Он шёл мимо палисадников и время от времени с досадой колотил палкой по стволам берёз.
— Не тронь берёзы: они не виноваты! — прикрикнула на него сестра. — Докатился, дошёл до ручки! Сам себе дорожку в комсомол закрыл. Глаза бы мои на тебя не смотрели!
— Будет тебе! — сдержала подругу Варя. — Алёше и так, верно, не сладко.
— А вы как считаете? — запальчиво обернулся мальчик. — Подумаешь, подсудное дело! Отметку поправил! Расходились тоже, друзья однокласснички… Витька Кораблёв не меньше вашего понимает, а помалкивает себе, не гробит товарища.
— Что он понимает? — насторожилась Варя.
— А то… Он своими глазами видел, как я отметку… — Сообразив, что наговорил лишнего, Алёша осёкся. — В общем, это неважно. Я про то… в классе у нас товарищей днём с огнём не сыщешь! Только и знают подсиживать друг друга…
Алёша наотмашь ударил палкой по дуплистой берёзе и убежал прочь от девочек.
— Вот так Кораблёв! — поразилась Катя. — Знал всё и молчал! — И она пожаловалась Варе: — Не нравится мне их близость. Брату-то, конечно лестно, что Кораблёв с ним дружбу завёл, вот он и старается, из кожи лезет, чтобы только угодить ему. А чем его Витька около себя держит? То домашнее сочинение даст списать, то задачку… А позавчера приводит меня Алёшка в класс и пишет карандашом на доске формулы. «Теперь, говорит, мне никакой урок по химии не страшен». И правда, если прямо смотреть, формулы на доске не видно, а сбоку приглядеться — читай, как по книжке. Схватила я тряпку, да и стерла все формулы. «Бессовестный, говорю, ты, Алёха, и тунеядец!..» А он знай хохочет: «Ничего, сестрица, на худой час, может, и пригодится». Брату эту шпаргалку Кораблёв придумал… — Катя вдруг схватила подругу за руку и заглянула в лицо: — Что с тобой? Чего ты расстроилась?
— Нет, ничего… Мне домой надо. — И, отняв руку, Варя побежала к дому.
Глава 12. ВАРИНА БЕДА
С каждым днём в семье Балашовых всё больше замечали, что с Варей творится неладное. Девочка была чем-то возбуждена, неспокойна или часто задумывалась, ходила опечаленная, грустная.
— Произошло что-нибудь? — как-то спросила её сестра. — Или в школе неладно?
— Ничего такого и нет, — вяло ответила Варя. — Просто работы много.
Марина недоверчиво покачала головой.
В другой раз, вернувшись с работы, она застала на крыльце Витю Кораблёва. Мальчик настойчиво барабанил в закрытую дверь, гремел щеколдой и препирался с Варей, которая стояла по другую сторону двери, в сенях.
— Варя, пусти!
— Нечего тебе у нас делать.
— Два слова надо сказать.
— Слышала я твои слова, да все не те…
— Ну, мне учебник по истории надо взять.
— Сейчас вынесу твой учебник!
В сенях скрипнули половицы, хлопнула дверь — как видно, девочка убежала в избу.
— Вы что, поссорились? — спросила Марина, поднимаясь на крыльцо.
— Я не ссорился… мне незачем, — с деланной беспечностью заявил Витя. — Варьку вашу какая-то муха укусила.
При этом щёки его густо покраснели, и мальчик, махнув рукой, бросился к своему дому.
Минуты через две из-под двери высунулась книжка в газетной обертке и донёсся голос Вари:
— Возьми свой учебник!
«Ты мне лучше дверь открой», — хотела сказать сестра, но сдержалась и осторожно сошла с крыльца.
Размолвка, как видно, произошла серьёзная, и Марина знала, что сестра сейчас только замкнётся и на откровенный разговор не пойдёт.
Вечером она рассказала отцу и матери о своих наблюдениях.
Яков Ефимович не на шутку встревожился:
— То-то я замечаю, что Варе будто крыло подбили!
И он попросил дочь и жену не докучать пока девочке расспросами.
…В один из воскресных осенних дней отец позвал Варю на охоту и предложил ей пригласить своих друзей.
— Нет, мы лучше вдвоём пойдём! — сказала девочка.
Она любила эти походы вместе с отцом — осенью на охоту, летом за грибами или на рыбную ловлю.
Не так уж велика добыча или улов, но зато можно целый день провести в лесу, посидеть у костра, закусить вкусным чёрным хлебом, печёной картошкой и, главное, поговорить с отцом обо всём на свете.
Проблуждав целое утро, Яков Ефимович и Варя вышли к Спиридонову озеру. Здесь им удалось подстрелить несколько уток. Четыре из них упали посреди болота, в камыши.
— Вот так задача! — развёл руками Яков Ефимович. — Как же птицу доставать будем?
Варя вгляделась в прибрежные камыши.
— А вон лодка стоит, — сказала она.
Отец вытащил лодку на берег и осмотрел:
— Э-э, да тут сигнал поставлен: «Лодка худая. Будь осторожен!» На такой посудине далеко не уедешь. И какая это нечистая душа худую лодку на озере держит?
— Как ты сказал? — дрогнувшим голосом переспросила девочка. — «Нечистая душа»? Что же с такой душой делать надо?
— Сперва узнать следует, как да где она проживает…
— Я уже знаю, папа! — глухо призналась Варя. — По соседству с нами… — И она рассказала, что произошло на Спиридоновом озере в августе месяце.
— Вот они какие дела на белом свете! — нахмурился отец. — Потому, значит, и поломалась ваша дружба?
— Какой же он друг, папа? Ребят чуть не подвёл. А что же от него в серьёзном деле ожидать? Как ему верить можно?
Отец заткнул отверстие в днище и, спустив лодку на воду, объехал озеро и собрал уток.
Варя, обхватив колени руками, сидела, прислонившись к дереву.
Отец закурил и придвинулся к дочери:
— Хочешь, Варюша, я тебе расскажу кое-что? Ты три камня в поле видела?
— Это что около дороги?
— Вот-вот! Хорошую про те камни легенду люди сказывают. Послушай… Жили на свете три друга- товарища. Были они все горячие, как зол порох, нетерпеливые и гордые. И довелось им бежать вокруг земли, чтобы силу да ловкость свою проверить. Вот бегут они, друг на друга не смотрят, и каждый про себя думает: «Я первый буду! Я!» Обежали они вокруг земли раз, обежали другой, начали третий круг, и уже совсем недалеко до конца осталось, как вдруг один из товарищей споткнулся. Но на него даже не оглянулся никто и руки не подал. А товарищи того не знали, что дорога была заколдована и каждый, кто падал, подняться без помощи другого уже не мог… Вскоре ещё один из бегущих из сил выбился. Не добежал до конца и третий товарищ… Так и остались они лежать в чистом поле, а потом от горя и стыда превратились в камни.
— Зачем ты мне говоришь об этом? — вспыхнула девочка. — Разве же мы такие?
— Знаю, Варюша. А только умная сказка никому не во вред… Ты вот почему от Кораблёва отвернулась?
— Я не отвернулась. Я только хочу, чтобы он сам во всём признался.
