бригада… Сей рожь, пшеницу, сорняки поли… А потом ещё на ферму направят — коров чистить, за телятками ухаживать… Это тоже учение?
— А чем не учение? Вспомни-ка Полину Клочкову. Она со школьных лет за телятами начала ухаживать, а сейчас завфермой работает. Про её опыт в книжках написано.
— Нам-то что до этого! Мы же с тобой в город учиться пойдём, в институт…
— А из города дорожка куда приведёт? Может, опять в колхоз, как вот сестру твою.
— Всё равно зря эту бригаду придумали, — не сдавался Витя, — пустая затея, чепуха…
Варя вырвала руку и спрятала её за спину.
— Значит, Фёдор Семёнович чепуху придумал? Да ещё где — при всём народе!.. Ну, знаешь…
— Это не мои слова. Отец так говорит, — поправился Витя.
— Сердится твой отец на Фёдора Семёновича за критику… вот и наговаривает, — вырвалось у девочки.
Витя потемнел в лице:
— Ты погоди… Не только отец… Мария Антоновна тоже не согласна с директором школы.
— Откуда ты знаешь? — насторожилась девочка.
— Вчера отец с ней разговаривал. Так химичка говорит, что школьная бригада — только помеха в учении…
— А знаешь, как нашу химичку в Высокове зовут? Дачница! Живёт, и ни до чего ей в колхозе дела нет.
— Пусть хоть и «дачница», а свой предмет она вот как знает…
— Дело, конечно, твоё, — безразличным тоном сказала Варя. — Если боишься отстать, можешь в бригаду не записываться! Не обязательно! — И она побежала догонять ребят и Галину Никитичну.
Вскоре школьники вступили в густой, прохладный лес. Чувствовалась близость болота. Нога тонула в мягкой мшистой подстилке. Появились заросли ежевики, черничника, густо обсыпанного тёмно-лиловыми ягодами. Потом ельник сменился ольховником, запахло прелыми листьями, захлюпала вода, и земля под ногами стала зыбкой, неустойчивой. То и дело встречались трухлявые, умершие на корню деревья. Достаточно встряхнуть их — и они распадались на куски, словно были слеплены из глины.
Наконец лес поредел и открылось большое болото. Кустарники, низкорослые деревья, осока, заросли камыша, рогоза с коричневыми плюшевыми початками, белесый мох, зыбкие трясины и кое-где просторные лагуны с густой чёрной водой…
В отдалении прозвучали выстрелы.
— Галина Никитична, давайте и мы стрелять, — напомнила Варя. — Вон они, утки, кружатся…
— В самом деле, надо хоть ружьё попробовать, — согласилась учительница и показала школьникам на сосну с обломанной верхушкой: — После охоты собираться здесь. А сейчас расходитесь!
Но не успели ребята разбрестись по болоту, как из-за кустов выскочил Паша Кивачёв. Был он бледен, мокр, измазан тиной, и в сапогах его, как в насосах, чавкала вода.
— Откуда ты? — кинулась к нему навстречу Варя.
— Там… там… — Губы у Паши дрожали. — Ребята, Галина Никитична! Там в озере Костя Ручьёв застрял… ни туда, ни сюда не может…
— Это где случилось? — встревоженно спросила Галина Никитична. — В Спиридоновом озере?
— В Спиридоновом, — кивнул Паша.
— Веди скорее!.. — И учительница быстро пошла вслед за Пашей.
Глава 2. БУКВЫ НА КОРМЕ
Узнав от Петьки, что Варя собирается на охоту вместе с Кораблёвым, Костя не стал её ждать и отправился с Пашей Кивачёвым на Спиридоново озеро, где всегда в изобилии водились утки.
— Пока у них подъём да сборы, а мы первенькими на озеро явимся! — радовался Паша. — Утки непуганые — не меньше дюжины набьём, как пить дать!
