– В чем дело?
Брум горестно вздохнул.
– Его вчера вечером убили. Он спас меня, застрелив этого… убийцу. Но тот был не один. Его сообщники ворвались в дом и убили Кейда. Джейк кивнул.
– Ну, Даниил наверняка забрал с собой по-крайней мере двоих. Крепкий был человек. – Джейк усмехнулся
– Вы его знали?
– В былые дни, – сказал Джейк. – Никому не спускал.
– Он был разбойником и убийцей, – сурово сказал Брум. – Последним из последних. Но Господь просветил его.
Джейк засмеялся басистым веселым смехом:
– Да уж, менхир Брум! Второе чудо на пути в Дамаск.
– Вы над ним смеетесь? – спросил Брум, когда Джейк налил мясной отвар в деревянную чашку и вложил ее ему в руки.
– Не смеюсь, сынок. Но и не сужу. Во всяком случае, теперь. Это дело молодых. А теперь ешь-ка! Надо восполнять потерю крови.
– Мне бы сообщить Эльзе… – сказал Брум. – Она же будет беспокоиться.
– И еще как! – согласился Джейк. – Судя по разговору всадников, она теперь думает, что ты убил Пророка.
– Что-о-о?
– Такой идет разговор, сынок. Его нашли мертвым у тебя в доме, а когда Иерусалимские Конники прискакали на выстрелы, ты уложил двоих. Ты преопаснейший человек!
– Так никто же этому не поверит. Я всю жизнь был против насильственных действий!
– Просто поразительно, чему способны поверить люди. А теперь доедай.
– Я вернусь, – внезапно сказал Брум. – Обращусь к апостолу Савлу. Он меня знает. Он одарен необыкновенной проницательностью. Он меня выслушает. Джейк покачал головой:
– Ну никак нельзя сказать, Брум, что ты все на лету схватываешь.
Человек, назвавшийся Джейком, сидел неподвижно у входа в пещеру, слушая, как раненый постанывает во сне. Он устал, но было не время предаться блаженному темному сну без сновидений. Убийцы все еще бродили там, и куда большее зло выжидало случая просочиться в этот измученный мир. Джейк чувствовал, как его охватывает неизбывная печаль. Он протер глаза, встал и потянулся. Чуть левее на поляне мул поднял голову и поглядел на него. Вверху пролетела сова, описывая петли в поисках мышей. Джейк глубоко вдохнул горный воздух и снова сел, вытянув длинные усталые ноги.
Его мысли обратились к прошлым годам, но глаза бдительно вглядывались в деревья, хотя убийцы вряд ли сейчас подбираются к ним. Они где-то устроились на ночлег, чтобы с утра вновь двинуться по следу. Джейк вытащил правый пистолет и прокрутил барабан. «Как давно ты не стрелял из него? Тридцать восемь лет? Сорок?»
Убрав пистолет в кобуру, он сунул руку в широкий карман своей овчинной куртки и вытащил золотой камешек. С помощью его силы можно было вернуть себе юность. Он согнул колено, и его пронзила ревматическая боль. «Используй Камень, старый дурень», – сказал он себе.
И не использовал. Близилось время, когда эта сила понадобится – и понадобится для чего-то неизмеримо большего, чем исцеление сустава, изъеденного возрастом.
«Мог бы я остановить зло?
«Если у тебя будет на это время!»
Прошли недели после последнего приступа парализующей боли в груди, тупой ноющей боли в правом бицепсе, онемения кончиков пальцев. Ему следовало бы использовать камешек тогда, но он не сделал этого. Против надвигающейся силы даже этот чистый, безупречный осколок Сипстрасси может оказаться недостаточным.
Ночь была прохладной. Когда Джейк бесшумно вернулся в пещеру, Джозия Брум спал более спокойно. Джейк подбросил хвороста в угасающий костер. Мокрое от пота лицо Брума посерело от боли и шока.
