Кристофер Мур
Агнец
Евангелие от Шмяка, друга детства Иисуса Христа
Благословение автора
Буде явились на сии страницы вы
за смехом, да обрящете его.
Буде явились за поношеньем, да пробудится
ярость ваша и вскипит кровь.
Буде потребны вам приключения,
да унесет вас песнью этой к неземному
блаженству. А буде в вере укрепиться нужно вам,
то да приидете вы к удобным для себя
итогам. Все книги нам являют совершенство —
тем, что в них есть или чего в них нет.
Да отыщете вы то, к чему стремитесь, —
на сих страницах или же вне их.
И да взыскуете вы совершенства,
а взыскав — признаете его
Пролог
Когда раздался зов, ангел прибирался у себя в чуланах. Нимбы и лунные лучи рассортированы в кучки по яркости, ранцы с гневом и ножны с молниями ждут на крюках окончательной протирки. Бурдюк блаженства подтекает с одного угла — ангел промокнул его тряпицей. Всякий раз, как он переворачивал ее на сухую сторону, из чулана раздавался приглушенный хор, словно из-под крышки рвалась забродившая аллилуйя.
— Разиил, ты чего тут творишь, во имя небес? Над ним, помахивая свитком — точно свернутым в трубку журналом над обоссавшимся щенком, — возвышался архангел Стефан.
— Дан приказ? — спросил ангел.
— Высадка на грунт.
— Я же только что оттуда.
— То было два тысячелетия назад.
— В самом деле? — Разиил глянул на часы, постукал пальцем по хрусталю. — Ты уверен?
— А ты как думал? — И Стефан развернул свиток, чтобы ангел узрел печать Неопалимой Купины.
— Когда отправляться? Я тут почти закончил.
— Немедленно. Упакуй дар языков и прихвати мелких чудес. Никакого оружия — это не карательная экспедиция. Работать будешь по легенде. Под прикрытием, но дело важное. В приказе все написано. Стефан вручил ему свиток.
— Почему я?
— Вот и я спросил.
— И?
— Мне напомнили, за что низвергают ангелов.
— О как. Вот так вот серьезно?
Стефан кашлянул — явное жеманство, ибо ангелы не дышат.
— Я не уверен, что должен это знать, но, по слухам, дело в новой книге.
— Ты шутишь. Вторая серия «Откровения» — как только все решили, что можно грешить?
— Это евангелие.
— Через столько лет — евангелие? Чье?
— Левита по прозванью Шмяк. Разиил уронил ветошку и выпрямился.
— Тут что-то не так.
— Приказ поступил напрямую от Сына.
— Шмяк ведь неспроста ни в одной книге не упоминается, знаешь? Он же полный…
— Ни слова больше.
— Но он же полный мудак.
— И после таких разговоров ты удивляешься, почему тебе дают наряды на грунт.
— Почему сейчас? Столько времени прошло — пока четырех евангелий вполне хватало. И почему именно от него?
— Потому что на грунте по их календарю какой-то юбилей рождения Сына, и тот решил, что настало время рассказать историю целиком.
Разиил поник главой.
— Ладно, пошел собираться.
— Дар языков, — напомнил Стефан.
— Еще бы — чтоб я выслушивал всякую херню на тысяче наречий.
— А ты лишь добрые вести лови, Разиил. И привези мне шоколадку.
— Шоколадку?
— Это закусь такая у обитателей грунта. Тебе понравится. Сатана изобрел.
— Адское месиво?
— Не все ж манной кашей питаться, друг мой.
Полночь. Ангел стоял на бесплодном склоне холма, на окраине святого града Иерусалима. Он простер длани, и сухой ветер взметнул белые одежды.
— Восстань, левит по прозванью Шмяк.
Перед ним завихрился смерчик, собравший со склона пыль в столп, который принял облик человека.
— Восстань, Шмяк. Пробил твой час.
Ветер яростно взыграл, и ангел прикрыл свой лик полой одежды.
— Восстань, Шмяк, и вновь ступай среди живых. Вихрь утих, и на склоне осталась колонна праха в форме человека. Вскоре на холме вновь воцарился полный покой. Ангел нашарил в ранце золотой сосуд и полил из него столп. Пыль смыло, и на свет звезд явился нагой и грязный человек. Он фыркал и плевался.
— Добро пожаловать к живым, — сказал ангел. Человек проморгался и поднес к глазам руку, словно рассчитывал что-то сквозь нее разглядеть.
— Я живой, — произнес он на языке, какого не слышал прежде.
— А то, — сказал ангел.
— Что это за звуки, что за слова?
— У тебя теперь дар к языкам.
— У моего языка всегда был дар — любую мою девчонку спроси. Что за слова, я спрашиваю?
— Это и есть языки. Тебе дарована к ним способность — как и прочим апостолам.
— Так, значит, Царство настало.
— Ну да.
— Когда?
— Две тысячи лет назад.
— Никчемный кошель собачьего дерьма, — сказал левит по прозванью Шмяк и двинул ангела в челюсть. — Ты опоздал.
Ангел поднялся с земли и слегка ошалело потрогал разбитую губу.
— Хорошо же ты встречаешь посланника Господа.
— Ответный дар, — ответил Шмяк.
Часть I
