сколько добра сделала мне… Маргарите шестьдесят один год, она дважды выходила замуж, пережила своих мужей, не завела детей – вся ее жизнь посвящена нашей семье. И она, насколько я знала, нисколько об этом не жалела.
– И когда он обещал за вами прислать?
– Я ведь уже говорила тебе…
Какие-то невнятные крики, раздавшиеся с дороги, прервали меня. Оставив овощи и вытирая руки о фартук, я выскочила из погреба на свет. Выбежала за ворота. И поразилась – от леса через долину, по узкой тропинке мчался Шарло, размахивая какой-то книжкой. Мчался и что-то тревожно выкрикивал. Что – я не могла разобрать.
– Вот еще напасть, – пробормотала Маргарита.
Я пожала плечами. Что могло заставить обычно такого меланхоличного, спокойного Шарло так поступать? Он несся к Сент-Элуа со скоростью ветра. Мне вдруг почудилось, что что-то случилось с моим сыном, и сердце у меня екнуло.
– Мадам Сюзанна! Мадам Сюзанна! – кричал Шарло. Больше я ничего не могла понять.
Он перескочил через ров, пронесся через рощицу фруктовых деревьев и, задыхаясь, подбежал к нам.
– Мадам Сюзанна! – выдохнул он. – Синие! Отряд синих! Они напали на часовню Святого-Бенедикта- что-в-Лесу!
Это была лесная часовня, построенная в незапамятные времена и заменявшая жителям деревни Сент- Уан церковь. Там служил мессы отец Медар.
– А что с кюре, Шарло?
– Господин кюре ушел, его прикрыли шуаны. Не знаю, куда он потом делся. Там так стреляют, мадам Сюзанна! Синих много, больше, чем шуанов!
– Господи, откуда же они тут взялись? – прошептала я.
За те восемь месяцев, что я провела в Бретани, я не встречала в здешних местах ни одного синего. Не было даже летучих отрядов. Откуда же взялся этот? Вероятно, после киберонской катастрофы синие сочли себя победителями и начали заводить повсюду в Бретани свои порядки. Да, наверное, так и есть: армия Гоша, отступая от мыса Киберон, растеклась по всей провинции, распавшись на отдельные отряды.
Мне стало тревожно, но я успокоила себя тем, что я, в конце концов, к шуанам не принадлежу и неприсягнувшим священником не являюсь.
– Шарло, мальчик мой, успокойся. Ты так бежал, что у тебя сердце чуть не вырвалось. Ступай попей воды и отдохни.
– Отец Медар велел мне вас предупредить. А что с ним потом стало – я не знаю.
Шарло с горечью вздохнул. Я знала, как он любит священника, у отца Медара не было более прилежного ученика.
– Может быть, это ликвидационный отряд, – произнесла я вслух, пытаясь заглушить тревогу. – Может быть, синие хотят уничтожить шуанерию. Но может быть, это каратели?
Жанно и Аврора вернулись, когда уже стемнело. Они попросту удрали от отца Медара еще до нападения и ничего о синих не слыхали. Время шло, но ничего нового не было слышно. Я много раз выходила на дорогу, пытаясь увидеть, что происходит в деревне Сент-Уан. В последний раз мне показалось, что я слышу выстрелы. В воздухе будто чувствовался запах пепла. «Боже, хоть бы нас пронесло!» – подумала я в отчаянье. Потом, перекрестившись, велела Селестэну запирать ворота. Когда поблизости бродит такая напасть, лучше потушить все огни и рано лечь спать.
Близняшки долго не спали, что-то лепеча и распевая какие-то только им ведомые песенки.
– Водиськи! – требовали они в один голос в ответ на мои просьбы лечь спать. – Хоцю водиськи!
Насилу мне удалось их успокоить, используя то ласковые уговоры, то строгие приказания. Они были в том удивительном возрасте, когда все в окружающем мире им непонятно: они не воспринимают тревог, которые переживают окружающие, для них вся жизнь заключается друг в друге, тепле колыбели и ласке маминых рук. Все остальное для них не имеет значения.
Едва они заснули, раздался стук в дверь. Селестэн, вышедший узнать, в чем дело, быстро вернулся.
– Мадам Сюзанна, – пробасил он, – к вам Бельвинь пришел.
– Бельвинь?
Я не имела удовольствия видеть мельника уже больше полугода, и его приход насторожил меня. Я вышла за дверь. Мельник ждал меня, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
– Слышали вести из деревни, ваше сиятельство? – сказал он не здороваясь. – В Сент-Уане синий отряд, человек триста. Они перебили всех шуанов в Гравеле, а ле Муан час назад был расстрелян на деревенской площади, на глазах у всех.
У меня мороз пробежал по коже. Если ле Муан, вожак гравельских шуанов, расстрелян, значит, нам всем придется жить по республиканским порядкам?
– А что, его уже успели судить и приговорить?
– Ну так ведь это у них недолго, ваше сиятельство.
Я взглянула на Бельвиня, и внезапная неприятная мысль промелькнула у меня в голове. Я возвратила себе землю только благодаря влиянию ле Муана в здешних краях, да еще потому, что его угроз все боялись. Но если ле Муан расстрелян, а шуаны перебиты, в силу вступит республиканский закон, по которому Бельвинь является законным покупателем и собственником моих земель, проданных с торгов как национальное имущество.
