– Я знаю одного человека, который состоял прежде в Братстве, но чересчур пристрастился к лорассию. Он бывший капитан стражи Цу Чао. Есть еще двое – они служили тому, о ком мы говорим, и многое смогут порассказать о его привычках.
– Пошли за ними утром, – сказал, вставая, Нездешний. – Пойду приму ванну и массаж. Но прежде еще одна мелочь. Перед тобой я зашел к другому купцу, у которого тоже помещены мои деньги, и оставил ему запечатанный пакет. Если завтра до полудня я не явлюсь за этим пакетом, купец вскроет его и будет действовать согласно тому, что там сказано.
– Я полагаю, – с напряженной улыбкой сказал Мадзе Чау, – там содержится заказ на мое убийство?
– Меня всегда восхищал твой острый ум, Мадзе.
– Это доказывает, как мало ты мне доверяешь, – опечалился Мадзе Чау.
– Я доверяю тебе свои деньги, дружище, удовольствуемся этим.
Ночью готиры трижды ходили на приступ – два раза они штурмовали стену, на третий ударили по воротам. Надиры осыпали их градом стрел, но большого успеха не добились. Сотни солдат сгрудились у решетки, устроив заслон из щитов, между тем как другие вовсю пилили и рубили ржавое железо.
Орса-хан, высокий полукровка, велел полить лампадным маслом сваленные у ворот повозки и поджег их. Черный дым повалил к воротам, и враги отступили. Дардалион и последние из Тридцати сражались на стенах рядом с надирами.
Перед рассветом, когда последняя атака была отражена, Дардалион пошел в замок, оставив Вишну и остальных на стене. Настоятель пытался связаться с Экодасом, но не мог пробиться сквозь слой магической силы, залегающей в подземелье. Кеса-хан стоял наверху, один, у кривого окна, выходящего в долину.
– Еще три дня – и нам конец, – сказал Дардалион.
– За три дня может многое случиться, дренай, – пожал плечами шаман.
Дардалион, сняв с себя серебряный панцирь и шлем, опустился на ковер у горящей жаровни. Кеса-хан сел рядом.
– Ты устал, священник.
– Да, – сознался Дардалион. – Путешествие в будущее изнурило меня.
– Так часто бывало и со мной. Но чтобы увидеть времена Ульрика, стоило пострадать.
– Ульрика?
– Да. Собирателя.
– Ах да, первый Собиратель Племен. Боюсь, я уделил ему мало внимания, меня больше занимал второй. Редкий человек, не правда ли? Несмотря на свою смешанную кровь и метания между двумя народами, он все же объединил надиров и совершил то, что не удалось Ульрику.
Кеса-хан помолчал.
– Можешь ты показать мне этого человека?
– Разве ты не знаешь его? – сощурился Дардалион. – Он и есть тот Собиратель, о котором ты говорил.
– Нет, не он.
Дардалион вздохнул.
– Возьми мою руку, Кеса-хан, и загляни в мою память. – Шаман стиснул ладонь Дардалиона, и по его телу прошла дрожь. Дардалион сосредоточился, и они вместе вспомнили возвышение хана Ульрика, слияние племен, поход великой орды, разорение Гульготира и первую осаду Дрос-Дельноха.
Они видели, как Бронзовый Князь повернул орду вспять, видели подписание мирного договора и обусловленный им брак между сыном князя и дочерью Ульрика, а после рождение ребенка – Тенаки-хана, Князя Теней, Царя Каменных Врат.
Дардалион почувствовал, как великая гордость шамана внезапно сменилась отчаянием. Их мысленная связь оборвалась так быстро, что дренай не сдержал стона. Он открыл глаза и прочел на лице Кеса-хана страх.
– Что с тобой? Что случилось?
– Эта женщина, Мириэль, – род Бронзового Князя начинается от нее!
– Да, а разве ты не знал? Тебе ведь известно, что ребенок должен быть зачат здесь.
