Лог-а-Лог, сохраняя полную серьезность, похлопал по спинам бедняжек, пострадавших от банды Тримп, каждому пожал лапу, отчего они болезненно сморщились.
— Да, повезло вам, что мы вовремя появились, очень повезло!
Один из поваров-землероек шепнул Гонффу так, что все услышали:
— Надеюсь, они поблагодарят нашего командира. А то он терпеть не может неблагодарных. Знаешь, я как-то раз сам видел: Фурмо взял саблю и…
Прежде чем он успел договорить, хулиганы испуганно залопотали:
— О, как же нам повезло, что мы вас встретили, господин! Спасибо вам, господин!
— Что бы мы без вас делали!
— Да-да! Мы вас никогда не забудем!
— Спасибо, спасибо, добрый господин.
Гонфф собрал раскиданное по песку оружие, причитая, как престарелая мышь-домохозяйка:
— Гадкие острые железки! Не бойтесь, друзья, мы позаботимся о том, чтобы вы не поранились!
Еще Фурмо подарил им тот самый обломок плота, которым собиралась драться Тримп:
— Мне очень жаль вашего друга лиса. Вот этим вы сможете выкопать ему могилку. Пусть покоится с миром! Ну, прощайте.
Фурмо с друзьями еще не успели уйти далеко, когда большая костлявая крыса с досадой пнула песок:
— Тьфу! И зачем только нас сюда принесло! Гримлег огрел крысу по голове тем самым обломком плота.
— Да заткнись ты, чокнутый! — прошипел он.
Фурмо Лог-а-Лог был в восторге от новой лодки. Он плавал вокруг нее на мелководье, восхищенно осматривая ее со всех сторон. Остальные уже грузились на борт. Это был плоскодонный ялик с одним квадратным парусом, который ставился посередине лодки. На корме был устроен парусиновый навес, натянутый на ивовый каркас, чтобы укрываться в ненастье.
Фурмо наконец забрался в ялик, зашел под навес и вышел оттуда, сияя от счастья:
— Посмотрите, ребята, там есть маленький каменный очаг, духовка из обожженной глины и еще три хорошие скамьи. Я думаю, лодка рассчитана на полную команду. Прямо скажу, друзья: тот, кто строил это судно, свое дело знает. Это настоящие мастера! Красотища, правда, Гонффо?
Мышеплут восхищенно покачал головой:
— Ставлю три против одного, что это судно полетит, как ветер. И как только этим голодранцам удалось заполучить такую великолепную лодку?
Чаггер сновал туда-сюда, вживаясь в новую роль капитана пиратского корабля:
— Известно, как! Мы отбили его у лягушек, а их самих сварили и слопали! Хи-хи-хи!
Тримп резко одернула его:
— Я уже по горло сыта такими разговорами, Чаггер!
Бельчонок взлетел на мачту и оттуда сердито пробурчал:
— Никакой я тебе не Чаггер! Я пират, ужасный злодей!
Динни, кряхтя, устроился под навесом:
— А вот я устал быть злодеем. У меня уже вся физиономия болит — скалить зубы и строить страшные рожи. Пожалуй, лучше опять стану старым добрым кротом.
Держась поближе к берегу, путешественники двинулись на север. Фурмо и его землеройки были в совершенном восторге от новой лодки. Зная толк в судостроении, они могли по достоинству оценить искусство мастеров и изящество проекта.
— А я думал, ты будешь с нами, только пока мы не доберемся до моря, дружище, — мягко напомнил Фурмо Мартин. — Разве ты не собирался вернуться домой, к своему племени, как только мы спустимся вниз по ручью?
Фурмо сосредоточенно обнюхивал палубу, даже лизнул мачту языком, прислушивался к каждому скрипу на корме, примеривался к веслам, положив лапы на уключины. Лог-а-Лог рассеянно улыбнулся Мартину:
— Ты хочешь сказать: вернуться к спокойной домашней жизни? А ты представляешь себе, что скажет моя супруга, когда я сообщу ей, что лишился и плота, и шлюпок? Уф-ф! Я, конечно, Лог-а-Лог, но главная-то в племени — она, моя хозяйка Жимолость. Она мне уши оторвет, если я вернусь домой без лодок! Мартину пришлось согласиться.
— И что же ты собираешься делать? — спросил он Фурмо.
На мордочке землеройки появилась хитрющая улыбка:
— Я собираюсь остаться с вами до конца вашего путешествия. А потом вместе поплывем обратно, и вы убедите мою супругу, что вам ну никак было не обойтись без меня и бойцов Гуосима. А в знак благодарности вы подарите нам эту лодку взамен тех, которых мы лишились. И у нас в племени мы закатим пир на весь мир, а в довершение всего мы назовем это судно «Жимолость» в честь моей драгоценной супруги! Идет?
Широко улыбаясь, Мартин крепко пожал лапу Фурмо:
— Идет, землеройка-златоуст!
13
Несколько следующих дней выдались солнечными и спокойными, и «Жимолость» преодолела значительное расстояние. Чаггер непрестанно потешал всю команду. Бельчонок произвел себя в капитаны, сохранив за собою также и роль морского разбойника. Одно другому не мешало. Фолгрим и Тримп иногда с трудом удерживались от смеха, наблюдая его ужимки и прыжки. С важным видом расхаживая по палубе, вооруженный мечом, Чаггер хриплым баском раздавал команды направо и налево:
— Готовьте еду, а то брошу вас на съедение акулам!
— Держите румпель прямо, господин Фурмо, а то капитан Чагг заставит вас драить палубу!
— Эй вы! А ну запевай песню, да повеселее, а то хвосты поотрываю!
Гонфф, как полагается, отдал ему честь:
— Капитан Чагг! Я проверил запасы продовольствия и обнаружил, что у нас все кончилось. Нам нужна еда.
Чаггер вдумчиво погладил подбородок, как это обычно делал Мартин, а потом раздраженно замахал своими пухлыми лапками:
— Ну так правьте к берегу и запаситесь едой! И не отвлекайте меня! У меня и так дел по горло, я капитан!
Гонфф посмотрел на Фурмо:
— Нам правда нужна еда.
Командор-землеройка умело вел судно по волнам, напряженно оглядывая берега:
— Будем плыть до вечера, а потом пристанем. Нам всем будет полезно провести ночь на твердой земле. А завтра снарядим экспедицию за едой. Если, конечно, капитан не возражает!
Чаггер как раз повязывал лоб цветной тряпочкой, какие носили землеройки, чтобы выглядеть еще более неотразимым.
— Ну да, я же так и сказал, кажется! А теперь всем — тихо! Капитан Чагг собирается вздремнуть.
К вечеру заметно посвежело. Фурмо налег на румпель, и «Жимолость» легко заскользила к берегу. Спрыгнув на берег, команда держала булинь, ожидая сигнала Фурмо. Тот внимательно смотрел на набегавшие волны и наконец, выбрав самую большую, закричал:
— Давайте, ребятки! Поднимай!
