— Сколько людей ты можешь передать Хавату?
— Зуфир в беде, сэр?
— Он потерял только двух своих агентов, но здесь осталось много Харконненов. Если мы быстро возьмемся за дело, то сможем успеть принять необходимые меры предосторожности и получить необходимую передышку. Ему нужно столько людей, сколько ты сможешь одолжить, людей, которые не станут уклоняться от того, чтобы поработать ножом.
— Я могу предложить ему три сотни моих лучших людей, — сказал Хэллек. — Куда их послать?
— К главному входу. Агент Хавата ждет там, готовый их принять.
— Я должен заняться этим сразу, сэр?
Немедленно, у нас есть еще проблемы. Комендант поля будет держать местный корабль столько, сколько это возможно под любым предлогом. Хайлайнер «Союз», доставивший нас сюда, со бирается заняться своими последующими делами, и местный корабль, вероятно, попытается установить контакт с грузовым судном, взявшим груз спайса…
— Нашего спайса, сэр?
— Нашего. Но этот корабль повезет с собой некоторых сборщиков спайса, работавших при старом правительстве. Они решили уехать. Это хорошие работники, Гурни, и их около восьмисот. Прежде чем корабль уйдет, ты должен убедить некоторых остаться с нами.
— Насколько сильным должно быть убеждение, сэр?
— Мне нужно их добровольное сотрудничество, Гурни. Эти люди обладают необходимым для нас опытом и мастерством. Тот факт, что они являются частью Харконненов, велит им уехать. Хават верит, что в этой группе есть несколько дурных людей, но он сделает убийцу даже из тени.
— В свое время Зуфир нашел несколько весьма ценных теней, мой господин.
— Но есть и такие, которых он еще не нашел.
— Где эти люди, сэр?
— На нижнем уровне, в комнате ожидания. Я предлагаю тебе спуститься вниз и сыграть им кое-что, чтобы смягчить их сердца, а потом перейти к более решительным мерам. Тем, кто обладает достаточной квалификацией, можешь предложить ответственные посты. Предлагай жалование на 20 % выше, чем они получали у Харконненов.
— А если больше, сэр? Для некоторых это не покажется достаточным аргументом, чтобы остаться.
Лето нетерпеливо проговорил:
— Тогда используй в нужных случаях свою сообразительность. Только помни, что богатство небеспредельно. Там, где возможно, придерживайся 20 %. Особенно нам нужны перевозчики спайса, специалисты по погоде, люди, работающие в дюнах — все, кто имеет опыт работы в песках.
— Понимаю, сэр. «В них вся сила, лица их крепки, как восточный ветер, они возьмут пески в плен».
— Очень подходящая случаю цитата, — сказал Герцог. — Передай командование лейтенанту. Пусть он сделает краткое сообщение о водной дисциплине, а потом устроит людей на ночь в бараках, примыкающих к полю. Там им покажут. И не забудь о людях для Хавата.
— Три сотни лучших, сэр. — Он взялся за свой мешок. — Где мне найти вас, когда я все сделаю?
— Наверху я устрою комнату для совещаний. Там у нас будет штаб. Я хочу установить новый порядок на планете. И начать хочу с создания вооруженных отрядов.
Хэллек, уже собравшийся уходить, замер и посмотрел на Герцога.
— Вы ожидаете такого рода неприятностей, сэр? Я думал, что судейство по изменениям находится здесь.
— Сочетая открытую неприязнь и тайные козни, — сказал Герцог. — Прежде чем мы кончим, прольется много крови.
— «И вода, выплеснувшаяся из берегов, сделается кровью и оросит сухую землю», — процитировал Гурни.
Герцог вздохнул.
— Поторопись, Гурни.
— Хорошо, мой господин. — Шрам дрогнул от его усмешки. — «Созерцающий, как дикий осел в пустыне, иду я вперед, к моей работе».
Он повернулся, пошел к центру комнаты, отдавая распоряжения, а затем стал пробиваться к выходу.
Возвращаясь назад, Лето покачал головой. Хэллек всегда был забавен, полный песен, цитат и цветистых фраз… и с сердцем убийцы, когда дело касалось Харконненов.
Лето направился к лифту кружным путем, отвечая на приветствия обычным жестом руки. Он узнал служащего из отдела пропаганды н остановился, чтобы передать ему сообщение, которое должно было быть передано по всем каналам. Те, кто привез с собой жен, захотят узнать, что их жены находятся в безопасности, а также о том. где они смогут их найти. Остальным же интересно будет узнать, что в состав местного населения входит больше женщин, чем мужчин. Он похлопал его по руке, давая понять, что это сообщение нужно передать первым. Он кивал людям, улыбался и говорил им любезности. Люди должны видеть, что ничего не случилось. Он облегченно вздохнул, когда вошел в лифт.
Они хотели отнять жизнь у моего сына!
* * *
«Над входом на Арракинскую посадочную площадку, небрежно вырезанную примитивным инструментом, находилась надпись, которую Муад Дибу пришлось повторять много раз. Он увидел ее в свою первую ночь на Арраки, когда охрана Герцога привезла его на совещание в штаб его отца. Слова надписи были мольбой к тем, кто покидал планету. Они имели огромный смысл в глазах мальчика, только что находящегося на краю гибели. Надпись гласила: „О, вы, кто знает, как мы здесь страдаем, не забывайте нас в ваших молитвах“».
— Вся история ведения войн влечет за собой рассчитанный риск, — сказал Герцог, — но когда дело подходит к концу, к риску собственных семей, элементы расчета тонут… в других вещах.
Он понимал, что не сдерживает свой гнев настолько, насколько ему бы это следовало делать, и он повернулся и зашагал по комнате.
Герцог и Пол были одни в комнате. Это была пустая, гулкая комната, обстановку которой составлял один длинный стол, старомодные стулья вокруг него, карта и нагреватель на одном конце стола. Пол сел за стол возле карты. Он рассказал отцу о происшествии со снарядом-охотником и дал отчет об угрозе со стороны предателя.
Герцог остановился напротив Пола и ударил кулаком по столу.
— Хават сказал мне, что дом в безопасности!
Пол в нерешительности проговорил:
— Я тоже рассердился вначале и обвинил Хавата. Но угроза была вне дома. Она была умной, простой и прямой. И она была бы не просто угрозой, если бы не умение, данное мне тобой и многими другими, включая Хавата.
— Ты его защищаешь? — спросил Герцог.
— Да.
— Он старик. В этом все дело. Ему бы следовало…
— Он умудрен огромным опытом, — сказал Пол. — Сколько ты можешь вспомнить ошибок Хавата?