Через час ребята были у озера. Продолговатое, с причудливыми ответвлениями и топкими берегами, оно затерялось среди болота. Водоросли и камыш с каждым годом всё смелее и настойчивее наступали на озеро и грозили совсем скрыть его от глаз людей.
Вода в озере была тёмная, густая, как кофейная гуща; из неё торчали рогатые чёрные коряги.
Охота началась удачно: с первых же выстрелов Костя с Пашей подбили по утке. Птицы кувыркались в воздухе и тяжело шлёпались в заросли камышей.
— А как же добычу доставать будем? — озадаченно спросил Паша.
— Было бы чего доставать… — успокоил Костя. — Ты бей, не зевай, пока лёт хороший.
Утки, словно пренебрегая молодыми охотниками, так и лезли под ружьё: вспархивали из зарослей камыша, проносились над озером, плескались в воде. И мальчики не жалели патронов. Ещё несколько подбитых птиц упало в озеро.
— Видал? Селезня подбил кило на пять! — восторженно закричал Паша и вдруг принялся стаскивать сапоги. — Я сейчас всю добычу соберу!
Он быстро разделся, раздвинул заросли камыша и поплыл. Но в ту же минуту взвизгнул и с таким видом повернул обратно к берегу, точно за ним по меньшей мере гналась прожорливая акула.
Облепленный тиной, Паша стремглав выскочил на сухое место и принялся растирать себе грудь и плечи.
Костя от души расхохотался:
— Что, брат, не по носу табак?
— Ты не смейся, — обиделся Паша. — Вода как лёд — ноги сводит, и тины полно. Только лягушкам плавать… Брр!
Костя подошёл к озеру, опустил руку в воду:
— Да… Холодненько! Верно, подземные ключи бьют.
— Ну вот, — расстроился Паша, натягивая рубаху, — били уток, били… А толку что? Зазвал тоже на это болото, пропади оно пропадом!
Костя с досадой побрёл вдоль топкого берега. В самом деле, охота получилась конфузная. Хотя бы бревно какое-нибудь найти или плотик, чтобы добраться до убитых уток! Но ничего этого на берегу не было.
И вдруг Костя заметил что-то продолговатое, чёрное. Увязая по колени в тине, он полез в камыши. Там стояла старая лодка, и в ней лежало весло, похожее на лопату. Костя даже засмеялся от радости: бывают же такие счастливые находки! И что это за добрый человек притащил сюда лодку?.. Недолго думая мальчик столкнул её в воду и, загребая веслом, поплыл по озеру.
Паша, увидев приятеля в лодке, так и застыл с сапогом в руке. И хотя лодка двигалась медленно, цепляясь днищем за водоросли, но ему казалось, что она летит, как быстроходный катер. И Паша с удовольствием принялся подавать с берега команды:
— Право руля! Так держать… Первая утка в осоке, вторая — в камышах…
Лавируя среди зарослей камыша и осоки, Костя подобрал убитых уток и направил лодку к берегу. Но тут мальчик заметил, что лодка подозрительно быстро наполняется водой. До берега было ещё далеко, а она уже осела в воду по самый борт и почти не двигалась.
Паша с берега размахивал руками и торопил приятеля. Но Костя ничего не мог сделать. Почувствовав, что лодка тонет, он прыгнул в озеро и поплыл. Холодная вода обожгла тело; ноги и руки запутались в водорослях, скользких и прочных, как сыромятные ремни. Костя захлебнулся. Вода была горькая, противная. Резким движением он разорвал водоросли, опутавшие руки, и схватился за борт лодки. Она снова начала погружаться в воду. Костя попытался нащупать ногами дно. Озеро казалось бездонным. Мальчик изо всех сил двигал руками и ногами и, как поплавок, держался на одном месте.
Костино «кораблекрушение» сначала даже развеселило Пашу.
— Что, брат, тоже не по носу табак? — закричал он.
Но, видя, что приятель плыть не может, крутится на одном месте и захлёбывается, Паша понял, что
