даже не подозревает, до какой степени весь строй его жизни предопределен его верой. Даже тогда, когда ему кажется, что он ни во что не верит…
Известный исследователь традиций западного права Бергман как- то обратил внимание на то, что практически во всех законодательствах европейских стран до последнего времени было прописано странное правило. Человека, приговоренного к смерти, нельзя было казнить, если он после оглашения приговора терял рассудок. Его участливо лечили, возвращали в нормальное состояние… и затем убивали. Эта бессмысленная жестокость становится объяснимой, однако, если вспомнить о религиозных корнях европейского права. Каждый имеет право ни покаяние. Чтобы покаяться, нужно быть в здравом уме. Вот и лечили тюремные врачи обреченных и приговоренных… И так вся наша жизнь, вся наша культура в ее неповторимых деталях и подробностях теснейшим образом связана с религией. Культура — это лишь светский псевдоним веры.
Кризисом веры озабочены во всем христианском мире, а не только в России. Патрик Бьюкенен — один из тех американских идеологов, который помогал Рейгану сокрушать «империю зла», — пишет: «Когда умирает религия, культура и возросшая на ней цивилизация также умирают. Советская империя… развалилась вследствие утраты веры в 1989 году». Сегодня он бьет в набат по поводу утраты веры в традиционные американские ценности…
Кризис веры — вот что лежит в основе того затяжного застоя, в котором Россия вязнет уже более полувека, переползая из одной его фазы в другую, чередуя глубокую, ленивую спячку с поверхностной, лихорадочной активностью.
Бессмысленно искать корни наших проблем в политике, экономике или социальных отношениях. Все это промежуточные звенья, поверхностные проявления, следствия, но не причины. Настоящий источник зла — духовный надлом и нравственное оскудение народной жизни. Все политические, экономические и социальные реформы окажутся «мартышкиным трудом», если они не будут поддержаны глубоким и всеобщим религиозным переосмыслением действительности, изменением народного отношения к долгу, к труду, к жизни, к себе, к ближнему, к семье, к обществу…
Сказать легко, сложно сделать. Мы православный народ. Нам претит даже осмысление веры, не то что ее переосмысление… Нам легче шарахнуться в атеизм, чем задуматься о Боге. Кризис веры в России имеет два равно опасных радикальных проявления: воинствующее безбожие и религиозное мракобесие.
Для начала мы растворили Бога в «общечеловеческих ценностях». На протяжении полутора десятилетий «либеральные» правительства пытались привить россиянам любовь к богатству вместо любви к Богу. «Реформы» были обречены на провал с того самого момента, когда ЭТОМУ народу, в ЭТОЙ стране, с ЭТОЙ историей попытались объяснить, что смыслом жизни является «повышение благосостояния». Нигде и никогда еда и удобства не были высшей общественной целью. В России в особенности.
Воспитанный православием народ привык видеть перед собой заоблачную цель, грезить царством справедливости, неважно, как оно называется и насколько достижимо. Бердяев писал, что русский народ, как никакой другой, живет будущим, а не настоящим. Отказавшись от всяких «высших» ценностей, став, как ей казалось, «прагматичной», освоив идеологию «здравого смысла», новая власть на самом деле порвала с культурно-религиозной традицией своей страны и потеряла живую связь с народом. А народ, оставшись без пастырей, впал в беспредел, потому что, как сказал Достоевский: «Если Бога нет, то можно все!»
С перепугу о Боге вскоре вспомнили. Но как?! Привыкший к публичным собраниям народ потянулся в церковь, как на партактив. Не потому, что проникся любовью к Господу, а потому, что больше идти было некуда. Но то был знак. И многочисленные ловцы душ человеческих в очередной раз увидели в русской церкви не промысел Божий, а политический инструмент. Взметнулись в воздух тысячи циничных рук, осеняющих себя крестом. Повалили политики и чиновники в Храм, прозрев в одночасье…
А на улице и того хуже. Ходят казачки с попами вокруг Лужников, кропят водой асфальт. Нет православному люду большей заботы, чем приезд иностранной певички в Москву, нет большей угрозы нашим нравственным устоям… Религиозный фанатизм — неизбежный спутник религиозного нигилизма. Чем безразличнее народ относится к Богу, тем больше появляется кликуш и юродивых. Только их экзальтация не имеет к истинной вере никакого отношения.
Весь религиозный пыл народа ушел сегодня в обряд, в ритуал. Мы становимся все строже в постах и все распущеннее в поступках. Религиозные взгляды и повседневная жизнь русского человека разошлись по разным квартирам. Они мало между собой пересекаются, поэтому наша вера носит все более «теоретический» и все менее «практический» характер. В немалой степени этому способствует и позиция церкви, упорно не замечающей тех глубоких перемен, которые произошли в народном сознании, и не желающей приблизить себя к пастве. Пастыри и паства говорят сегодня на слишком разных языках.
В этих условиях непонятно кем поощряемые попытки насадить в школах изучение православия являются проявлением дремучего провинциального мракобесия. В политическом отношении — это бомба, заложенная под единство государства. Забывшим можно напомнить о прямой связи между политикой Александра III по «русификации» страны и последовавшей затем революцией… Но в нравственном отношении — это еще большая бомба. Вера, утверждаемая насильно, не может быть искренней. В ней не будет главного, что нужно сегодня для спасения страны, — надежды и любви.
Россия созрела для глубокой религиозной реформации. Нам нужен не отказ от православия, потому что такой отказ был бы равносилен отказу от самих себя. Мы созданы православием такими, какие мы есть, со всеми нашими достоинствами и недостатками. Но нам нужно развивающееся творческое православие. Нам нужна вера, способная достучаться до каждого, способная сегодня и сейчас мобилизовать народ на нравственный подвиг, без которого преодоление Россией глубочайшего со времен Смутного времени кризиса будет невозможно.
Великий и ужасный
Мы в город Изумрудный
Идем дорогой трудной,
Идем дорогой трудной,
Дорогой непрямой.
…многие россияне разделяют явную убежденность г-на Путина в том, что авторитаризм -единственный способ, позволяющий обеспечить целостность государства. Если это традиционное представление соответствует истине и российская государственность по определению несовместима с демократией, многие прегрешения нынешнего президента выглядят простительными. Одним словом, оптимистический взгляд на политику г-на Путина равносилен пессимистическому взгляду на будущее России…
« The Economist », Великобритания
Бремя мирового лидерства оказалось тяжелее, чем это виделось Европе и Америке сразу после распада СССР. Чтобы встряхнуть себя и других, Западу, похоже, понадобилась «маленькая победоносная «холодная война». Для оправдания войны нужен заслуживающий внимания противник. Таким противником для защитников «европейских ценностей» стал Путин. Буквально за каких-то пару лет западные СМИ превратили Путина из симпатичного парня, свободно говорящего по-
