зарплате.
– Это уже интересно, – одобрительно кивнул Ростак, с улыбкой глядя в глаза нетерпеливо ожидающему Джорджу.
Русский протянул руку:
– Значит, договорились?
– Да! – подтвердил молодой человек энергичным кивком. – За такие деньги я готов на все для дела мира!
Они поехали назад, в Спрингфилд. Джордж высадил Ростака на углу Мэйн-стрит и Хэмпден-стрит.
– Я свяжусь с вами, – сказал он и вернул Робби блокнот. – Возьмите и сделайте нужные мне рисунки. До следующей встречи…
И уехал, махнув на прощанье рукой.
На шестнадцатимиллиметровой пленке «Кодак-хром» на эффектном фоне долины реки Коннектикут и знаменитых вершин горного хребта Хузак: изящной Маунт-Холиок и высокой Маунт-Тум – разыгрывался захватывающий дух спектакль. Декорации утопали в пурпурной дымке, обволакивающей Беркширский хребет, который вдали величаво вздымается к впечатляющему пику Маунт-Грейлок, самой высокой точке штата Массачусетс. Впрочем, для снимавшего сцену агента все это было только приятной декорацией.
Он старался четко схватить лишь лицо Ростака и особенно Джорджа во время их встречи. Глубокие морщины делали мужчину старше его возраста. Темно-русые волосы, тонкие подвижные губы – все запечатлелось с такой четкостью, словно Леон Шамрой[11] снимал его крупным планом на голливудской съемочной площадке. И впрямь, только звука недоставало.
Размноженные кадры быстро разлетелись по нью-йоркскому отделению ФБР. Теперь ничего не стоило подтвердить давно возникшие у агентов подозрения. В любом зафиксированном на пленке ракурсе – анфас, правый профиль, левый профиль – Джордж был не Джорджем, а Вадимом Александровичем Кирилюком, советским гражданином, специалистом по политическим вопросам из департамента Секретариата ООН по опеке территорий, не имеющих самоуправления, и информации о них[12] .
Короткая справка на Кирилюка из архивов ФБР содержала следующие биографические сведения: родился 4 января 1928 года в Виннице на Украине; рост – 1 метр 80 сантиметров; вес – 80 килограммов; волосы темно-русые, глаза темные; телосложение плотное. Женат. Курит.
К делу эта информация ничего не добавляла. Но сейчас ФБР и не требовалось ничего больше. Сейчас надо было лишь покрепче затянуть аркан, выдернуть Кирилюка из ООН и на быстроходном самолете или океанском лайнере переправить в Москву.
Случай подвернулся 18 сентября 1959 года. В этот пасмурный день на Спрингфилд готовилась обрушиться гроза. А ФБР задумало нанести в этот день последний удар по советскому шпиону, приютившемуся под крышей ООН.
В тот же день, в пятнадцать часов сорок пять минут, на трибуну ООН вышел советский премьер Никита Хрущев, чтобы произнести перед Генеральной Ассамблеей речь о поисках способов, которые не позволили бы человечеству скатиться в пропасть войны. Это был кульминационный момент исторического события – визита доброй воли в Америку, нанесенного Хрущевым по личному приглашению президента США Эйзенхауэра.
Тем временем неприметный коричневый грузовой фургон курсировал по Мэйн-стрит. Агентов, сидящих в кузове, постоянно информировали о положении дел водитель грузовика и радио, по которому им сообщались инструкции из отделения ФБР в Спрингфилде. В стенках фургона были просверлены отверстия, через которые можно было следить за тротуарами, а при необходимости фотографировать происходящее установленными у обоих бортов кинокамерами.
С пятнадцати тридцати грузовик четыре раза уже проехал по Мэйн-стрит. Каждый раз, доехав до конца патрулируемого участка, шофер медленно разворачивался и направлялся обратно.
В пятнадцать сорок пять водитель грузовика нарушил долгое молчание и откашлялся в платок, подав сигнал агентам. Прикрыв рот платком, шофер сообщил, что нужный человек движется в противоположную от них сторону по западной стороне улицы.
