продолжить?
Она кивнула.
– Вам зачитали ваши права?
Снова кивок.
– Насколько я понял, вы отказались от присутствия адвоката.
– У меня нет адвоката.
Ее голос прозвучал совсем не так, как ожидал Чейз. Мягкий, с легкой хрипотцой и дрожащей низкой ноткой, безотказно действующей на суровое мужское сердце.
– Если хотите, можем пригласить, – предложил Меррифилд. – Правда, это займет какое-то время, и вам придется еще немного потерпеть.
– Я только хочу рассказать, что случилось.
По губам лейтенанта скользнула тень победной улыбки.
– Что ж, пусть будет по-вашему. Давайте начнем. – Он поставил на стол кассетный магнитофон и нажал кнопку записи. – Пожалуйста, назовите ваше имя, адрес и место работы.
Женщина глубоко вдохнула.
– Меня зовут Миранда Вуд. Я живу на Уиллоу-стрит, дом 18. Работаю редактором в «Айленд геральд».
– То есть в газете мистера Тримейна?
– Да.
– Давайте перейдем к событиям прошлой ночи. Расскажите, что случилось. Постарайтесь ничего не упустить. Я хочу знать, какие события привели к смерти мистера Ричарда Тримейна.
Руки и ноги вдруг занемели.
– Мисс Вуд, давайте вернемся на несколько месяцев назад. К тому времени, когда вы познакомились с мистером Тримейном. Расскажите о ваших отношениях.
Миранда посмотрела на свои сцепленные руки. Стол, на котором они лежали, представлял собой типичный образец офисной мебели. Кто-то выцарапал на нем инициалы – Д. М. К. Кто? Такой же бедолага, как она? Такой же ни в чем не повинный простак, ставший жертвой обстоятельств? Она даже ощутила какую-то почти мистическую связь с этим ее неведомым предшественником, также сидевшим здесь перед полицейским, также сражавшимся за свою жизнь и свободу.
– Мисс Вуд? Пожалуйста, ответьте на мой вопрос.
Миранда подняла голову. Лейтенант вежливо ей улыбался. Улыбчивый палач.
– Извините, я не слышала… отвлеклась.
– Я спрашивал насчет мистера Тримейна. Как вы познакомились?
– Мы познакомились в редакции «Геральд». Я пришла туда около года назад. Мы вместе работали.
– И?…
– И… – Она перевела дыхание. – Ну и… сблизились.
– Кто был инициатором этого, как вы выразились, сближения?
– Он. Начал приглашать меня на ланч. Объяснял, что надо обсудить те или иные дела. Поговорить о газете… об изменении формата…
– По-вашему, это обычное явление, что издатель так тесно общается с редактором?
– В большой газете – может быть. Но «Геральд» – газета маленькая. В ней нет явно выраженного разделения. Все сотрудники занимаются всем… понемногу.
– Итак, вы познакомились с мистером Тримейном в редакции.
– Да.
– А когда вы начали спать с ним?
Вопрос прозвучал резко, и она вздрогнула, словно от пощечины, и выпрямилась:
– Все было не так!
– Вы с ним не спали?
– Нет… то есть да… Да, спала, но это случилось не сразу, а через несколько месяцев. Я не хочу, чтобы вы думали, будто мы пошли на ланч, а потом сразу оказались в постели!
– Понятно. Ваши отношения носили, так сказать, более романтический характер. Вы это пытаетесь сказать?
Она сглотнула. Молча кивнула. В его изложении ее история представала в каком-то ином свете и звучала глупо и банально. Романтический характер. В голой, неприветливой комнате сами эти слова казались до невозможности пошлыми. И вообще все выглядело ужасно.
– Я думала, что люблю его, – прошептала Миранда.
– Что вы сказали, мисс Вуд?
Она повторила громче:
– Я думала, что люблю его. Иначе бы не спала с ним. Отношения на одну ночь – это не мое. Я даже романов не завожу.
– Но в этот раз завели.
– Ричард был другим.
– Каким другим?
– Не таким, как все! Его не только машины да футбол волновали. Ему было интересно то же, что и мне. Наш остров, например. Прочтите статьи, которые он писал, и вы поймете, как он любил этот городок. Мы говорили об этом часами. И я не видела в наших разговорах ничего зазорного. – Она печально вздохнула, опустила глаза и чуть слышно добавила: – Я думала, он не такой… По крайней мере, он казался… особенным…
– А еще он был женат. Но об этом-то вы знали. Миранда понурилась:
– Да… знала…
– Знали, что у него двое детей.
Она кивнула с несчастным видом.
– Вы закрутили роман с женатым мужчиной. Неужели вам было наплевать, что три ни в чем не повинных человека…
– Неужели вы считаете, что я об этом не думала? – вскинулась Миранда. Глаза ее блеснули гневом. – Думала. Дня не проходило, чтобы не думала. Просыпалась и думала. Ложилась спать и думала. Я ненавидела себя. Думала о его семье. Об Эвелине. О близнецах. Я чувствовала себя… Не знаю… как будто попала в западню.
– В западню?
– Да. Любовь стала западней. Или то, что я принимала за любовь. – Она помолчала. Неуверенно пожала плечами. – Может быть, я и не любила его по-настоящему. То есть не любила настоящего Ричарда.
– И что же привело вас к столь удивительному прозрению?
– То, что я узнала о нем.
– А что вы узнали о нем?
– Как он обращается с людьми… как использует. Например, своих работников.
– Итак, вы увидели настоящего Ричарда и разлюбили его.
– Да. Я перестала с ним встречаться. – Миранда выдохнула, словно самое трудное, самое болезненное осталось позади. – Это было месяц назад.
– Вы злились на него?
– Скорее, чувствовала себя преданной. Обманутой. Все оказалось ложью.
– Так вы рассердились на него?
– Наверное.
– Получается, вы целый месяц злились на мистера Тримейна.
– Иногда. Но еще больше я злилась на себя. За то, что была такой дурой. И он не оставлял меня в
