— Ты бы на его месте тоже потребовал.
— Речь не об этом.
— Разве?
Час спустя Маггриг принес вассальную клятву, дивясь, как его язык не отсохнет говорить такие слова.
В тот же день они с Касваллоном привели паллидских женщин и детей в просторный подвал дома друидов, к Средним Вратам.
Маггриг сморгнул, увидев в конце подземелья арку из черного мрамора. Прочная каменная стена, которая была там еще вчера, куда-то исчезла. В проеме виднелась первая долина Фарлена, где горцы, мужчины и женщины, уже разбивали палатки и валили деревья. Ворота были высотой в два человеческих роста и десяти шагов в ширину. Маггриг, стоя в них, видел, как по ту сторону качается на ветру сосна, но до него не долетало ни малейшего дуновения.
— Где же аэниры? — спросил он.
Изумленные Паллиды толпились у него за спиной.
— Так выглядел Фарлен десять тысячелетий назад.
— Так это колдовство? — выпучил глаза Маггриг.
— Оно самое.
Маггриг шагнул за Врата, поморщившись от внезапного вихря красок. Касваллон прошел за ним, женщины потянулись следом.
На той стороне дул свежий ветерок и ярко светило солнце.
— Невозможное дело, — прошептал Маггриг, глядя, как горянки его клана возникают из воздуха одна за другой. Отсюда никаких Врат не было видно.
Касваллон повел Паллидов на луг, где Леофас наблюдал за постройкой домов.
— Рад видеть его живым, — сказал Маггриг. — Из Фарленов он самый лучший.
Старый воин с усмешкой пожал ему руку.
— Что, собака, добрался-таки сюда?
— Ты думал, меня кучка низинников остановит?
— Ну что ты. Я думал, ты их погонишь прочь, а Фарленам и делать ничего не придется.
— Было такое искушение, — подтвердил Маггриг.
Касваллон оставил их и нашел Гаэлена, который болтал с Дивой на берегу речки. Извинившись за то, что помешал им, отец увел сына в лес.
— Хочу тебя кое о чем попросить, но дело это опасное.
— Говори, я слушаю.
— Не спеши соглашаться. Я хочу, чтобы ты собрал в Хестене всех уцелевших воинов и привел их в долину Акста три недели спустя.
— Почему в Аксту?
— Именно там мы дадим бой аэнирам.
— Но это открытая местность.
— Ничего, положись на меня. В Хестене, по моим прикидкам, скрывается не меньше тысячи человек. Я разослал гонцов в Дунильд, Лоду и прочие кланы, но не уверен, что они придут нам на помощь. Между тем люди нам нужны позарез, и твоя задача — найти их.
— Сделаю все от меня зависящее.
— Знаю, что сделаешь.
— Почему ты выбрал меня?
— Потому что ты у нас пришлый. Фарлен тебя принял, но Хестены знают, что ты не совсем Фарлен, и скорее пойдут за тобой, чем за кем-то другим.
— Даже если я приведу тебе эту тысячу, аэниров все равно будет впятеро больше. И на открытой земле…
— Я тоже отправлюсь в дорогу. Если посчастливится, у нас будет новый союзник.
— Куда это ты собрался?
— За Врата, просить помощи у королевы.
Гаэлен вздрогнул.
— У дочери той женщины, что спасла нас от зверя?
— Нет. У нее самой.
— Она умерла.
— Вот мы сидим с тобой здесь, а ведь в это время никто из нас еще не родился. Наш первый крик раздастся десять тысячелетий спустя. Разве так уж странно, что я хочу найти умершую королеву?
— Но зачем ей нам помогать?
— Не знаю. Мне остается лишь молиться, чтобы она пришла и чтобы ее войско было достаточно велико.
— А если она не захочет?
— Тогда нам в долине Акста придется несладко.
— Можем ли мы победить?
— Талиесен говорит, что едва ли.
— А что скажешь ты?
— Скажу, что у Талиесена слишком светлые виды на будущее.
Гаэлен вернулся к ручью и рассказал Диве о поручении, которое ему дал Касваллон.
— Это опасно. Будь осторожен, — сказала она.
— Я был бы во много раз осторожней, если б знал, что ты меня ждешь. — Девушка отвела глаза, но он настойчиво взял ее за руку. — Я так давно и так сильно тебя люблю.
Она мягко высвободила руку.
— Я тоже люблю тебя, Гаэлен, — и не только за то, что ты спас мне жизнь. Но я не могу дать слово ни тебе, ни другому фарленскому воину. Я знаю, ты думаешь, что я глупая, потому что верю в пророчество, но Талиесен подтвердил, что это моя судьба.
Гаэлен ушел, не сказав больше ни слова. Дива сидела на берегу, опустив руку в воду, и думала, что нехорошо отказываться от любви из-за какого-то неясного предсказания. За то время, что они убегали от аэниров, ее чувство к Гаэлену стало намного сильнее. Давно, еще до нашествия, она поговорила о своих сомнениях с братом. Агвейн не смеялся над ней, но был до ужаса рассудителен.
«А что, если отец твоих королевских детей так никогда и не придет? Или, хуже того, придет, но тебя не захочет? Так и просидишь всю жизнь в девках?»
«Ну нет, не такая я дурочка. Подожду еще год, а потом выберу либо Лейна, либо Гаэлена».
«Уверен, они будут рады это услышать».
«Не будь таким злым».
«Кто из нас злой, Дива? Может, они еще и не станут тебя дожидаться. Девушек в клане много».
«Значит, выйду за кого-то другого».
«Я надеюсь, что твоя мечта сбудется, но боюсь, что этого не случится. Ты печалишь меня, Дива, — я так хотел бы видеть тебя счастливой».
«Год — не такое уж долгое время». Так говорила она до нашествия — теперь ей казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Отец погиб, клан в бегах, будущее покрыто мраком.
Для похода на юг Гаэлен выбрал шестерых человек — Агвейна, Леннокса, Лейна, Гвалчмая, Оника, Ридана. Оник был спокойный, но всегда готовый улыбнуться молодой горец, на десять лет старше Гаэлена. Он превосходно бился на посохах и на ножах. Черные волосы он стриг коротко, по моде нижних кланов, на лбу носил кожаный обруч с лунным камнем. Ридан, его единоутробный брат, был плотнее и ниже ростом. Говорил он мало, но во время отступления показал себя хорошим бойцом. Гаэлен взял обоих за хорошее знание Хестена — их мать была родом оттуда.
Семеро воинов ушли с острова Валлон до рассвета. Каждый имел при себе немного провизии, лук, короткий меч, нож. Один из друидов провел их по невидимому мосту — бечевку убрали, чтобы обмануть аэниров.
