анархия!!!»
В честь этого Иваныч открыл баттл шампанского, и мы сидели, листая странички нашего нового детища, не в силах налюбоваться!
Постепенно обменялись ссылками с Русым и Ведьмой, ТорКером и Жанной, Белкой, Дос, Артамоном, «Детьми Sмерти», «Шмелями». Я мечтала, конечно, еще с Ультрафиолетами, но это будет не пришей кобыле хвост, увы… да и кто мы такие, чтобы вообще с ними заговаривать? Слишком они «звездные».
Гоблин объявился в гесте вдруг: «Я тебя люблю… все еще… я ничего не забыл, неужели ты можешь вот так все бросить… позвони мне, пожалуйста!!! Я буду очень ждать… ОЧЕНЬ!!!!!» На это я только вздохнула — что сказать? Ничего я не помню. Проехали! И звонить совершенно незачем! Прошлогодний снег не выпадет снова, и два раза в одном дожде не намокнуть! Нереальные его надежды. Ничем не могу помочь… ведь я звезда, а они не могут отвечать всем и каждому. Бог с ним, с Гоблином, не пропадёт.
Жанна тоже поздравила, написав в гесте: «ПО-ЗД-РАВ-ЛЯ-ЕМ!!! Это огромный шаг для каждой группы. Желаем цвести и пахнуть по всем пространствам! Вперед, за дело аморЭлизма! Ну, что ж, душа наша, ждём на сквоте! Твои «Sтеклянные» ТорК-и-Жанна» АААА!!! КРУУТААА!!!!
Ветер тоже без ума от Жанны… да он просто без ума! Надо было не прогрёбывать, теперь были бы вместе, счастливы. Нехрен снова с ума сходить, сейчас бы погнали к Ней, НАШЕЙ Жанне… трахались бы вместе… Урод. Всё, проехали.
Дневник, перед тем, как уйти и не оглянуться.
«Я не хочу, я не могу. Ничего не хочу и не могу. Какой-то энтузиазм и решительность чувствую, когда планирую день, но… потом вдруг, стоит только начать, как что куда девается, я мертвею, и чувствую лишь мучение и хандру. Тяжко мне. То ли депрессия, то ли лень просто. Я люблю лишь тебя. И как бы ты не держал, я не буду с тобой. Меня замучала, замучала хандра. Надо писаться, надо звонить куда-то, делать что-то, но я вся одна большая рана, и заноза, куда не плюнь — больно. Ломает и тяготит всё подряд. Уже и петь даже… Я не хочу учиться. Пропадать буду.
Боже ж ты мой, что это — депрессия, или ещё что? Не понимаю. Но так бывает очень — очень часто! Тяготение, всемирное тяготение тяготит меня. Странно и обидно, что и любовь меня тяготит. Меня ВСЁ тяготит. Не буду тебе врать, меня тяготит тебя любить, и то что ты меня любишь — тоже. Был бы ты моим ещё… а и тогда я бы ушла. Сейчас и навсегда. Я умру без тебя. Это так, но будет ДРУГАЯ Дика. Настоящая… или нет? Увидим. Ты — всё, что у меня было. Я сама решила это прекратить. Должно же быть хоть что-то еще… музыка. А ты говорил — я негодная певица, больная, и ничего не… Неправда. Я люблю тебя так, как наверное, мало кто любит. Не сильнее всех, а именно по— особенному. Я всегда думала, что мне не нужна половинка, это чушь, я и без кого бы то ни было — единое целое без трещин и недостатков, идеальная сфера, прекрасное целое яблоко. Но встретив тебя, полюбив тебя, я поняла, как ошибалась. Я была словно недорисованный холст, словно небо без рассвета, день без солнца. Он есть, и он день — но вот солнца нет, а он и сам не понимает, как это глупо и недостаточно. Многие люди всю жизнь проживают как день без солнца. Мнежаль их. Они не знали и не узнают ТАКОГО, когда становишься миром, и войной, и днем и ночью, и вселенной и капелькой воды одновременно. И всё это — если взять тебя за кончики пальцев и замереть, закрыв глаза и задержав дыхание. Я люблю тебя. Я тебя люблю. Те амо. Мин сине яратам. Те вольо. Их либе дих. Ай лав ю. Я чиебье кохам.
