четверо.
– И что же он предлагал вам за Сент-Джон-Вуд? – поинтересовалась Миранда.
– По цене предложение было очень хорошее. Когда я отказалась, он прибавил. Было это примерно год назад. Я так и не поняла, с чего такая щедрость. Понимаете, все эти земли были на консервации. Коттеджи здесь строились давно, еще до земельных комиссий. Поставить их разрешили, но любые девелоперские проекты здесь запрещались. С коммерческой точки зрения эта земля была бесценна. Потом всю прибрежную территорию перевели в другую категорию. В общем, я теперь сижу на золотой жиле. – Она еще раз посмотрела на карту. – Как и старик Салуэй. И хиппи во Французовом коттедже.
– И Тони Граффам.
– А что, если решение о зонировании было всего лишь маскировкой? – ни к кому в особенности не обращаясь, спросил Чейз. – Что, если чиновников подкупили? Если этот факт станет достоянием общественности…
– Смею предположить, протесты будут такие, что они пойдут на попятную, – продолжила за него мисс Сент-Джон. – И мистер Граффам окажется гордым владельцем никому не нужного участка.
– Его участок и сейчас немногого стоит, – заметила Миранда, изучая карту. – Граффаму нужна подъездная дорога. Без нее он к своему участку просто не попадет. А дорога, как вы говорили, принадлежит… принадлежала Ричарду.
– Да. Мы постоянно к этому возвращаемся, – задумчиво произнес Чейз. – К этой ниточке между Ричардом и «Стоун коуст траст». Мимо нее уже не пройти… – Он поднялся, похлопал себя по коленям, стряхивая пыль с брюк. – Может быть, пора нанести визит соседям.
– Которым?
– Салуэю и хиппи. Тем, что отказались продавать. Попробуем узнать, не оказывал ли Граффам на них давления. Не присылал ли записочек с угрозами или намеками на возможные неприятности.
– Но ведь мисс Сент-Джон никто шантажировать не пытался, – напомнила Миранда. – Хотя она тоже не стала продавать.
– Ну, мой участок вряд ли заслуживает большого внимания. У меня всего лишь узкая полоска с краю. Да и шантажировать меня трудно – вы же сами видели, что в моем досье ни одного более-менее стоящего порока не значится. Хотя я была бы не прочь стать героиней какого-нибудь скандала. В моем-то возрасте…
– Другие могут быть более уязвимы, – усмехнулся Чейз. – Старик Салуэй, например. По крайней мере, поговорить стоит.
– Хорошая мысль, – одобрительно кивнула мисс Сент-Джон. – А поскольку родилась она у вас, Чейз, то вам и идти.
Чейз рассмеялся:
– Да вы трусиха, мисс Сент-Джон.
– Нет. Но я уже стара для таких разбирательств.
Не говоря ни слова, Чейз взял Миранду за запястье и легко оторвал от пола. В следующее мгновение она едва не оказалась в его объятиях, но вовремя выставила руку и сначала уперлась ладошкой ему в грудь, а потом и отступила.
– Это что, предложение пойти с вами?
– Скорее просьба. Вы поможете мне смягчить старика Салуэя.
– А это нужно?
– Он не слишком расположен ко мне с тех пор, как я запустил ему в окно бейсбольную биту. Случилось это лет двадцать пять назад, но у Салуэя прекрасная память.
Миранда рассмеялась и недоверчиво покачала головой:
– Вы так говорите, как будто до сих пор его боитесь. Пожалуй, даже не меньше, чем мисс Сент- Джон.
– Сразу видно, наша юная леди еще не познакомилась с Салуэем, – вздохнула старушка.
– Может, расскажете? Чем он так страшен?
Чейз и мисс Сент-Джон переглянулись.
– Просто будьте осторожны, как только войдете во двор. И лучше известите его заранее, что подходите. А главное, будьте готовы быстренько уносить ноги.
– Почему? У него собака?
– Собаки у него нет, а вот дробовик имеется.
Глава 10
– Ты – тот мальчишка, что разбил мне окно! – завопил Гомер Салуэй. – Да, я узнал тебя. – Он стоял на крыльце – в закатанных по колено рабочих штанах и с ружьем в костлявых руках. Чейз сказал Миранде, что ему восемьдесят пять, но этот сухой как щепка, беззубый, со сморщенным лицом старикан выглядел лет на сто старше. – Вы, двое! Убирайтесь отсюда! Оставьте меня в покое! У меня денег на новое стекло нет.
– Но я же заплатил, помните? Шесть месяцев стриг лужайки, но все же накопил, чтобы с вами расплатиться.
– Еще б не заплатил! Я бы их у твоего старика из горла вырвал.
– Мы можем поговорить, мистер Салуэй?
– О чем?
– О «Стоун коуст траст». Я бы хотел узнать…
– Не интересуюсь. – Старик развернулся и поплелся к двери.
– Мистер Салуэй, со мной здесь юная леди. Она хочет спросить…
– Мне юные леди без надобности. Да и старые тоже. – Дверь за ним захлопнулась.
– Ну вот, – пробормотал Чейз. – Старик определенно под градусом.
– Мне показалось, что он боится, – сказала Миранда. – Поэтому и разговаривать с нами не хочет.
– И чего ему бояться?
– Давайте выясним. – Она подошла к коттеджу. – Мистер Салуэй! Мы только хотим узнать, не пытались ли вас шантажировать. Скажите, они вам угрожали?
– Ложь! Все, что они рассказывают! – крикнул из-за двери старик. – Гнусная ложь! Ни слова правды!
– А вот Тони Граффам утверждает другое.
Дверь распахнулась, и Гомер Салуэй вылетел на крыльцо.
– Что утверждает? Какую еще грязь льет на меня Граффам?
– Будем стоять и кричать, чтобы все слышали, или поговорим спокойно? Выбирайте.
Салуэй опасливо огляделся, как будто высматривал притаившихся за деревьями наблюдателей, потом хмуро бросил:
– Ну? Вам что, особое приглашение требуется? С золотой гравировкой?
Они вошли. Небольшая кухня напоминала подвал – окна закрыты деревьями, полки заставлены всевозможным хламом. На полу кучами свалены газеты. Единственную свободную поверхность предлагал кухонный стол, за который гости сели, опасливо разместившись на стареньких, угрожающе покряхтывающих стульях с ненадежными на вид спинками.
– На кого они давили, так это на твоего брата, – заговорил Салуэй, обращаясь к Чейзу. – Да только Ричард не уступал. Нет, сэр. И нам всегда говорил: мол, надо держаться заодно. Говорил, нельзя продавать, какие б они там письма ни писали, какую б грязь ни лили. – Старик покачал головой. – Да только все впустую. Почти все, кто здесь живет, сдались и бумажки те подписали. А Ричард… вы ж знаете, что с ним сталось. Говорят, напоролся на нож.
Чейз коротко взглянул на Миранду и едва заметно кивнул. Старик оторвался от реальности и даже не сознавал, что сидит за одним столом с той самой женщиной, которую и обвиняют в убийстве Ричарда Тримейна.
– Вы упомянули о письме, – сказал Чейз. – В котором вам предлагали продать участок. Оно было от Граффама?
– Не знаю. Подписи не было. И как я слышал, на других тоже.
– Ричард тоже получил такое письмо?
