— Вы арестованы, — сказал капитан Симке.
— Ха, — невесело ухмыльнулся Претендент. — Где-то я это уже слышал.
— Погодите, — ошеломлённо сказал лейтенант Пикок Ласка. — Это же Атутин Стразовый!
— Совершенно верно, — подтвердил Хромой Сом, с интересом глядя на лейтенанта.
Вдумчивый читатель по одному только имени уже, наверное, сообразил, что Пикок Ласка был пемолюжцем. Ещё более вдумчивый читатель уже, наверное, догадался, что более того — Пикок Ласка был люксенгардтец! Такое, вообще говоря, в Билгейтце было не в редкость. Вентана была весьма космополитичной державой, поскольку адептов своих клан вербовал повсюду, докуда дотягивался. Многие из обосновавшихся в Билгейтце не отказывали в участии своим родственникам, приезжавшим в самый богатый горд Возлеморья в поисках лучшей доли. Поэтому в Билгейтце можно было встретить и ортаскцев, и южных варваров, и даже поморов, не говоря уж о выходцах из соседних земель. Так что ничего удивительного в том, что лейтенантом Второго пехотного стал люксенгардец, не было. Другое дело, что кровь иногда даёт о себе знать в самый неподходящий момент.
Впрочем, мы отвлеклись.
— Ваше Величество! — взволнованно сказал Пикок Ласка и пал на колено.
Солдаты его роты переглянулись. Лейтенанта они уважали. И прозвищем своим — 'Ласковая рота', гордились.
— Вы арестованы! — повторил капитан Симке, но уже без прежней уверенности в голосе.
Пикок Ласка медленно встал с колена.
— Ничего подобного! — сказал он. — Ваше Величество, не бойтесь.
Капитан Симке нервно огляделся.
— Билгейтц! — выкрикнул он неожиданно. — Ко мне, Билгейтц!
Среди билгейтцев произошло разделение. Часть из них, в основном те, что были не из роты Ласки, присоединилась к Симке.
Теперь соотношение сил стало один к двум не в пользу Претендента.
Стразовый медлил. Свою жизнью он был рискнуть готов, но здесь шла речь не только о его жизни. И тут слово взял Пикок Ласка.
— Я не понимаю, сударь, — сказал он яростно, — почему один из королей державы, которая есть союзник Вентаны, не может пройти в зал заседаний Совета Пятнадцати.
И поднял меч.
— Я не могу вас всех пропустить, — сказал Симке.
И тоже поднял меч. За ним следом вся его партия изготовилась к бою.
— Так пропустите его одного! — крикнул Пикок и шагнул вперёд, не зная, что выкриком этим он попал неожиданно для себя прямо в десятку.
— Хорошо, — сказал Симке, и Пикок от неожиданности остановился. — Одного его я могу пропустить.
Стало тихо. Несколько десятков людей ждали, что скажет Претендент, ибо от его слов зависело, что им сейчас предстояло сделать — начать убивать друг друга или же заняться чем-то другим.
Претендент оглянулся и за спиной своей увидел безмятежного Бухэ Барилдана. Здоровяк стоял, готовый по первому его слову биться с кем угодно.
Только скажи, и они пойдут на смерть.
В общем, тут не о чем было думать.
— Я пойду один, — сказал Атутин Стразовый и шагнул вперёд.
Зал заседаний Совета Пятнадцати выглядит весьма аскетично. Места для членов Совета и приглашённых лиц, расположенные амфитеатром вокруг круглой площадки диаметром в десять шагов Клементия Блямца, бывшего в период строительства Резиденции магистром клана. Места для Президиума. Трибуна для выступающего.
Всё.
Казалось бы — ничего особенного. Если не учитывать то, что всё это — и пол, и потолок, и стены, и скамьи, и трибуна были исполнены из чёрного мрамора.
Холл зала заседаний Совета Пятнадцати ещё более аскетичен. Он представляет собой прямоугольную залу шириной в двадцать шагов Клементия Блямца и длиной в сорок. В нём нет ничего, кроме входа и выхода, но исполнен он из мрамора белого.
Атутин Стразовый вступил в Белый холл зала заседаний и остановился. Массивные белые створки тяжко сомкнулись за его спиной, отрезая путь к отступлению. Впереди, у входа в зал заседаний стояли три человека в чёрных плащах до самого пола. Их лица были скрыты капюшонами, они были неподвижны.
Претендент подобно тому, как это сделал пару минут назад Пикок Ласка, поднял меч и шагнул вперёд.
Вселенная взорвалась.
Мир исчез и через мгновение появился снова.
Появились цвета.
Чёткая геометрия холла сломалась и поплыла.
Появился камин.
В камине загорелся огонь.
Появилось кресло.
И человек.
— Здравствуй, Ати, — сказал человек в кресле.
— Здравствуй, дедушка, — сказал Претендент и сунул меч в ножны. У него не было никаких сомнений в подлинности происходящего. Уж кого-кого, а своего дедушку он бы ни с кем не спутал. Дедушка был настоящий, в этом сомневаться не приходилось. Даже тени, скользившие по краю зрения, подлинности убавить не могли.
— Ты не хочешь со мной поговорить, Ати? — спросил Король На Пенсии.
— Я бы с удовольствием, — медленно сказал Претендент. — Но у меня, дедушка, есть срочное дело.
Дедушка затянулся и, не торопясь, выпустил клуб табачного дыма.
— Вот как раз об этом деле я бы и хотел с тобой поговорить.
Тени по краю зрения колыхнулись и стали гуще.
— Ати, уж себе-то ты можешь признаться, ну какой ты из тебя король?
Стразовый оборотил голову назад. То, что он увидел, немного его озадачило. Холла не было, но выход из него был. Двери, которые так весомо сомкнулись за его спиной пару минут назад, были распахнуты, и из них лился мягкий и тёплый свет.
Стразовый усмехнулся безрадостно на столь дешёвый соблазн.
— Не хуже других, дедушка, — сказал он тихо. — Не хуже других.
— В самом деле? — недобро прищурился Король На Пенсии. — Не ты ли пару месяцев сбежал от исполнения своих обязанностей? Вот уж поистине королевское поведение.
— Я же уже всё объяснил, дедушка.
— Королём быть работа не из простых.
Атутин Стразовый опустил глаза. Тени стали почти осязаемы.
— И всё же я попробую, — поднял голову Претендент.
И шагнул дальше.
Тени дрогнули, завертелись и сомкнулись в сплошную стену.
Из темноты навстречу Претенденту шагнула девушка в черном доспехе.
— Стой, где стоишь, Спиллейн! — крикнула Мерседес и вскинула арбалет. Смертельно тонкое жало арбалетной стрелы глянуло Микки прямо в грудь. На мгновение владетель Бленда замер, ожидая выстрела, но выстрела не последовало. Тьма за спиной Бритвы претерпела некоторую метаморфозу. Теперь там багровой волной ходила туда-сюда какая-то огромная масса. Словно что-то дышало и ворочалось, подобно тому, как перекатываются под кожей мускулы атлета во время разминки, в мгновения изготовки к тяжкому, решающему усилию.
