понравилось?
Снова появился Грегори.
– Ваш выход, – сказал он Бэби.
– Да, – сообщила она Джейку и пошла за Грегори в общий зал. – Я думаю, да.
Джейку вдруг пришло в голову, что, наверное, поэтому ему так трудно сделать к Бэби шаг. Он
Бэби вышла к микрофону и оглядела десяток или около того зрителей. Похищенные – вот уж разномастная компания – расцвели влюбленными улыбками. Две девчонки с леопардовыми волосами пристроили свои тощие задницы на подоконнике и безразлично листали фанзины, кучей там наваленные. Одно-двое заскорузлое двухнедельной давности, уже освобожденные из волосяного узла, безучастно пялились на сцену из-под свисающих дредов.
– Мы – «Роковые Девчонки из Открытого Космоса», – объявила Бэби под бессвязные аплодисменты, преимущественно исходившие от похищенных, состава «Боснии», Сатурны, Небы и Грегори. – Сначала нам бы хотелось сделать песенку как бы про любовь. – На слове «любовь» она невольно посмотрела на Джейка. Тот отвернулся. А что ему оставалось? Как вообще смотреть на нее в такой момент? Своим острым зрением Бэби заметила, как одна из девчонок в углу закатила глаза, когда она сказала «про любовь». – «Близкие контакты с тобой»! – взревела Бэби.
Пупсик, сняв кожаную куртку и оставшись в черной футболке с оторванными рукавами, неистово накинулась на барабаны. Мускулы на ее изящных руках напрягались и зыбились. На басу влетела Ляси – она поводила плечами и трясла в такт головой. Тут вступила на гитаре Бэби. Песня была быстрой, яростной и в то же время запоминалась на лету.
Ко второму куплету девочки-кошки отложили журнальчики, выскочили перед сценой и всем телом кинулись в музыку. Заскорузлы смели дреды с глаз, а серьезные питухи у стойки бара навели свои налитые кровью окуляры на девчонок. Когда те пустились во вторую песню – «Космические псы», – игроки оторвались от бильярдного стола. Даже Озону удалось поднять себя с пола, и теперь он подпирал стенку возле бара, а на лице его отражался священный трепет.
На сцене девчонки оживленно переглянулись. Работает! Но тут, едва они начали третью песню, паб вдруг начал пустеть – остались только Джейк с близнецами, Сатурна, Неба и верные похищенные. Джейка пробило холодным потом, как будто на сцене подыхала его собственная банда. Торкиль и Тристрам нервничали в унисон. Они ничего не понимали. «Девчонки» же ебицки блистательны. Со сцены огромными валами била пульсация энергии, они играли так, словно уже много лет этим занимались, чистый секс в движении, а в песнях была жесткая правда рока, и они изумительно цепляли. Почему же все разбегаются?
Ответ явился к началу четвертой песни. Все до единого, кто сбежал в начале, теперь появились – они прицепом тащили друзей, сожителей, коллег, подельников и даже посторонних прохожих, с которыми столкнулись на улице. Кафе на Кинг-стрит опорожнялись, остальные пабы пустели: мощная гравитация чужой харизмы девчонок втянула в «Сандо» половину всего населения Ньютауна. Вскоре здесь было так набито, что от давления пучило стены.
Тресь! Бэм!
– А как
Пупсик – руки мазками, голова трясется – крошила тамтамы, посылая бит народу прямо в ноги. Ляси раскачивалась и заразительно извивалась над басом, выманивая из четырех простых струн потрясающе сложные ритмы. По части же Бэби – а часть у Бэби была основная, – она одна была тысячеваттной электрической страной женщин.[118] Публика спереди могла поклясться, что видела, как с ее антенн потоком летят искры. Гитара у нее в руках была волшебной палочкой. Одну минуту она была драной кошкой Дженис Джоплин,[119] следующую – душевной Пи-Джей Харви, бунтарская диффчонка и поп-королева, вопиющестью своей она ставила на-попа всю преисподнюю, будто – ко всему прочему – еще и Кортни Лав до смены стиля. Она была красной жгучей чили-перчинкой, потрясной тыковкой, восхитительной миской жемчужного джема, целым цветущим звукосадом в одной женщине.
Те, кто не смог протиснуться внутрь, жались физиономиями к стеклам. Стало так дико, что вызвали полицию – восстановить движение по Кинг-стрит. Закончилось тем, что легавые устроили импровизированную балеху с танцами прямо на мостовой – и в нее влилось несколько боковых переулков.
–
Восторг Джейка от их успеха смешивался с нехорошим предчувствием. На фронте Бэби ему скоро предстоит довольно жесткая конкуренция.
Последняя песня их отделения – «В отсеке сексуальных экспериментов (что угодно начнет, что угодно кончает)» – прошла, как
– Мы – «Роковые Девчонки из Открытого Космоса», – сказала воодушевленная Бэби, купаясь в ope восторга и аплодисментах, словно ячейка солнечной батареи в лучах светила. – Большое спасибо. После короткого перерыва будет «Босния».
– Еще! – верещала публика. – Еще! – Паб сотрясался от топота сапог и хлопанья рук. – Еще! Еще!
Бэби вопросительно посмотрела на Джейка. Он пожал плечами – дескать, ладно. С одной стороны – фантастика. Он не помнил, когда в последний раз группу разогрева вызывали на бис. С другой стороны, выступать следом чертовски сложно, а выступать следом нужно. «Девчонки» закончили песней «2000 световых лет от дома».[120]
«Босния» открыла свое выступление потешателем толпы «Долой Пациков» – песней, выражающей симпатии семье получателей пособия, к которым правительство и СМИ начали придираться за то, что они отказались устраиваться на мозгоумертвляющую работу, требовавшую от них уродских причесок и ношения тошнотных униформ. Для значительной части народонаселения семья эта стала национальными героями. К примеру – для всего Ньютауна. Толпа была уже так тщательно разогрета «Девчонками», что устроила «Боснии» лучший прием за всю историю группы. Бэби, Ляси и Пупсик, осаждаемые фанатами, пытались поступать по справедливости и по меньшей мере делать вид, будто слушают «Боснию». Это было нелегко.
Когда все закончилось, Генри подошел и торжественно пожал руку каждой девчонке.
– Это было почетно, – пробормотал он, повернулся и с достоинством удалился.
Грег наконец зажег свет и выгнал последних питухов из паба. Обе команды, ошалелые от успешного вечера, упаковались и в молчании выволокли оборудование. Джейк и Бэби разобрали сцену – ритуал для всех групп, играющих в «Сандо», – и теперь тусовались возле стойки в ожидании, когда им заплатят.
– Так, – сказал Джейк. – Так-так. – Ну и вечерок им выдался.
Торк и Трист, грузившие фургон с Пупсиком, тоже забрели внутрь.
– Где Ляси? – спросила Бэби. – Она разве не с вами?
– Она двинулась дальше, – похоронным тоном ответил Торк.
– К лучшим и большим вещам, – патетично подхватил Трист.
– К тройняшкам, – уточнила Пупсик. – На быстрой машине.
– Ни фига себе, – подавил смешок Джейк.
