Рoковые девчонки из открытого космоса

– Х-ха-йи-и! – отозвался йоделом Тристрам.

– Ябадабаду! – завизжала Бэби.

 – заулюлюкала Ляси.

-чего? – в унисон поинтересовались Торкиль и Тристрам. Девчонка ебицки потрясна.

– Извините, – хихикнула Ляси. – Это у меня нефонский проскользнул.

Примерно через час на прибрежной дороге Кейт, которой чем дальше, тем больше и драматичнее становилось жаль себя, подавилась, закашлялась, принялась отплевываться, перхать, харкать, чихать, шмыгать, у нее свело суставы и поднялась температура. Свернувшись калачиком на обочине, Кейт отказалась трогаться с места, лишь время от времени жалко постанывая или скуля, когда Джейк тыкал ее в зажигание.

Тристрам не выдержал первым:

– Ай-яй, лапши-кидай. – Вот и все, что он сказал. Не очень полезно при сложившихся обетах.

– Дайте я погляжу, – предложил Генри, вслед за Джейком огибая фургон. Выскочила Пупсик, отпихнула Генри плечом в сторону, да и от Джейка отмахнулась. Открыла капотик сзади и ласково погладила двигатель, что-то тихо при этом бормоча.

Примерно пять минут спустя Пупсик велела всем садиться в машину и объявила, что поведет сама. Они с Кейт пришли к обоюдоудовлетворительному согласию. Кейт будет держать себя в руках и постарается выработать более позитивное отношение к происходящему. В обмен Пупсик подкачает ее своей необыкновенной инопланетной энергией. Скользнув ключом в зажигание, Пупсик самодовольно ухмыльнулась – Кейт заурчала. Под общие вопли восторга Пупсик разогнала комби до пределов скорости, а затем и еще дальше. Девчонка, в конце концов, летающие тарелки привыкла водить. Просто шофер из преисподней – то она гнала по разделительной полосе, то ее сносило к обочине, а местами она просто шла на взлет и перемахивала пробки по воздуху, если это казалось забавнее. Кейт была счастлива, как Ларри, который до сих пор был крайне счастлив. Все девчонки настроили антенны на частоту полицейских радаров, и Пупсику удавалось вернуться в пределы скорости и на нужную полосу – ну, более или менее – всякий раз, когда им грозила засада.

Матерые рок-музыканты вечно стонут, как скучно ездить на гастроли. Не знаю, по каким дорогам ездили они, но девчонкам с мальчишками, видимо, попалась трасса гораздо лучше, ибо они тащились.

Вскоре после отъезда Торкиль и Тристрам извлекли полный комплект фармацевтических средств и принялись угощать всех вокруг. После этого подробности путешествия несколько затуманились. Хоть иногда и рисовались четче. В другие разы они могли немного растягиваться по краям, или пухнуть и чвакать при касании, либо вокруг них клубились разноцветные краски и ко всему прилипали глаза. Время от времени подробности эти принимались как бы вибрировать и околдовывать, или невыразимо печалили, или же мятно доводили до исступления. А были и такие, что просто как бы ускользали и терялись, и больше их никто не видел.

Вот вам некоторые из восстановимых подробностей: участники играли в настольные игры в параллельных всюхах; проводили межкультурный землянско-нефонский обзор того, что на каждой планете считается несказанно омерзительным, с целью разработки космической Скользящей Шкалы Тошнотности; рисовали картинки и писали сообщения на дверцах Кейт – с ее позволения; подпевали радио – громко и не попадая в ноты, извлекая барабанные соло из стенок салона черепушками друг друга. И так – лишь первые шесть часов. До Мельбурна они еще даже не доехали.

Кислота. Спид. Кир. Спид. Дурь. Спид. Гашиш. Спид. Экстаз. Агония. Закидывай. Вкидывай. Тут и там. Уиии-ии. Чужие. Уииииииии.

Вжжжжжжжжжжжжжик! Мельбурн! Вжжжжжжик! Канберра! Вжжжжик! Это зона летающих синих вомбатов или дело во мне? Вжжжак! Мы это, к черту, где? В Калбарри? А Калбарри – это нахуй где? У кого карта? Ох блядь! Вжжжжжжжжжжжжжик! Вжжжжжжжжик! Брисбен! Фу. Вы обязаны впустить нас, мы – банда.

