А уж возникнет на обломках новая или нет – тут слишком много неизвестных. Международная ситуация… Расклад политических потенциалов и возможностей внутри страны… Национальная энергетика… Наличие дееспособных субъектов для всех этих высоко издержечных процедур…
А поскольку некрасиво (пошло, преступно) играть в 'очко' или 'офицерскую рулетку', ставя на кон жизнь народа и историческую судьбу государства, то, конечно, хочется, чтобы прощупывался некий третий сценарий.
И он, конечно, есть. Власти показывают, что именно происходит и какова будет ее судьба в рамках происходящего. В чем и состоит задача национальной интеллигенции. А Власть меняет точку опоры. Опорную социальную группу, так сказать. Что и называется 'революция сверху'.
Утопично? Согласен. Но даже не это самое страшное.
Утопии иногда превращаются в реальность. А именно тогда, когда национальная интеллигенция выполняет свою социальную функцию.
А вот когда 'вижу Некто с близкого расстояния, а болтаю о политических раскладах, факторах, динамике, векторах' (и о том, что 'политический кризис на Украине порожден кризисными предпосылками в украинском обществе' – С.К.), потому что запрограммирован на пресловутое 'вижу, что Герек, но тут написано Чаушеску', тогда…
Политологический 'Аншлаг' видит, что перед ним Некто со всеми вытекающими. Тут и слепой увидит. Но говорит и действует по написанному. Превращая и без того почти тупиковую ситуацию в абсолютно безальтернативный тупик.
Изменится ли что-то в следующем году? Поживем – увидим.
И последнее (рис. 5).
Я задался в начале вопросом: что происходит сегодня с лингвистикой (то есть с употребляемыми словами), семантикой (с образами и значениями), логикой (то есть с тем, какие причинно-следственные связи выстраиваются), смысловой насыщенностью (содержанием), интонацией (выявляющей градус интереса к произносимому), элементарной связностью речи, наконец, суммарной адекватностью говорящего? Всё это – характеристики 'фасада'.
Есть 'фасад', а есть 'тело сути', или конструкция. 'Фасад' может напрямую примыкать к 'телу сути', или между ними возникает дистанция х. И чем дальше расходятся 'фасад' и 'тело сути', чем больше дистанция х, тем больше падает суммарный совокупный показатель адекватности.
Если 'фасад' и 'тело сути' смыкаются, то этот показатель равен 100%. А если 'тело сути' находится бесконечно далеко, и фасад должен прикрывать что-то, что уже не существует, то показатель падает чуть ли не до нуля.
Это – выведенная мною теорема. Те, кто еще помнит советское время, хорошо понимают, что это означает. Инструктор или какой-нибудь идеологический работник пытается сказать что-то о коммунизме, и у него выходит следующее: 'Ну, коммунизм, это… вообще-то говоря… (И, наконец, с неподдельным интересом) А меня отправят за рубеж?!'.
В 1991 году, перед самыми августовскими событиями, я встретился с достаточно крупным работником аппарата КГБ СССР. Предметом разговора была международная обстановка. Но разговор был ни о чем. Наконец, мы простились. Почти несуществующее рукопожатие, вялость, томность… И вот, когда я уже был в дверях, мне было сказано, все так же вяло: 'А Вы что, верите, что это можно сохранить? – 'А что это?' – 'Ну, вот это'. – 'Все-таки скажите, что это, и я Вам отвечу'. – 'Ну это – СССР'. Я спросил: 'А Вы? '
В этот момент говорилось, что железный строй рыцарей-тамплиеров атакует Ельцина. Но я же умею что-то видеть! Какой 'железный строй'?
Что я пытаюсь сказать? Что это всё и есть семантика, лингвистика, интонация. В моем примере то, как человек произносил слово 'это' ('Вы верите, что можно сохранить это?') – и есть семантика. Или психологическая лингвистика… Как позже говорилось: 'Эта страна'.
