— Я ж говорил, — пробормотал я. Покачнулся, с трудом сдержал приступ тошноты.
Вокруг начальника отдела та же бледная дымка, только гниловато-зеленая, с
черными всполохами.
— Но чтоб вечером был в кафе! — твердо сказал Юрий, сложил руки на груди. — Мне
плевать как будешь лечиться. Если не явишься, устрою веселую жизнь. Иностранку
надо принять в коллектив, дать знать, что ценим и любим.
— Хорошо, — кивнул я.
Проскользнул мимо Юры, толкнул ногой дверь и помчался по коридору. Старался не
смотреть по сторонам, на приветственные возгласы знакомых просто кивал, бежал
дальше. Вихрем вылетел из здания. На тротуаре остановился, глубоко вздохнул.
Немного полегчало. Уже медленней направился в ближайший парк, нашел относительно
безлюдную аллейку и плюхнулся на лавку. Подставил лицо ласковому солнцу,
прохладному ветерку.
Осмотрел ладонь, сжал и разжал кулак. Вновь ничего особенного. Ни искр, ни
свечения. Зрение пришло в норму, отступила тошнота и головокружение. Все
нормально… Но в груди новое, неведомое ранее ощущение. Щекотка, теплая и
невероятно приятная искра.
Я прислушался к чувству, потянулся разумом. Когда-то занимался восточными
единоборствами. Перед тренировками приходилось медитировать, настраиваться на
определенное действие. Сейчас попытался вспомнить ту практику, проникнуть мыслью
в глубины собственного сознания. Первое время ничего не получалось, мешал шелест
листьев, далекий гул транспорта. Но я отрешился, укрепил волю и отбросил внешние
ощущения. Постепенно погрузился в кромешную темноту. Но вскоре чернота расцвела
всеми цветами радуги, плавными потоками и линиями. С удивлением я узнал в узоре
собственный организм. Что-то подсказало, красные, зеленые и синие нити — токи
внутренней энергии, довольно привычные и родные. Но где-то посередине маленький
и яркий золотистый шарик, пульсирующий, горячий. Я сконцентрировал внутреннее
зрение, потянулся мыслью. И сразу понял, что золотистое не инородное, не чужое…
просто новое. Шарик то тух, то ярко возгорался, бился неровно, дергано.
Потихоньку подстраивается под пульсацию тела. Я решил помочь, осторожно
прикоснулся. Шар сразу отреагировал, вспыхнул как маленькое солнце. По нервам
стегануло резкой болью и транс едва не прервался. Но каким-то образом мне
удалось удержать состояние. Еще раз тронул огонек, теперь намного осторожнее.
Ощутил ритм и попытался подстроить под пульсацию организма. Трудная задача –
шарик то ускорялся, то почти не двигался. Однако мне удалось немного совместить
частоты. Не идеально, но ближе к истине. Боль утихла, зеленые и синие нити стали
наливаться золотистым.
По телу прошла волна тепла, в уши ворвался привычный городской шум. Глаза
заслезились от яркого света, солнце светило прямо в глаза. Я прищурился, пересел
в тень, отбрасываемую ближайшим каштаном. Воровато огляделся. Но прохожих
поблизости нет, место глухое. Выставил перед собой ладонь, представил…
Защекотало сильнее, по пальцам с сухим треском запрыгали искорки.
— Фига себе! — ахнул я, восхищенно цокнул языком.
Огляделся — не заметил ли кто. На всякий случай ушел с аллейки, нашел пустующую
лавку на другой, более оживленной. Присел и задумался.
Все больше загадок. Но теперь знаю две вещи. Я не сумасшедший и у меня не глюки.
Обладаю силой, неподдающейся логическому объяснению. Магия? Хм… А почему бы и
нет? Если допустить, что волшебство существует, то все становится на свои места.
