заботился о том, чтобы доставить удовольствие ей, а не только себе самому.
– Нет, не все, – тихо, но решительно сказала она вслух.
– Я рада, что поделилась с тобой, – заявила Милли, стряхивая пепел с юбки и вновь возвращаясь в обычное бодрое состояние. – Я хотела рассказать раньше, много раз пыталась начать, но мне было стыдно. – Она горделиво вздернула подбородок. – Это совершенно нелепо: ведь я же не делала ничего дурного!
– Конечно, нет. И ты молодец, что оставила его. Он чудовище – надо было бросить его раньше.
– Надо было. Это единственное, о чем я жалею: я слишком долго терпела.
– А что говорит мистер Мактавиш? У тебя будут какие-нибудь затруднения с разводом? – спросила Анна после небольшой паузы, чтобы переменить тему.
У нее сложилось впечатление, что Милли еще не готова делиться с ней подробностями своего замужества. По крайней мере не сейчас.
Милли направилась к дивану, села, закинув одну руку на спинку, и заговорила небрежным тоном, но не глядя в глаза подруге:
– Об этом я тоже хотела с тобой поговорить.
Анна вопросительно посмотрела на нее:
– Мистер Мактавиш больше не является моим адвокатом.
– Нет? А мне казалось, он тебе нравится…
– Я… Он мне действительно нравится. И даже очень. Очень сильно нравится.
Анна заморгала. Через минуту она опустилась на диван рядом с подругой.
– Насколько сильно? – спросила она, понизив голос.
Лицо Милли как будто окаменело. Анна угадывала в нем отражение внутренней борьбы, столкновение тревоги и радостного волнения, надежды и отчаяния.
– Мистер Мактавиш и я… – Милли рассеянно провела ногтем по ковру, следуя за извивами прихотливого орнамента, – мы с ним стали друзьями.
– Друзьями?
– Да.
– Близкими друзьями?
– Да.
Она наконец заставила себя встретиться глазами с Анной.
– Мне кажется, я в него влюбилась. Он говорит, что тоже влюблен в меня. При… подобных обстоятельствах он больше не мог оставаться моим адвокатом.
– Нет, конечно, не мог, я это понимаю. – Анна вдруг радостно засмеялась и схватила Милли за руку. – Но это же замечательная новость! Я так рада за тебя! Его зовут Мэйсон, я не ошибаюсь? Каков он из себя? Расскажи мне все.
Милли осторожно высвободила пальцы из ее восторженного пожатия и снова встала, словно намереваясь держаться подальше от подруги.
– В чем дело? – спросила наконец Анна, удивленно нахмурившись.
Милли прислонилась к каминной полке и воинственным жестом, как показалось Анне, скрестила руки на груди.
– Возможно, ты не станешь так бурно радоваться за меня, когда узнаешь, что я сделала. По правде говоря, я не исключаю, что ты… будешь меня презирать.
Сбитая с толку Анна едва не рассмеялась снова.
– Мне это представляется маловероятным. И что же ты такое сделала?
– Я… мы с ним… были близки. И я… не жалею об этом. У меня нет желания снова выходить замуж, хотя он и сделал мне предложение. Но и расставаться с ним я тоже не хочу. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Думаю, да, – тихо ответила Анна, встретив пристальный и серьезный взгляд Милли с полным пониманием и сочувствием. – Ты собираешься сделать мистера Мактавиша своим любовником. На неопределенное время.
– Совершенно верно. Итак, – голос Милли дрогнул, – я вижу, ты не знаешь, что на это ответить. Зато теперь ты понимаешь, почему я пыталась тебя защитить. Ведь ты не рассчитывала услышать подобное признание? Если о моих отношениях с Мэйсоном станет известно в обществе, твоя репутация пострадает почти так же сильно, как и моя, просто потому, что ты была моей подругой. Я не вправе требовать такой жертвы, а ты не готова ее принести. Полагаю, что теперь ты…
– Милли, прекрати немедленно, а не то я рассержусь. Подойди сюда и сядь.
Помедлив несколько секунд, Милли повиновалась. Анна закрыла глаза и откинула голову на спинку дивана.
– Насколько я поняла, ты ждешь, что я буду осуждать тебя за это? Сейчас вскочу и уйду, никогда больше не буду с тобой встречаться и разговаривать, так? Ты этого от меня ждала?
– У тебя есть все основания так поступить. Ты всегда придавала больше значения условностям, чем я. Ты всю свою жизнь прожила, строго следуя правилам. Твой муж – воплощенная респектабельность, а твоя тетя…
Она умолкла, удивленная грустной усмешкой подруги. Анна посмотрела ей прямо в глаза, не пытаясь скрыть свою печаль.
– У меня нет ни малейшего желания осуждать тебя за то, что ты любишь этого человека, за все, что с ним связано. Я хочу только одного: чтобы ты была счастлива. И если Мэйсон Мактавиш может дать тебе счастье, вот тебе мой совет – бери его, не раздумывая. Бери свое счастье, пользуйся им, пока можешь, сколько можешь, любым доступным тебе способом.
Глаза Милли наполнились слезами.
– О, Анна, – прошептала она, всхлипывая и нащупывая в кармане носовой платок. – Спасибо. Прости, я не знала, как ты к этому отнесешься, не знала, чего ждать. Мне следовало догадаться, что ты поступишь именно так. Что бы я без тебя делала?
Часы на камине пробили два раза. Анна встала, смахивая слезы со своих собственных глаз.
– Полагаю, ты бы справилась сама, без моей помощи. Мне очень не хочется уходить, нам столько всего нужно обсудить… например, почему ты не хочешь выходить замуж за любимого человека, хотя он просит твоей руки? Но у нас будут гости к чаю, и я уже опаздываю, а тетя и без того на меня сердита за многое, и если я не появлюсь вовремя…
– Ничего страшного, я прекрасно понимаю, что тебе пора уходить. Мы еще успеем наговориться всласть.
Милли встала, а Анна порывисто и крепко обняла ее. – Как мне не хочется оставлять тебя здесь! Если бы ты могла переехать ко мне жить насовсем!
– Твоя тетя была бы без ума от радости.
– А меня уже не волнует, что она подумает. Честное слово, Милли, я больше не принимаю такие вещи близко к сердцу.
– Да, я вижу: ты говоришь серьезно. В последнее время я тебя просто не узнаю, Анна. И я благодарна тебе за приглашение, но предпочитаю остаться здесь. Сказать по правде, мне здесь даже нравится. Я все больше и больше привязываюсь к этому месту. Раньше я даже представить себе не могла, как это чудесно – жить одной. Если ты будешь навещать меня время от времени, мне больше нечего будет желать.
Они вместе дошли до двери, держась за руки.
– Я тоже должна рассказать тебе кое-что, – тихо призналась Анна. – Не сегодня, но в скором времени.
– Я знаю.
Анна удивленно вскинула взгляд:
– Знаешь?
– Знаю, что тебя что-то тревожит. Это Николас?
Не зная, смеяться ей или плакать, Анна прислонилась к дверному косяку. Она закрыла глаза и кивнула:
– То, что я должна рассказать, займет много времени. Это очень долгая история.
– Он плохо с тобой обращается? Мне казалось… – Милли помедлила. – Во время пикника он показался
