кусочек яичницы.
– А «Геральд» тем временем будет болтаться, как корабль без руля. Я не хочу, чтобы газета превратилась в еще один банальный бульварный листок. Мы должны превратить ее в остросоциальную газету. Проводить расследования, разоблачать. Чтобы люди встряхнулись. Мы должны задевать за живое. Как сделал отец несколько месяцев назад.
– И кого же он задел? – поинтересовался Чейз.
– Тех марионеток в отделе планирования.
Тех, кто голосовал за изменение статуса северного берега. Он показал их гнилое нутро. Представляю, как нервничала Джил Виккери. Она же больше всего на свете боялась обвинения в клевете.
– А ты, похоже, в курсе редакционных дел, – заметил Чейз.
– Конечно. Второй всегда старается больше первого.
Она произнесла это легко, но Чейз все же уловил нотку недовольства. Он хорошо понимал Кэсси, потому что и сам когда-то был в подобном положении. Он тоже был вторым и тоже бился за первенство. Но все впустую. Первым назначили Ричарда, и решение не подлежало пересмотру. Как и теперь в отношении Филиппа.
В дверь позвонили.
– Дедушка, – сказал Филипп. – Что-то рановато сегодня.
Чейз поднялся:
– Я открою.
На пороге стоял Ноа Деболт:
– Доброе утро, Чейз. Эвелина готова?
– Думаю, что да. Проходите, сэр.
«Сэр» слетело с языка машинально – просто никому и в голову бы не пришло назвать Деболта по имени. Гость прошел в дом, а Чейз, глядя ему в спину, подумал, что годы не властны над стариком: они не согнули его плечи и не смягчили холодный блеск серых глаз.
Остановившись посреди холла, Ноа критически огляделся:
– Пожалуй, здесь пора кое-что поменять. Новые кресла, новый диван. Хватит Эвелине мучиться с этой рухлядью.
– Но это же антиквариат, – возразил Чейз. – Моя мать сама…
– Я знаю, что это такое! Хлам! – отрезал Ноа и посмотрел на близнецов, растерянно вытаращившихся на него из-под арки. – Вы что, еще завтракаете? Собирайтесь, уже полдевятого. Опаздывать нельзя, эти проходимцы-адвокаты дерут с три шкуры.
– Послушайте, мистер Деболт, – вмешался Чейз. – К адвокату и я всех отвезу. Вы могли не беспокоиться.
– Меня Эвелина попросила приехать, – проворчал Ноа, – а я всегда делаю то, о чем просит моя девочка. – Он посмотрел на лестницу, где только что появилась хозяйка: – Доброе утро, милая.
Неторопливо, с гордо поднятой головой, Эвелина сошла по ступенькам вниз. Спокойная, сдержанная, уверенная в себе, она разительно отличалась от той, вчерашней Эвелины, несчастной, разбитой, жалкой.
– Привет, папа.
Ноа нежно обнял дочь.
– А теперь давай покончим с нашим неприятным делом.
Все разместились в «мерседесе» Ноа: Эвелина с отцом впереди, Чейз с близнецами сзади. И как только Ричард выдержал столько лет, живя в одном городе с тираном-тестем, спрашивал себя он. Не слишком ли высокую цену заплатил брат, женившись на единственной дочери Ноа Деболта? Бесконечная критика, придирки, необходимость угождать.
Теперь, когда Ричард умер, контроль за жизнью Эвелины перешел к ее отцу. Подъехав к офису Леса Харди, Ноа предложил дочери руку, и они вместе поднялись по ступенькам и прошествовали в приемную.
– Миссис Тримейн к Лесу, – объявил Ноа. – Мы здесь по поводу завещания.
Секретарша посмотрела на них как-то странно – Чейзу показалось, что в глазах ее промелькнула паника, – и торопливо нажала кнопку интеркома.
– Мистер Харди, они здесь.
В следующую секунду – словно он ждал прямо за дверью – из кабинета вылетел и сам Лес Харди. Галстук и костюм выдавали щеголя, образу которого плохо соответствовало потное, раскрасневшееся лицо.
– Мистер Деболт, миссис Тримейн, – заговорил он почти умоляющим тоном. – Я бы позвонил раньше, но сам только что… В том смысле… – Адвокат с болезненным усилием сглотнул. – Прошу извинить, но с завещанием возникла проблема.
– Надеюсь, ничего такого, что нельзя исправить, – проворчал Ноа.
– Вообще-то… – Харди открыл дверь конференц-зала. – Думаю, нам всем нужно сесть.
В комнате уже находился мужчина, которого Харди представил как Вернона Фицхью, адвоката из Басс- Харбор. Фицхью вполне мог сойти за упрощенную, грубоватую копию Харди. Манеры и речь выдавали человека, которому, вполне возможно, пришлось в свое время поработать руками, чтобы пройти юридическую школу. Все устроились за большим круглым столом, причем Харди и Фицхью сели друг против друга.
– Так что там за проблема с завещанием Ричарда? – спросил Ноа. – И какое отношение ко всему этому имеет мистер Фицхью?
Фицхью осторожно откашлялся.
– Боюсь, я принес не самые приятные новости. Точнее, новое завещание.
– Что? – Ноа повернулся к Харди: – Что еще за чушь, Лес? Поверенным Ричарда был ты.
– Я тоже так думал, – с каменным лицом ответил Харди.
– Тогда откуда взялось это новое завещание?
Все посмотрели на Фицхью.
– Несколько недель назад, – объяснил гость из Басс-Харбор, – ко мне в офис пришел мистер Тримейн. Сказал, что хочет составить новое завещание, отменяющее прежнее, составленное при участии мистера Харди. Я посоветовал ему обратиться к мистеру Харди, но мистер Тримейн стоял на своем. Мне ничего не оставалось, как исполнить его пожелание. Я бы известил вас ранее, но меня не было в городе три недели. О кончине мистера Тримейна мне стало известно лишь накануне вечером.
– Невероятно. – Эвелина покачала головой. – Зачем Ричарду понадобилось составлять новое завещание? И откуда нам знать, что это действительно был он?
– Он, – подтвердил Харди. – Я хорошо знаю его подпись.
В комнате повисло долгое молчание.
– Что ж, – сказала наконец Эвелина, – давайте послушаем. Лес, какие появились изменения?
Харди водрузил на нос очки и, взяв бумагу, начал читать вслух:
– «Я, Ричард Д. Тримейн, находясь в здравом уме и твердой памяти…»
– Ох, избавь нас от этой юридической белиберды, – поморщился Ноа. – Переходи к делу. Что нового в документе?
Харди оторвался от бумаги.
– В основном все осталось нетронутым. Дом, общие счета – все переходит к миссис Тримейн. Доверительные счета на детей, кое-какие личные вещи брату.
– А коттедж? – спросил Ноа.
Харди заерзал:
– Я, пожалуй, прочитаю. – Он пролистал шесть страниц и прочистил горло. – «Земельный участок на северном берегу площадью приблизительно в сорок акров с подъездной дорогой, а также строение, известное как Роуз-Хилл, завещаю…» – Здесь адвокат остановился.
– Так что там с Роуз-Хилл? – подала голос Эвелина.
Харди глубоко вздохнул:
– «Завещаю моему дорогому другу, Миранде Вуд».