По каким-то причинам я получил ее. А может просто жила во мне, крепко спала. Но
что-то пробудило. Объяснить мутацией или инопланетянами тоже можно. Но с
зелеными человечками не контактировал, в радиоактивных отходах не купался… А вот
другие странности были. Хотя бы та девушка. И силуэт в небе… Ведьма? Вадим тоже
говорил… Вадим! Вот с кого нужно начинать дознание! Студент определенно обладает
какими-то знаниями и может помочь. А с новыми способностями разбираться нужно.
Иначе можно напортачить, влезть в какую-нибудь неприятную историю…
А как быть с приступами? Ясно, что связаны с пробуждением силы. Тело и мозг
пытаются отреагировать, протестуют. Отсюда и головные боли, помутнение рассудка.
Сейчас вроде полегче, видимо мне удалось как-то усмирить. Но если опять
повторятся? Нет… нужно поговорить со знающими людьми, посоветоваться. А такие
должны существовать, Вадим намекал… Вадим… Все упирается в друга.
Я достал из кармана мобильник, набрал номер. Раздались протяжные заунывные
гудки, потом пиканье и тишина. Не отвечает. Наверное, сидит на занятиях, грызет
гранит науки. Значит, подождем до вечера.
В душе шевельнулось удивление. Я поразился своей реакцией. Первый яркий испуг
прошел, мозг принялся деловито обрабатывать ситуацию, примерять варианты. А ведь
должен упасть в обморок, забиться в конвульсиях, хотя бы порычать… Должен? Или
такое только в фильмах? Давно подозревал, что люди утратили способность
удивляться. И я яркий тому пример.
Мысль успокоила и позабавила, вернула уверенность. Ничего смертельного, буду
жить как прежде. Но с некоторыми поправками. Я улыбнулся, повертел головой. Эта
аллейка не такая глухая, как та. На соседних скамейках сидели школьники. Пили
пиво, перешучивались и громко смеялись. Парни и девчонки, молодые, по-весеннему
улыбчивые и свежие. Сбежали с уроков, сорванцы. Но понимаю, в такую погоду
неохота сидеть в душных классах, слушать нудное тарахтение учителей. По дорожке
гуляли молодые мамы, катали коляски… Отовсюду слышался смех, обрывки разговоров.
Зачесались ладони. Жутко хотелось опробовать новые возможности. Но как, чтобы
незаметно?.. Я присмотрелся к ближайшей паре. Парень лет двадцати, высокий и
мускулистый, черноволосый. Лицо отмечено печатью мужественной красоты, на губах
улыбка. Под ручку с ним светловолосая девушка, худенькая и стройная. Я отчетливо
увидел призрачные дымки окружающие молодую пару. Наверняка те самые пресловутые
ауры. Девочка — изумрудно зеленая, чистая и прохладная как мокрая после дождя
листва. А вот парень… Вокруг него нечто бурое и очень противное. Меня затошнило
от запаха гнильцы, желудок взбрыкнул. Я торопливо отвернулся, вытер слезы из
уголков глаз.
Блин! Непередаваемые ощущения… Хорошо хоть мыслей не слышал, а то точно сошел с
ума. Девочка глупенькая, наивная. И по-настоящему любит. А друг — бабник.
Воспользуется, поиграет как с котенком и бросит. В принципе, ничего
удивительного, такое сплошь и рядом. Сам частенько действовал по принципу
«разделяй и властвуй»…
Собравшись с духом, я опять окинул взглядом аллейку. Люди разноцветные,
пятнистые как леопарды. У одних ауры сияли ровно и мощно, очень ярко, другие
едва тлели. Попадались красные — инстинктивно я ощутил любовь и страсть. Были
небесно-голубые. От таких веяло счастьем и беззаботной радостью. Очень много
просто серых, бесцветных и бездушных. А у некоторых мелькали черные пятна. Я
почувствовал — болезни, легкие и тяжелые недуги… Пару раз видел и вовсе
интересные экземпляры: с гнилостно-белесыми дымками. В районе груди темная
холодная воронка, тянущая призрачные нити во все стороны. Щупальца то и дело
впивались в ауры других людей, слышалось чмоканье, противные всасывающие звуки.
Ореолы вокруг жертв меркли, а на лицах людей мелькала тень беспокойства или