А в Ньютауне Джордж смотрел пятичасовые новости вместе с Игги и Ревором. Он расположился в своем любимом кресле, с лица не сползало беспокойство, а руку не покидала жестянка горькой «Виктории». Зверюшки бок о бок лежали на полу, головы – на передних лапах, глаза не отклеиваются от экрана. Правительство объявляло крупную программу обезлесения, нацеленную в первую очередь на национальные парки. Натуральные овощи и фрукты облагались повышенным налогом как предметы роскоши, устанавливалась «горячая линия», чтобы граждане закладывали натуропатов и преподавателей йоги. Курение марихуаны провозглашалось серьезнейшей угрозой национальной безопасности и семейным ценностям. Джордж заметил, что по Эй-би-си новости шли теперь под музыку. Полечки для Мрачного Мира.

Джордж покачал головой и глотнул пива. Среди политиков свирепствует свинячье бешенство. Аполькалипсис наших дней.[131]

Кроме того в выпуске новостей: китайский ИСЗ «Красная звезда» взорвался при столкновении с крохотным обломком космического мусора. Обломок считается одной из утерянных деталей «Космоса-1275», советского ИСЗ, пятнадцатью годами ранее в свою очередь столкнувшегося с другим крохотным обломком космического мусора. Все больше и больше космического мусора запускается подобными инцидентами на непредсказуемые орбиты, говорил репортер. Возникает опасность неконтролируемой цепной реакции взрывов, которая укутает всю планету непроницаемым слоем обломков и осколков.

Новости закончились. Джордж угрюмо посмотрел, как высокий смуглый придурок в бриджах гоняется по лугу за розовощекой девицей в детской шляпке. Джейн-блин-Остен.[132] Мир катится к концу, а мы все смотрим Джейн-блин-Остен, думал Джордж.

– Знаешь, Рев, – задумчиво молвил Игги, – интересная деталь: китайский спутник был взорван обломком советского спутника. Мне кажется, это проливает некоторый свет на ту проблему, которая не дает моему хозяину и твоей хозяйке сойтись.

– Это как?

Легко, – принялся излагать Игги. – Наши прежние отношения возвращаются и не дают нам покоя. Нет, даже хуже, чем просто не дают. Фрагменты взорванных интимных связей могут вернуться и взорвать нас. Джейку несколько раз делали больно. Он притворяется, что нет, что у него все четко. Однако в его окологоловном пространстве летают смертельные обломки психического мусора, я в этом уверен.

– Ты такой мудрый, – проворковал Ревор. – Ты просто взрываешь меня.

– Может, между ними что-нибудь произойдет на гастролях, – сказал Игги. – Должно ведь, как считаешь? Близость смертельна. Думаю, Джейк на это и надеялся.

– И Бэби, – кивнул Ревор. – Только мне почему-то кажется, что этого не произойдет. У расы хозяев с этим какие-то сложности. – Он поднял голову и лизнул Игги в язык, который от жары свешивался наружу. Хлюп. – Там, где никакие сложности не нужны. – Хлюп хлюп. – То есть у нас же нет с этим сложностей, правда? То есть я же просто могу посмотреть на тебя и сказать: «Я тебя обож-жаю, Игги-вигги-пу».

Уши Игги навострились, улыбка растянула его физиономию, и, неожиданно вдохнув, он всосал Ревора себе прямо в глотку. Задние лапы зверюшки и хвостик торчали у Игги между зубов. Хвостик при этом вилял.

– Дав айроке нроллбэ бии, – проурчало откуда-то из бультерьерова живота.

К тому времени, как девчонки и мальчонки вкатились в Байрон-Бэй сыграть последний концерт гастролей, все они были совершенно пришпорены, отвратительно выпотрошены, вперлись по гастролям дальше некуда, выломались из гастролей прочнее некуда, абсолютнейше в бреду, опаснейше в мании, до невероятия в депрессии, с мозгом, на сто процентов выебанным наркотиками, и с отчаянной жаждой как больше, так и меньше того, к чему поклялись не притрагиваться прошлой ночью. Они приехали куда надо.

Байрон-Бэй – к югу от Брисбена, к северу от Сиднея, к востоку от всего на свете за исключением Лос- Анджелеса – городишко, угнездившийся между роскошнейшими пляжами и потряснейшими джунглями. Репутация утверждала, что место это – целебное. Байрон-Бэй почитает тебе по