– Но не ею, дренай! О ней я не знал ничего! Ведь род Ульрика тоже берет начало отсюда.
– Ну так что же?
Лицо Кеса-хана исказилось, и дыхание стало прерывистым.
– Я… я думал, что Ульрик и есть Собиратель. И что потомки Мириэль ему только помеха. Я… Она…
– Да говори же!
– Кристалл охраняют чудовища. Их было трое, но голод заставил их ополчиться друг на друга, и теперь осталось только одно. Оно состоит из людей, посланных Цу Чао, чтобы убить меня. Один из них – Бодален, сын Карнака. Кристалл сплавил их воедино.
– И ты все знал с самого начала! Это измена! – вскричал Дардалион.
– Девушка погибнет там, внизу. Это неизбежно! – ответил бледный, потрясенный шаман. – Я погубил род Собирателя!
– Пока еще нет, – сказал, вскочив на ноги, Дардалион.
Кеса-хан схватил его за руку.
– Ты не понимаешь! Я заключил договор с Шемаком. Она умрет, этого нельзя изменить.
Дардалион высвободился.
– Нет ничего такого, чего нельзя изменить. И нет такого демона, который был бы сильнее меня!
– Я изменил бы все, если б мог, – жалобно заныл Кеса-хан. – Собиратель для меня превыше всего! Но кто-то должен умереть там. Этого не остановишь!
Дардалион сбежал вниз и устремился по лестнице в подземелье. Как только он вступил во мрак, Вишна передал ему со стены:
– Черные Рыцари пошли в атаку, брат. Ты нужен нам!
– Не могу!
– Без тебя нам конец! Замок падет!
Дардалион в полной растерянности остановился. Сотни женщин и детей будут перебиты, если он покинет свой пост. Но если он этого не сделает, погибнет Мириэль. Он упал на колени, пытаясь настроиться на молитву, но мысли о грядущем хаосе мешали ему. Кто-то тронул его за плечо. Дардалион обернулся и увидел старого безобразного гладиатора.
– Ты не болен, часом? – спросил Ангел.
Дардалион встал, перевел дух и все рассказал ему. Ангел слушал с мрачным лицом.
– Ты говоришь, кто-то должен умереть? Не обязательно Мириэль?
– Не знаю. Но я нужен на стене. Я не могу пойти к ней.
– Зато я могу, – сказал Ангел, вынимая меч.
19
Цу Чао, облокотившись о золоченые перила балкона, смотрел на стену вокруг дворца. Вместо пошлых зубцов ее украшали волнообразные возвышения, как это заведено у знатных чиадзе. В саду благоухали цветы, и нарядные дорожки вились вокруг искусственных прудов и ручьев. Здесь царила мирная, безмятежная красота.
Но эта красота надежно охранялась. По всем четырем стенам ограды расхаживали двадцать стражников с мечами и луками, в башенке на каждом углу сидел остроглазый наблюдатель. Ворота были заперты, и шестеро свирепых псов бегали по саду. Цу Чао видел одного из них, залегшего у тропы, – черная шерсть делала собаку почти невидимой.
«Я здесь в безопасности, – думал Цу Чао. – Никто не сможет повредить мне. Чего же я так боюсь?»
Он вздрогнул и плотнее запахнул свое хилое тело в подбитый овчиной пурпурный халат.
В Кар-Барзаке все идет не так, как надо. Кеса-хан до сих пор жив, и надиры дерутся на стенах как одержимые. Инникас мертв, Братство почти что разбито. Галена неожиданно убили по возвращении в Дренай. Он вошел в шатер Астена и рассказал ему о подлой измене, повлекшей за собой смерть Карнака. Астен спокойно выслушал его, потом встал, сгреб Галена за волосы, запрокинул ему голову и рассек горло. Цу Чао видел все это – видел, как умирающий Гален рухнул к ногам могучего полководца.
