немного утешило — не ослеп. Я на ощупь прошелся вдоль, обшарил стены, пол. И
понял — попался. Выхода нет. Лишь где-то высоко под потолком маленькое окно.
Оттуда дул промозглый ветер. Я подпрыгнул, мазнул ладонью и убедился — тоже не
прорваться. Затянуто крепкими стальными прутьями. И даже если бы их не было,
проем все равно чересчур узкий.
«Пойдем другим путем, — решил я. — Если выпускать не хотят, то выйдем сами».
Уселся на тряпки в позу лотоса. Но едва разум закрыла привычная пелена транса, в
мозг ворвалась адская боль. Изорвала мысли, вырвала из состояния покоя.
Казалось, болел каждый микрон мозга, каждый нерв. Горячие искры стреляли в зубы
и уши, глаза едва не вывалились из орбит. Я жалобно застонал и распростерся на
тряпках. Из глаз брызнули слезы, ногти заскребли по полу. На какое-то время я
потерял сознание. Очнулся от холода и слабости, повторил попытку. И вновь
сдавливающие тиски боли, каша в голове и тошнота. Но теперь погрузился немного
глубже и увидел, что из стен исходит бледное сияние. Ничего больше сделать не
успел, пришла расплата в виде очередного беспамятства.
Следующее пробуждение сопровождалось более неприятными ощущениями. Я резко
вынырнул из небытия, закашлялся. Тело занемело от холода. Внутренности
сжимались, пытались спрятаться друг за другом. И боль, чудовищная боль…
Несколько минут я просто лежал на полу и стонал. Любое движение сопровождалось
новыми вспышками, судорогами и спазмами.
Лишь спустя целую вечность адских мучений, я почувствовал облегчение. Тиски
вокруг мозга разжались, появились первые испуганные мысли. Я обессилено
откинулся на ложе из сырого тряпья, принял удобное положение и стал думать.
Выхода нет, способности колдовать лишили. Каким образом непонятно. Но каждый
раз, когда входил транс следовали вспышки боли, мысли путались, исчезали.
Возможно какое-то поле или излучение. Мало ли что успел придумать Камышев для
усмирения мне подобных. Ведь не зря вел исследования, обвешивал датчиками и
что-то просчитывал на компьютере. Значит, пока я заперт в камере, то не
представляю угрозы для «ХраМа». Весело… Куда ни кинь всюду клин.
Холод терзал не на шутку. Беспамятство тем и хорошо, что ничего не ощущаешь. Я
встал, попрыгал и походил взад-вперед. Похлопал по плечам и растер пальцы рук и
ног. Помогло, но только отчасти. Прекращал двигаться и снова замерзал. Я
завернулся в гнилое тряпье, постарался не думать о холоде, расслабил мышцы.
Биологические часы сбились из-за многократной потери сознания. Что теперь –
вечер, день, утро?.. Ведьмак вырубил меня ближе к полудню. Интуиция
подсказывала, что наступила глубокая ночь. К тому же окошко не светилось. За ним
тьма, какие-то шорохи и скрипы, стук капель и журчание воды. Если отдушина ничем
не прикрыта, то я провалялся в обмороке от восьми до двенадцати часов.
Темнота раздражала. Разум привык ориентироваться в пространстве с помощью
зрения. А когда лишили этой возможности, мозг переклинило. Постоянно казалось,
что парю в глубоком космосе. Голова кружилась, меня укачивало. Тишина злила
намного больше. За дверью не раздавалось никаких звуков, ученые куда-то ушли.
Лишь шелест ветра за решеткой и журчание воды немного успокаивали, давали зыбкую
связь с реальностью.
Осталось ждать. Чего?.. Да какая разница! Любого случая, возможности, перемены.