Теперь я смотрю на то, что происходит сегодня. 'Воскресение', 'возрождение', 'энергетическая супердержава', 'газовонефтяной монстр', 'супернефтяной гигант'… И какой-нибудь В.Никонов, совершенно не соответствующий этим оптимистичным и энергичным определениям, вяло говорит по телевизору: 'Ну, вот это… оно… ну…'. Это не от глупости и не от подлости. Это от точного понимания, что ты описываешь 'фасад' от сути, которой уже нет. Это 'КаПээСэСшность'.
Алла Пугачева – совсем не глупая, отнюдь, – на вопрос 'Чем будете заниматься в Общественной палате?' отвечает: 'Я там создам комитет, и он будет бороться с дураками, которые задают такие вопросы'. Зачем создана Общественная палата? Низачем. У этой формы есть содержание? Нет.
По тому, как движутся, с какой энергетикой говорят фигуры, обеспечивающие 'фасад', нетрудно вычислить, что происходит в центре. Я это хорошо помню с советских времен. Если в центре – кипение, то это кипение сообщается дальше. А если кипения нет? Будет ли мой сотрудник заниматься чем-либо всерьез, если, вызывая его, я ему говорю: 'Э-э-э… надо бы чего-нибудь сделать… так сказать… А вообще-то – жена-то как?'.
Можно посчитать дистанцию х между 'фасадом' и 'телом сути'. И тенденцию к нарастанию этой дистанции с 2000 по 2006 год.
И тогда возникает главный вопрос: а в чем 'тело сути'?
Я не имею права ничего утверждать. Я только выдвигаю гипотезу.
Стоит ли в 'российской повестке дня', как минимум, переход от хищнической эксплуатации инфраструктуры к ее воспроизводству и улучшению, а, как максимум, модернизация (новая индустриализация)? Нет.
Ну, тогда, может быть, речь идет о 'латиноамериканском варианте'? Опять-таки нет. Я уже говорил сегодня о том, что 'латиноамериканский вариант' у нас невозможен.
Тогда о чем идет речь? О ликвидации?
Вообразите на минуту такую ситуацию. Я точно знаю, что 'Экспериментальный творческий центр' 'накрывается', но являюсь его руководителем. Какая у меня тогда энергетика? Предположим, ко мне пришел новый менеджер соседней фирмы. А я ему: 'Посмотрите, какие прекрасные стены! Вы видите эти замечательные стулья? А эти ручки вы видите, да?..' Но энергии расхваливать все это по-настоящему – нет. 'Ладно, надоело… давайте о деле…'
Современная российская действительность точно соответствует этой иллюстрации: 'Никонов, поговори про ручки!'. – 'Ручки высшего качества и внушают глубокий оптимизм…' – 'Марков, поговори о дверях!' – 'Эти двери открывают путь в будущее…' Ох!
Я хотел бы ошибиться в своей интерпретации. Интерпретация – вопрос всегда неоднозначный, и мне всё время хочется найти интерпретацию, которая бы говорила о чем-то более оптимистичном.
Например, о том, что 'тело сути' – это тайное создание крупного проекта стратегического типа, который изменит социальные опорные группы, который вернет нас в модернизацию…
Я хочу в это верить. Но я не могу назвать этот вариант единственным или высоко вероятным. Мне очень трудно выдавать желаемое за действительное. Невозможно представить, как в тайне от всех готовится проект модернизации. Если бы он на самом деле создавался, то энергия этой работы так или иначе заявляла бы о себе. Но… трудно на это рассчитывать. Разве мы не знаем нашей элиты?
Даже если этот вариант маловероятный, а мой, другой, более вероятный – мне хотелось бы верить в этот маловероятный. Но я не могу лгать и говорить, что вероятность его велика, в то время, как она мала. И я не могу произносить невнятные успокаивающие фразы в условиях стремительно разрастающейся национальной и социальной катастрофы. Которая, к тому же, является отражением катастрофы мировой.
Поэтому всё, что принес нам политический Дед Мороз, я вам вывалил здесь. Как говорится, кушайте на здоровье.
12.01.2006 : (конспект) Что принес нам политический 'Дед Мороз'?
1. Возможно, развитие ситуации на Ближнем Востоке (ирано-израильская проблематика и др.) в