Агент заметил Кирилюка, известного Ростаку под именем Джорджа. Кирилюк прошлым вечером вызвал Робби на встречу в городе, но избрал метод, отличавшийся от прежних. Он почти полностью соответствовал способу действий Александра Ковалева, пытавшегося заключить сделку с Фредериком Тимсфордом – получить от него данные о прицеле Сперри. Ростаку было велено приехать на угол Мэйн-стрит и Хэмпден- стрит на такси, дойти до угла и постоять пять минут, как бы ожидая кого-то. Потом ему следовало направиться к Рейлроуд-стрит и ждать встречи с Джорджем – в действительности Кирилюком.
ФБР знало об этом плане, получив сообщение Ростака накануне вечером по телефону.
Когда грузовик проезжал мимо Кирилюка, тот шел ленивым, но уверенным шагом по направлению к Хэмпден-стрит. Камеры беззвучно крутились, фиксируя каждое его движение.
Сидевшие в фургоне агенты заметили, что Кирилюк время от времени оборачивается и поглядывает через левое плечо на противоположную сторону улицы. Наблюдатели присмотрелись, выясняя, что именно привлекает его внимание. И вскоре обнаружили низенького широкоплечего плотного мужчину, одетого, как и Кирилюк, в темно-синий костюм и шагавшего тем же праздным неспешным шагом.
Быстро заработала вторая камера, поймавшая незнакомца. Вероятно, он обеспечивал дополнительное прикрытие, проверяя, нет ли за Кирилюком наблюдения или слежки. Позже была установлена личность незнакомца – Леонид Ковалев, коллега Кирилюка по ООН. Он даже не взглянул на грузовик, настолько тот был непрезентабелен.
Фургон продвигался по улице, пока не приблизился к русским. Он остановился посередине квартала, как будто шофер туда что-то доставил. Двое мужчин прошли мимо и двинулись дальше до угла Хэмпден- стрит. Там Ковалев пересек улицу и пошел дальше по Мэйн-стрит, а Кирилюк подошел к магазину одежды за углом и остановился в тени у дверей. Агенты все это хорошо видели.
Через несколько минут, в пятнадцать пятьдесят пять, на углу притормозило такси, откуда вышел на проезжую часть Ростак, чтобы расплатиться с водителем. Это делалось исключительно напоказ. Шофер такси в форменной кепке в действительности был сотрудником ФБР. Он успел вручить Ростаку сдачу, и тот направился навстречу русскому агенту.
Укрывшись за дверью магазина, Кирилюк, или Джордж, наблюдал, как Ростак выжидает на углу. Ростак стоял на посту, как солдат-новобранец, слегка расставив ноги, и вытягивал шею, словно разыскивая кого- то. Он так и не заметил Кирилюка в тени подъезда.
В небе грянуло несколько громовых раскатов, но Ростак не обращал на это внимания. Он прождал пять минут, потом повернулся и пошел по направлению к Рейлроуд-авеню, к ресторану, где Джордж назначил ему встречу.
Видя, что вокруг все спокойно, Кирилюк тоже проследовал к ресторану, где и обнаружил поджидающего его Ростака. Он тепло пожал ему руку, затем взял его под руку и повел в ресторан.
Они сели за столик неподалеку от входа. Кирилюк явно не собирался тут же затребовать блокнот с подробными набросками шифровальных машин. Рисунки были готовы. Их тщательно (и с искажениями) подготовили армейские специалисты. Блокнот лежал у Ростака во внутреннем кармане. Он предложил его Кирилюку. Тот отрицательно покачал головой, многозначительно проговорив:
– Нет-нет, не здесь. Потом. Вы поставили свою машину туда, куда я просил?
Накануне он велел Ростаку оставить машину в квартале к востоку на Хэмпден-стрит, потом пройти пешком три квартала и приехать на встречу на такси. По словам русского, таким образом «мы убедимся, что все чисто», то есть что хвоста нет.
Они выпили кофе. Кирилюк оплатил счет и поднялся из-за стола, сказав:
– Пойдемте к машине.
Когда они вышли из ресторана, двое из прежде ехавших в грузовике агентов прогулочным шагом шли по Хэмпден-стрит к автомобилю Ростака, чтобы понаблюдать за следующим эпизодом в разыгрывающейся драме.
Другой русский, Леонид Ковалев, к тому времени исчез из виду. Бригада оперативников проследила за ним. Он вошел в расположенный неподалеку отель и уселся в вестибюле, поджидая Кирилюка, чтобы вместе отправиться в Нью-Йорк.