У судьбы много шансов за пазухой. Я столько проворонил, надо схватить хоть один…
Дурак! Сам сунул голову в осиное гнездо. Придется расхлебывать. Данилов и
компания решили использовать магов в своих целях, приручить или пленить. И ты
первый, Саня. Надо выбираться, иначе жизнь сведется к ежедневным опытам,
промыванию мозгов и зомбированию. Угораздило… Ничего, прорвемся! «Храмовцы»
слишком уверены в себе. Рано или поздно совершат ошибку. Ты проиграл битву, но
война еще впереди.
Ожидание изматывало. Заснуть бы, но мешал холод. Тело промерзло до косточек.
Кровь загустела, с трудом пробиралась по венам. Скоро придется снова вставать,
прыгать и приседать. Иначе околею и, правда, засну. А проснусь или нет — не
известно. Пожить еще хотелось. Я не из тех унылых дураков, что рассуждают о
бренности существования, мимолетности жизни. И философствуют: мол, смерть
неизбежна, зачем стараться и дергаться? Давайте устроим праздник, оттянемся по
полной. А потом переродимся и снова по кругу. Но я знаю, что смерть — ничто. Не
будет моих мыслей, тела и разума. Душа?.. А что она такое? Ни пощупать и не
потрогать. С того света еще никто не возвращался. Потому жить надо с осознанием
того, что когда-то умрешь. И часики тикают… Надо успеть за положенный срок
чего-то достичь, оставить след если не в истории, то в памяти родных людей.
В душе расплылось серое озеро тоски. Я ощутил себя букашкой в сравнении с
Мирозданием, Вселенной, даже нашим маленьким и не очень уютным миром. Перед
воображением раскрылись просторы космоса, мириады миров, невидимые силовые поля,
энергии… И я… мелкий и тщедушный, муравей или мошка. И хотя уже непростой
человек, маг… но все равно страшно. А что магия?.. Разве помогла сбежать от
недругов, спасла от удара ведьмака? Нет… Значит, и на нее полагаться не стоит.
Разум расслоился, начал тухнуть, падать в объятия вечной темноты и холода. Я не
препятствовал. Сил на то, чтобы бороться не осталось. Растворюсь…
Внезапно издалека долетели посторонние звуки. Измученный мозг долго
анализировал, гонял по извилинам, словно древний слабосильный компьютер. И
наконец, выдал результат. Сигнал от мозга бесконечно долго шел по нервам.
Заставил пробудиться от холодного забытья. Сердце забилось быстрее, нагрело и
разогнало кровь.
Я сел и прислушался. Уши различили тихий скрип, словно когтями по камню. Я
повертел головой, пытаясь определить, откуда исходит звук. Если чувство
направления не подвело, то шуршало за решетчатым окошком у потолка. Я
насторожился. Долгую минуту ничего не происходило, а потом раздалось до боли
знакомое мяуканье. Звонкое и требовательное, укоряющее.
— Багира? — изумился я.
В душе вспыхнула надежда. Я глупо и счастливо улыбнулся, медленно встал на ноги.
Тело занемело так, что любое движение отдавалось болью в мышцах. Я упустил
момент, когда начал замерзать и едва не потерял сознание. Но мяуканье стало
проблеском света в царстве тьмы. Вырвало из цепких когтей холода, вернуло к
действительности.
Я шагнул к окошку, протянул руку. По пальцам прошлись жесткие усы и мягкая
холодная шерстка, усыпанная мельчайшими капельками воды, в кожу потыкался мокрый
нос. Я по привычке погладил, подтянулся на носках и почесал за ухом. Кошка
мяукнула, громко замурлыкала. В темноте блеснули загадочные зеленоватые глаза.
— Багира, — пробормотал я, не в силах справится с удивлением. — Как ты меня
нашла?..
— Как-как… — раздался ворчливый голос. — По запаху. Мышатница — умная животина,
сразу привела к тебе.
— Елистрат? — обомлел я.
Ноги ослабели, подкосились. Я едва не рухнул на пол. Прислонил голову к стене и
мысленно поблагодарил судьбу за подарок.
— А то кто же! — ответил домовой, добавил сварливо: — И куда тебя понесло,