И все это — одно и то же. И я разбиваю это всё… Я готова, впервые в жизни действительно готова уйти и не оглянуться. На край света. От тебя подальше…Чего ты хочешь? Говори, всё что угодно. Ты же знаешь, проверенно — я ВСЁ, Всё могу! Я безгранична. И я уйду. Увидишь.
Говорить, говорить, не молчать. Бежать от удушающей бессмыслицы того, что происходит вокруг. Я опять теряю нить разума. Они вокруг что-то несут про дела, будущее и прочую чушь, и думают, что живут. А я думаю о тебе, и чувствую, чтомне больше ничего не надо от тебя. Мне вообще ничего больше не надо. Я прыгаю в безвременье… где тебя нет. Уже нет. Я должна держать себя в руках. И делать, делать то, что должна — звонить, говорить, топать к врачу и в институт. И — Боже Господи, писаться, писаться, и снимать клипы! Сайт писать. Жить. ПЕТЬ, ЧЁРТ МЕНЯ ВОЗЬМИ!!
Но… тоска пожрёт меня. С головой. Мне душно и тяжко. Стоит только начать делать дело, ведь сроки поджимают хвост все сильнее и сильнее, как я выть и реветь готова — не хочууу!
Милый мой, бедный мой, как же мне хочется погладить тебяпо лицу, и спросить — а как же ты будешь жить без меня? Ведь ты все понимаешь, и мою звериную тоску тоже. Как ты будешь жить..? С нормальной женщиной, с дурацкими претензиями, суть которых она и сама уловить не может. Однако, как всегда, честно, скажу тебе — я боюсь. Боюсь, и очень…
Тебя не будет больше там, где я. И меня — где ты. Ты один. Всё. Мне придется уйти, следуя правилам омерзительной игры.
А разве видели они что-то более прекрасное, чем ты? Я — нет. Я ненавижу и не выношу более тебя. Чего я хочу? Счастья для себя. Нормальной жизни. А разве возможна она, эта нормальная жизнь, когда мир стоит на самом краешке лезвия, и пара секунд нужна, чтобы наступил конец света. Терять нечего. Только обретать. Что же делать — уходить. Не оглядываясь. Я всё знаю, и зря они пытаются открыть мне глаза на тебя. Я знаю много больше, чем они могут себе представить. Буду плакать, и бежать прочь.»
Эх, «Ветер, Ветер — Хуевей-Ебанушка»…
Теперь точно больше ни за что не пойду к нему! Пора валить наконец в Москву!!
Что и сделали, в самые сокращенные сроки собрав всей группой свои лёгкие на подъем задницы. Никто не отказался от халявной недели в Москве, под благородным соусом — клип снимать!
Жили, всяко, у Ведьмы, работали нон-стоп. Каждая минута под росписку, раз-два-левой! Я и не знала, что это такой кайф — расписание…
Сразу позвонила Стеклянным как приехала. Их не было дома, я вся в нетерпении перезвонила ещё вечером. Очень поздно, но ОНА разрешила звонить до двух ночи. Все-таки поймала! Усталый, мягкий голос ТорКа:
— Аллё?
— Алло, Алексей?
— Да, я.
— Привет! Это Дика.
— Здравствуй, Дика, как дела?
— Нормальненько! Вот приехали клип у Ведьмы снимать!
— У Ведьмы? Хорошая девушка! Привет ей!
— Ага! А Жанна дома?
— Дома… — тишина. Пауза. Шаги…
— Да, привет, Ивана! — Её неповторимый грубоватый голос! Обожаю… всё внутри перевернулось!
— Привет… Жанна!
Поговорили так, ни о чём, я между делом поинтересовалась, нельзя ли мне на радостях завалиться к ним? Она подумала — нет пока, если тока в конце следующей недели. Но тогда мы уже уедем…
— Тогда как приедешь в следующий раз — чтоб позвонила непременно! — шутливо-строго ответила моя крошечка. Я радостно согласилась — обязательно!
От балды вдруг спрашиваю — а что там Белка? А Жанна:
— Белка пошла на хер, дура она! — богиня едва на крик не сорвалась: — И Ворон её дурак! Достали своими выпендрами и непостижимостью. Короче, не спрашивай!
Я несколько оторопела от такого поворота. И спрашивать, конечно, больше не стала. По ходу дела, две панк-леди в контрах просто!
