«Дамы и кавалеры!» — Сказано не про нас. Фразе такой нет веры, Жизнь все же — не танцкласс. Странно звучало б: «Дамы, Дамы и господа!» Тут от любви и драмы Не отыскать следа. Все это отзвучало, Сникло в живой стране, И никакой печали Нету по старине. Даму достала старость, И недалек закат. Вот она и осталась Только в колоде карт. 86 БЕЗБОЖИЕ Стали истины ложны — Что же делать старью? Я последний безбожник И на этом стою. Если челюсти стисну, Сбить меня не пустяк: Черный хмель атеизма И в крови, и в костях. Чести-совести ради Думал жить, не греша — Всё равно с благодатью Разминулась душа. Но стиха ни в какую Не сменю на псалом И свое докукую На пределе земном. …От основ непреложных Отошли времена. Я последний безбожник, Не жалейте меня. 86 ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ Начинался черный день — смешно: Было мне тринадцать без недели, Сочинял я «Думу про Махно» И считал, что нахожусь при деле. Но отец, меня не ставя в грош, О моих дерзаниях проведав, Приказал: «Переведи чертеж» — И насильно сунул мне рейсфедер. Только что в седьмой я переполз, До оскомины, до горьких слез Ненавидя всякое ученье. И опять — пожалуйста! — черченье. Потому-то поднял дикий ор: «Не хочу! Не буду! Лучше — розги…» И вдруг дворник крикнул на весь двор, Чтоб на окна клеили полоски. Засмеялся я отцу в глаза, В серые, уже не озорные: И еще тянулось полчаса, Прежде чем запели позывные. …Взявши кружку, ложку, вещмешок, Молча мой отец из дому вышел. И никто мне помешать не мог. И чертежник из меня не вышел. 86 СОСНЫ Сосны загораживают свет, И темнеет в восемь… Впрочем, у меня претензий нет Ни к одной из сосен. В сумерках деревьев красота Даже величава, Хоть открыта мне не высота, А ее начало. Солнца я не вижу, не узрю Даже неба просинь.
