и, наверное, уже поздно вспоминать, где мы ошиблись. Но может быть, еще не поздно начать все с начала? — С надеждой спросила она, не зная, как Дерек воспримет ее предложение.
Ей было страшно спрашивать об этом, но рано или поздно она должна была сделать этот шаг, ибо жить так, как жили они, дальше было невозможно. У нее иссякло терпение, ей захотелось не только бороться не известно за что, но и быть любимой. Ей захотелось нормальной счастливой семьи, в которой муж всегда стремится домой — к теплу и уюту, к любимой жене и детям! Впервые в жизни Клер захотелось иметь детей — двоих: мальчика, похожего на отца, и девочку, похожую на нее, но только лучше, чем она, чище, невиннее, неискушеннее. Ей захотелось жить без боли, без ожидания, которое потом выльется в равнодушие, без тоски по утраченному. Ей захотелось любить — и она уже любила — Дерека Стефенса, который, наверное, тоже устал ревновать ее к прошлому. Так почему они сидят в этом чертовом ресторане, разговаривая, как чужие друг другу люди, в то время как надо наверстывать упущенное? Ведь Дерек ее любит!!! Как она раньше до этого не додумалась?! Как могла она, стремившаяся изо всех сил сохранить лицо некоей миссис Стефенс перед кланом Уайтхорн, допустить, чтобы Клер Хьюстон не заметила, что ее любит до безумия собственный муж? Ведь это же дикость какая-то! С самого начала было ясно, что Дерек Стефенс не просто из любопытства на ней женился. А она еще ломалась перед ним, кокетничала, точно школьница на первом свидании: ты меня не любишь, я тебя не люблю… Стоило только посмотреть ему в глаза, чтобы все стало на свои места…
Но, видимо, тогда, в Афинах, она была еще не готова к такому повороту событий. Тогда еще она была зла на Дэна за то, что он нашел способ выкрутиться из ее цепких объятий; тогда ей была не нужна любовь кого-то еще, кроме Дэна. Она мечтала завоевать его, покорить, отомстить ему за то, что он нашел женщину лучше, чем она, да еще ее единственную подругу. Ей был не нужен Дерек Стефенс, даже если бы он возложил весь мир к ее ногам.
Но сейчас… сейчас все изменилось. Они оба изменили друг друга, сами того не желая. Как хорошо, что больше им не придется 'сохранять лицо'; они будут простой счастливой семьей, и плевать они хотели на то, что скажут о них другие.
— Это уже не важно, — сказала, наконец, Клер. — Сейчас все по-другому. Кажется, нам дали шанс все исправить. Кто-то там, наверху, наблюдающий за нами, видимо, решил все исправить за нас.
— Ты о чем? — Не понял Дерек.
Он старался казаться непринужденным, но глаза его зорко следили за женой поверх бокала. Вдруг в выражении ее лица промелькнет что-то такое, что заставит его изменить решение, которое он принял.
— О том, как мы жили, Дерек, — отозвалась Клер и замолчала на мгновение, пока официант убирал со стола. — Я не подарок, — продолжала Клер. — С моим характером я, наверное, вообще не создана для семейной жизни.
— Такого не бывает. Возможно, мы оба просто были не готовы к семейной жизни. А это совсем другое дело.
— Тогда зачем ты на мне женился? — С отчаянием спросила Клер. — Зачем ты вмешался в мою жизнь и перевернул ее?
— Потому что я люблю тебя… — Не удержался Дерек. — Влюбился, потому что безумно ревновал тебя к Дэну. Потому что из всех мужчин ты выбрала только его, тебе был нужен только он. Я для тебя был лишь средством достижения цели. Но я надеялся все изменить, надеялся, что со мной ты забудешь о нем. Но у меня ничего не вышло. Прости… Я устал бороться с призраком. Мне нужно жить дальше, иначе рядом с тобой я погибну. Мне нужен развод.
— Что? — Переспросила Клер, надеясь, что ослышалась. — Что ты сказал?!