«Ты хороший человек, Брум, – думал Джейк. – Мир заслуживает того, чтобы в нем было побольше таких, как ты. С твоей ненавистью к насилию и твоей верой в исконное благородство человеческой натуры». Вернувшись на свой сторожевой пост, Джейк ощутил еще большую тоску. Взглянув на бархатное небо, он грустно улыбнулся.
– Что ты видишь в нас, Господи? – спросил он вслух. – Мы ничего не созидаем и все душим. Мы убиваем и пытаем. На каждого человека вроде Брума найдутся сотни Иаковов Мунов, десятки Савлов. – Он покачал головой. – Бедный Савл, – прошептал он. – Обойдись с ним милостиво, когда увидишь его. Господи, ведь когда-то он был предан молитве и добродетели.
Но был ли?
Джейк вспомнил лысеющего сутулого замухрышку, который распоряжался церковными финансами, организовывал праздники и собрания, сбор средств и пикники. Даже тогда в его плоти прятались занозы, но он справлялся с ними. В этом ему поспособствовала мать-природа, создав его невысоким и очень некрасивым. Не то что теперь! «Мне следовало бы понять это, – думал Джейк, – когда он использовал камешек, чтобы сделать себя юным красавцем. Мне следовало тогда же положить этому конец». Но он не принял никаких мер. Наоборот, он порадовался, что Савл Уилкинс наконец обрел тело, которое сделало его счастливым.
Но радость оказалась мимолетной, и Савл предался телесным наслаждениям, в которых его прежняя жизнь, его некрасивость и его вера ему отказывали.
– Я не могу возненавидеть его, Господи, – сказал Джейк. – Во мне просто этого нет. И я виновен в том, что дал ему в руки такую силу. Я пытался создать мир святости и потерпел неудачу.
Джейк оборвал беседу с самим собой и прислушался. Легкий ночной ветер перешептывался с листьями близких деревьев. Закрыв глаза, он медленно вдохнул воздух через ноздри. Запах трав и чего-то еще.
– Выходи, малютка Пакья, – сказал он. – Я ведь знаю, что ты там.
– Откуда ты меня знаешь?
– Я стар и знаю очень много всего. Выходи, посиди со мной.
Маленькая волченка робко вышла из кустов и села на землю шагах в пяти от старика. Ее мех серебрился в лунных лучах, а темные глаза вглядывались в выдубленное ветрами лицо, обрамленное седой бородой.
– В лесу люди с пистолетами, они нашли след твоего мула. Они будут тут с рассветом.
– Я знаю, – ответил он негромко. – И благодарю тебя, что ты пришла предупредить меня. Это добрый поступок.
– Бет попросила меня найти менхира Брума. Я чую кровь.
– Он внутри… Спит. Я отвезу его к Бет. Пойди скажи ей.
– Я знаю твой запах, – сказала она, – но тебя не знаю.
– Однако знаешь, что можешь мне доверять, маленькая. Ведь так?
Волченка кивнула.
– Я читаю твое сердце. Оно не кроткое, но ты не лжешь.
– Как ни грустно, но ты права. – Джейк улыбнулся. – Кротким меня назвать нельзя. После того, как ты увидишь Бет, пойди к своим. Скажи, чтобы они ушли отсюда, и поскорее. Надвигается зло, которое пронесется по этим краям, как пожар. Волчецам следует быть как можно дальше отсюда.
– Наш святой сказал нам вот что, – ответила Пакья. – Из-за Стены грядет Зверь. Проливатель крови, пожиратель душ. Но мы не можем покинуть Бет, нашего друга.
– Иногда, – печально сказал Джейк, – самое лучшее, что мы можем сделать для наших друзей, это покинуть их. Зверь очень силен, Пакья, но худшее состоит в его способности менять доброе на злое. Скажи своему святому, что Зверь может погрузить сердце во тьму и заставить друга перервать горло своему брату. Он может это. И он скоро явится.
– Как мне сказать, кто посылает эти слова? – спросила Пакья.
