цифры. Он вспоминал теоремы и рассуждал вслух.
Тряпка выпала у мальчика из рук, и он стирал неверно записанные цифры прямо ладонью.
Фёдор Семёнович видел это, но не сделал Алёше ни одного замечания. Он внимательно следил за ходом рассуждений мальчика и вглядывался в чёрное поле доски, где пока ещё царили суматоха и беспорядок. Но вот мало-помалу цифры и знаки начали занимать положенные места, выстраивались в ровные ряды, всё лишнее убиралось.
— Кончил! — наконец возвестил Алёша и, дописывая последнюю цифру, так нажал на мелок, что тот рассыпался на мелкие кусочки.
— Хорошо кончил! — Учитель пытливо окинул взглядом маленькую воинственную фигуру мальчика. — Рад за тебя, Алёша, и за товарищей, которые тебе помогают, тоже рад. Ставлю тебе вполне заслуженную пятёрку!
Класс облегчённо вздохнул.
Алёша попытался сделать вид, что получать пятёрки для него обычное дело, но это ему плохо удалось.
После урока ребята потащили Алёшу в «живой уголок», к Галине Никитичне.
«Живой уголок» с некоторых пор стал излюбленным местом восьмиклассников. Они часто забегали сюда после уроков: то ученикам надо было рассказать Галине Никитичне, как прошли сегодня занятия, то поговорить о новой книжке, то разрешить какой-нибудь спор.
Как же было сегодня не порадовать свою руководительницу!
Ребята втолкнули Алёшу в «живой уголок» и, перебивая друг друга, принялись рассказывать учительнице, как Прахов получил первую пятёрку:
— Трудовая пятёрочка, ничего не скажешь!
— Вы бы видели, как он запарился! Легче, поди, сто снопов в поле связать…
— Вот она, страда-то, когда начинается!
— Смотри, Прахов, не застрянь на первой пятёрке. Полный вперёд давай!
— Это верно! — сказала Галина Никитична. — До победы ещё далеко. Ты, Алёша, не успокаивайся, подтягивай и другие предметы.
— Да что мы всё об Алёше! — спохватилась Варя. — Надо же и шефов отметить — Костю с Витей.
— Правильно, надо! — подхватил Сёма Ушков. — В стенгазету про них написать.
Костя с Витей вновь посмотрели друг на друга, но заговорить так и не смогли.
Из «живого уголка» ребята выбежали на улицу.
Костя, не целясь, метнул снежок прямо перед собой и в то же мгновение заметил, как Витя закрыл лицо руками и отвернулся.
Мальчик бросился к Кораблёву:
— Больно я тебе? В глаз попал?
Витя вытер ладонью залепленное снегом лицо и неловко усмехнулся:
— Пустое… Игра ведь… И я тебе так же мог…
— Это само собой, — согласился Костя.
Разговор на этом закончился. Мальчик хотел было повернуть обратно, но что-то удерживало его около Вити. Да и Кораблёв не делал никакой попытки отойти от Кости.
Они молча стояли друг против друга, переминались с ноги на ногу, потом принялись катать снежки.
В школьном дворе девочки с визгом гонялись за Алёшей.
— Достаётся сегодня Прахову! — заметил Витя.
— А ты это ловко его вытянул… на пятёрку-то! — неожиданно сказал Костя. — Небывалое почти дело.
— Не один я… Ведь ты первый начал с ним заниматься, а мне уже легче было. По твоему же наказу всё делалось! Помнишь, из больницы через Варьку передавал…
— Всё равно. Здорово у тебя получилось. Даётся тебе математика, ничего не скажешь. Позавидовать можно!
Витя сокрушённо вздохнул и крепко сжал в ладонях снежок. «Мне тоже есть чему позавидовать», — хотелось чистосердечно признаться мальчику.
Он оглянулся — к ним подбегали школьники, — достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и протянул Косте:
— От меня… Заявление в школьную бригаду… Прошу разобрать.
Костя с недоумением посмотрел Вите прямо в лицо:
— Не нужно заявления… Раз согласен, мы и так примем. Ты же нам здорово помог…
— Нет, вы разберите. Может, какие отводы будут… — настаивал Витя, глядя в сторону. — А по математике, если желаешь, вместе можем заниматься. У меня трудные задачки есть.
— Вот это разговор подходящий! — обрадовался Костя. — Заходи ко мне в воскресенье. — И он, подпрыгнув, метнул снежок ввысь, словно выпустил ракету.
То же проделал и Витя.
— Ребята! Восьмой класс! Салют! — со смехом закричала Варя, и снежки полетели вверх.
Глава 31. ШИРОКОЕ ПОЛЕ
Витя сдержал своё слово и в воскресенье утром зашёл к Ручьёвым.
Костя поднялся ему навстречу:
— А я ведь думал…
— Знаю, что ты думал, — нахмурился Витя. — Мол, Кораблёв ради красного словца пообещал… Так будем решать задачи или нет?
— Понятно, будем, — заторопился Костя и кинулся убирать со стола. — Колька, помогай!
Вскоре стол был насухо вытерт, и мальчики сели заниматься.
Витя предложил для начала решить несколько задач по алгебре из нового сборника, который он достал у Фёдора Семёновича.
Каждый решал задачу самостоятельно, по-своему, но потом мальчики придвигались ближе друг к другу и сравнивали, чьё решение лучше. Порой у них что-то не ладилось, и тогда Костя с Витей принимались спорить, расхаживали по избе, заглядывали в учебник по алгебре, повторяли правила.
Колька с сочувствием поглядывал на ребят. Видно, крепко им достаётся в восьмом классе! Вот он, Колька, например, сделал все домашние уроки ещё вчера вечером за два часа. Костя же трудился почти до полуночи, а сегодня с утра опять сел заниматься.
Покончив с одной задачей, мальчики принимались за вторую, третью, четвёртую…
— Это вам столько задано? — не выдержав, спросил Колька, которому уже давно не терпелось вытащить брата на улицу и показать, какие он смастерил санки с рулём.
— Да нет, — пояснил Костя, — это не по заданию… Мы просто трудные задачки решаем.
— По своей охоте, добровольно?
— Понятно, по своей… вроде как для тренировки.
Колька с изумлением покачал головой. Как ни любил он уроки Фёдора Семёновича, но тратить воскресный день на трудные задачки, да ещё не заданные на дом, — это было выше его сил.
— А на улице что творится! — зажмурился Колька от удовольствия. — На лыжах катаются, на санках… А наш отряд на пруду каток расчистил. Мы и карусель там поставили…
Костя обернулся было к окну, чтобы хоть одним глазом посмотреть на пруд, но вовремя спохватился и строго сказал:
— Иди, коли тянет. Не мешай нам!
Колька не заставил себя просить, мигом оделся и выскочил за дверь.
К полудню Костя с Витей решили семь задач. Витя сказал, что на сегодня довольно, и предложил