— То, что ты слышала, дорогая моя. Мне нужен развод. Ведь это для тебя не так сложно — подписать бумаги и уйти на все четыре стороны. Ты даже можешь спокойно предаваться мечтам о ныне покойном мистере Уайтхорне. Я же начну новую жизнь, противоположную той, что вел раньше. Я ведь юрист по образованию — учился в Гарварде. Джефф согласился дать мне еще один шанс и взял в команду юристов 'Уайтхорн Интерпрайзис'. А ты… У тебя есть полмиллиона долларов, которые дал тебе Дэн. Жизнь продолжается…
Он все говорил и говорил. На какое-то мгновение Клер даже показалось, что он говорит ей все это в пьяном угаре, как в каком-то романе, который она однажды читала в юности. Мысли ее лихорадочно метались в мозгу; сознание отказывалось воспринимать происходящее. Он же любит ее! Любит!! Любит!!! Он сам в этом только что признался. Так почему же уходит? И куда, к кому? Ведь мужчины никогда не уходят в никуда. Кто же эта мразь, которая увела у нее мужа? Наверное, одна из этих дамочек сомнительной репутации, которые вечно ошиваются в сомнительных компаниях. Какая-нибудь шлюшка. Ведь если это будет кто-то вроде Джессики Бичем, второго такого разрыва она не переживет. Это будет полным ее поражением как хоть чего-то стоящей личности.
Но даже если и так, Дерек не может вот так взять и уйти. Он ей нужен, очень нужен. И она его не отпустит. Второго такого раза, когда мужчина бросает ее, больше не будет. Она этого не допустит!
— А теперь послушай меня, Дерек Стефенс. Хотя бы раз в жизни послушай! Я, к твоему сведению, не бесчувственная кукла, с которой можно обращаться, как угодно. На мне нельзя жениться из любопытства, а потом бросить, чтобы, видите ли, начать новую жизнь. У меня тоже есть чувства, хотя, может быть, ты и привык за всю свою жизнь внимать только своим чувствам. Если ты не знал, дорогой, семья — это такой институт общества, в котором у каждой из сторон есть свои обязательства, и их нужно выполнять. Мы с тобой пока еще муж и жена, и ты должен учитывать мои чувства. Ты не можешь уйти, не подумав обо мне.
— Поверь мне, я о тебе очень много думал, прежде чем решиться на развод. Ты бы очень удивилась, узнав, сколько я о тебе думал.
— Вот как… — Проронила Клер.
— Да. Чего ты хочешь? — Спросил Дерек.
Вопрос вызвал у нее ощущение дежа-вю. Все это уже, определенно, было, только задавал этот вопрос другой мужчина в другое время, в другой ситуации. Сейчас все по-другому. Это не Дэн, а Дерек спрашивает у нее, чего она хочет. И вместо миллиона долларов предлагает ей развод, в то время как она очень любит его и не хочет с ним расставаться. Да и если бы Дерек вдруг вздумал предложить ей что-то подобное, она надавала бы ему пощечин, потому что она сейчас другая и не собирается совершать прежних ошибок и терять то, что ей так дорого.
Официант принес десерт. Клер нервно поковыряла его ложечкой, потом губы ее скривились в едкой усмешке над самой собой.
— Этого просто не может быть, — проговорила она, чеканя каждое слово. — Второго такого раза со мной случиться уже не может!
— Ты о чем? — Не понял Дерек, внимательно всматриваясь в ее глаза.
— Ты второй мужчина, спрашивающий, чего я хочу, — ответила женщина. — И второй раз это вопрос с подвохом.
— Осмелюсь предположить, что моим предшественником был Дэн Уайтхорн?
Клер кивнула, затем сказала:
— После этого вопроса он предложил мне миллион долларов в качестве платы за твои акции и за свое право встречаться с моей лучшей подругой.
— Ты никогда не рассказывала мне об этом, — удивленно произнес ее муж.
— А тут нечего было рассказывать. Я просто продалась. Дэн меня купил со всеми потрохами. Ты хотел, чтобы я кричала об этом на каждом углу?
— Нет, прости. Если бы я знал, то никогда не задал бы подобного вопроса.
— Но ты его задал — поезд ушел. Чего я хочу? Тебя, Дерек; только тебя! Мне нужен мой муж. Я тебя никуда не отпущу и никогда в жизни не дам тебе развода, даже если ты влюбился в кого-то вроде мисс Бичем.
— К счастью, нет. Если это когда-нибудь произойдет, можешь смело отправлять в любую газету Лос- Анджелеса некролог по мне, ибо в этот день я умру как личность. Это привилегия Дэна.
— Так почему ты уходишь? — С отчаянием спросила Клер, вцепившись в его широкую ладонь, так что ее ногти больно впились Дереку в кожу.
Но он не придал этому значения, так как боль в душе была намного сильнее.
