. — Прим. переводчика. Да что это за переводчик такой!!! — Прим. втор. автора) всё-таки бравые парни! Нас даже гномы уважают! — воскликнул он и подбоченился, живописно опёршись о меч. Рослые бородатые мужчины обрадовано зашумели, и один из них насмешливо поинтересовался:
— Эу! Вежливые гномы, что вам в наших горах нужно?
— Видите ли, милостивый государь, нам нужны эти люди, — сквозь всхлипывания пояснил Кудряшка Сью, потом для чего-то добавил. — Если вам будет угодно… — после чего бросил щит и разрыдался ещё горше.
— Еще чего! — надменно вскричал Гудин Роб. Вид рыдающих гномов придал ему уверенности, и он заявил. — Нам угодно будет судить этих людей по суровым законам Саабита!
Здесь случилось нежданное. Слово 'судить' произвело на гномов поистине удивительное воздействие. Их лица сразу посуровели, слезы высохли бесследно, они сомкнули ряды, и теперь это снова были первые бойцы Окраинных Земель, не боявшиеся даже драконов, но при этом вежливые до жути. В те времена ходила, да и сейчас ходит пословица: если бы бог не научил гномов копать землю, они завоевали бы весь мир.
— Как вы изволили сказать, милостивый государь? — зловещим шепотом поинтересовался гном Плуг. — Судить? А не соблаговолите ли вы пойти в места отправления естественных нужд со своим судилищем, господа?
'Господа' ошарашено молчали. Зловещая вежливость и витиеватая лексика гномов, а также их совершенно непонятная реакция на слово 'судить' вызвали у бородатых мужчин ощущения, близкие к тем, что испытывает кролик, забежавший за угол и внезапно столкнувшийся с прогуливающимся удавом. Короче говоря, они обалдели. А кто бы из вас, дорогие читатели, не обалдел, увидев вежливого гнома? Или хотя бы просто гнома… Впрочем, мы отвлеклись. Твёрдым строевым шагом Кудряшка Сью подошел к лежащему Эрвину Куману и заявил:
— Простите, господа, но я боюсь, что мне кажется, что мы имеем больше прав на пленение этих людей, поскольку, к вашему сведению, мы гонимся за ними уже неделю, и вот только сегодня изволили догнать.
Фраза прозвучала как-то странно. Было какое-то неизъяснимое противоречие в зверском выражении лица гнома, причудливо украшенного бинтами и изысканной вязью его речи. Видимо, Сью и сам это почувствовал, потому что, подумав, он для большей убедительности поставил свою правую ногу на живот меченосцу. Подобной наглости Гудин Роб стерпеть не мог.
— Эу! Это моя добыча, — сказал он и тоже поставил правую ногу на живот Кумана. Куман шевельнулся, им овладело нехорошее предчувствие. Кудряшка Сью оглянулся. Все шесть гномов смотрели на него; на их лицах были бинты и вера в своего вожака. Отступать было некуда. Благородный младший вождь гномьего клана снова набрал полную грудь воздуха и сделал встречное заявление:
— Ошибаетесь, уважаемый, это, извольте впредь иметь в виду, наша добыча! — и для убедительности притопнул правой ногой. Снизу сдавленно охнул Куман. Оскорблённый же до глубины души Гудин Роб еще громче сказал:
— Я сказал, это моя добыча! — и тоже топнул ногой. Снизу снова сдавленно охнул Куман. В дальнейшем инцидент развивался в духе эскалации напряженности. Весь последующий диалог свёлся к уже сказанным фразам, вот только фразы становились всё громче, а топанье все увесистее. Кумана уже
