– Все думы свои вы посвящаете этому 'новому классу'. Но пока я не вижу сращивания мифических 'криминальных структур' с теми, кого считают либералами и демократами. Банальная коррупция цветет пока в коммунистическом аппарате.
– А кто говорит, что у коммунистов есть особый иммунитет? Они абсолютно такие же… Но я уверен в сращивании демократического движения с криминальными системами. Вокруг новых лидеров стали роиться кооперативы и всякие экономические новации, отсюда началась экономическая ангажированность. Я не хочу сказать, что политики подкупаются. Они искренне видят в предпринимателе спасителя, предтечу нового общества. Поэтому они друг друга взаимно поддерживают.
– Говорят, ваш центр получил крупные суммы через профсоюзные банки, где прячет свои деньги КПСС. Не боитесь ли вы, что вас постепенно купит партийная или иная другая, такая же ужасная криминократия?
– Это – домыслы! В мой центр вложил деньги только театр-студия 'На досках'. ЭТЦ начинал с нуля, получив кое-какие госзаказы от министра черной металлургии Колпакова на электронные разработки. Отнюдь не во времена Павлова, а гораздо раньше мы имели моссоветовские льготы. К нам тогда рванулись несколько темных структур, и мне приходилось жестоко, с использованием милиции, вырубать эти структуры.
– Какие, по-вашему, есть перспективы у КПСС?
– Если бы ухудшение ситуации заставило перестроить кадровую систему так, чтобы туда пошли люди более или менее убежденные и достаточно интеллигентные, тогда в феврале 1992 года на союзных парламентских и президентских выборах (если Михаил Сергеевич на это решится) люди от КПСС получили бы процентов до 65 голосов.
– А если это будет делаться, как сейчас?
– Если как сейчас, то резней кончится. В декабре. Никаких выборов не будет.
– Мрачно вы настроены после 'Заявления 10-ти'. Вы не видите перспектив Горбачева как Президента?
– 'Заявление' – это очередной подрыв тех правовых устоев, на которых держится республика Горбачева. Они и так шаткие, а теперь, оказывается, какие-то 10 человек могут собраться, что-то подписать. Нечто противоречащее тому, что принимал парламент…
– Не вполне легитимный парламент…
– Ну хорошо, а 'десятка' еще более нелегитимная.
– Это лидеры республик!
– Это – директория. Когда есть одна директория, может всегда собраться и какая-то другая и подписать еще какой-нибудь столь же незаконный документ…
– И что это за вторая директория? Военные, КГБ? Кто?
– За пять лет стало ясно, что на сегодня мощные социально-политические институты отсутствуют… На мой взгляд, не армия или КГБ, а крупные и суперкрупные промышленники, крупные и суперкрупные аграрии, осознав себя властью, выйдут как определяющая политическая сила на арену истории.
– Вы рассчитываете на Научно-промышленный союз А.Вольского?
– Вольский – это новые предприниматели, левая часть промышленного движения. Тизяков – правая. Хижа Георгий Степанович, ленинградский промышленный гений, который за короткий срок сумел фактически стать главной экономической властью Ленинграда, – вот это для меня центр. Идет смена поколений в ВПК и в агросекторе. Когда она завершится, все наши политические микродвижения будут подавлены этими двумя суперсилами. Они начнут сколачиваться в корпорации, осознающие, что политика, казавшаяся им пустой болтовней, действительно несет для них опасность. Для них к осени встанет вопрос о выживании или их месте под солнцем.
– А в этом сценарии где место для Ельцина, где – для Горбачева?
– Весь вопрос в том, на кого захотят опираться Горбачев и Ельцин. Сегодня Ельцин купается в волнах плебисцита. Это же ясно, до каких пор он купается: 'Венец за ним, он – царь, он согласился, Борис – наш царь, да здравствует Борис!' А потом: 'Вязать, топить, да здравствует Димитрий, да сгинет род Бориса Годунова!' Плебисцит может быть только временной подпоркой… А Горбачев находится в плену своей либеральной доктрины…
Еще раз повторяю, в СССР есть новые силы, не включившиеся в игру. Они и будут отстаивать государственность.
– Государственность чего? Федерации, конфедерации, унитарного государства?
– Федерации. Государство образуется не для того, чтобы прозябать. Если эта страна хочет умеренного благосостояния и какого-то места под солнцем, какого-то участия в высокотехнологическом производстве, какой-то не унизительной роли в мировом сообществе, она должна строиться максимально плотно.
– И вы претендуете на включение в эту конфедерацию тех республик, которые, на мой взгляд, ушли навсегда?..
– Не нужно никого удерживать. В этом смысле события в Вильнюсе – трагические. Никакого насилия категорически быть не должно. Единственное, что необходимо защищать всеми средствами, включая силовые, – это право территорий, наций и регионов входить в СССР, если они этого хотят.
– Можно ли конкретизировать этот тезис, вполне совпадающий с кровавой политикой в иных регионах?
– Возьмите Южную Осетию. Грузия не хочет входить в состав • СССР? Ради Бога, пусть отделяется. А вот Осетия хочет. Вот здесь по воле ее народа и пройдет граница. Каждый, кто на эту границу посягнет извне, должен быть остановлен. Кто сунется на территорию народа, который не хочет входить в СССР, тоже должен быть остановлен.
– Так вы не признаете суверенитет республик в их нынешних границах?
– Я признаю их ровно в той степени, в какой они признают суверенитет СССР. Хочу обратить внимание на одну постоянную шизофрению: ни одна республика не хочет применить к себе те же стандарты, которые они применяют, например, по отношению к центру.
И еще, если постоянно нажимать на все национальные педали, неизбежно натолкнешься на русскую проблему… Самый крупный народ страны рано или поздно обнаружит, что у него-то нет национального государства. Начнутся мощные миграционные процессы, этот обманутый суперэтнос уплотнится на довольно малой территории.
Произойдет эскалация самых неблагоприятных социально-культурных форм.
– Вы пугаете нас фашизмом?
– Уже появились неофашисты из 'Союза венедов', отрицающие христианство, без всяких полутонов жестко определяющие себя по отношению к еврейской теме, не испытывающие конституционно- монархических иллюзий. Такая же новая правая парадигма существует во всех республиках.
– И, вы думаете, у этой идеологии есть шансы на лидерство в конце XX века?
– Если пойдем путем национально-государственного деления, не решив русский вопрос, будем его замалчивать, самые худшие варианты не исключены.
– А вы рассчитываете на КПСС как на конструктивную силу?
– Я рассчитываю на реформированную КПСС как на одну из сил. Время начала той реформы, которая нужна КПСС, придет, когда в августе – сентябре по отношению к КПСС начнут разворачиваться гонения.
– Я вам не верю. Никаких гонений в республиках нет. Разве национализация имущества в той же Армении – это гонения?
– Нет. Но Армения занята межнациональным конфликтом. Народ еще не предъявил счета новым вождям. А им не приходится искать врага. Враг – вне…
– И вы всерьез думаете, что будут искать врага внутри?
– Конечно. Неизбежно будут. КПСС – действительно мощная структура, и те, кто стоит за разрушение общества и выброс его на свалку истории, будут обязаны это разрушить.
– Вы считаете движение 'Демократическая Россия' деструктивной силой?
– В ней должен наконец произойти раскол по отношению к государственной идее. Вся та часть, которая отколется от разрушителей и революционеров, должна строить надпартийный блок… Такие люди там есть. Травкин, например. Я вот плохо знаю Румянцева, но государственные амбиции у него присутствуют. При
