– Допустим, мне подобные привыкли, чтобы их пинали, и считают такое положение вещей неизбежным. Но в твоем случае даже я понимаю: необходимо отомстить. У тебя слишком много врагов, с которыми надо быстро расправиться.
– Ты считаешь, что врагов так много? – Принц вяло помахал ладонью. – Пожалуй, ты преувеличиваешь. Конечно, одна Дара стоит целого племени вампиров, но ее злоба мне больше не страшна.
Фауст ничем не показал, что обижен столь негативным отношением к вампирам. Сейчас было не слишком подходящее время для дискуссий о связи между гастрономическими пристрастиями и характером.
– Когда же вы, амбериты, научитесь видеть ситуацию в целом? – задав этот риторический вопрос, нирванец сокрушенно покачал головой и несильно шлепнул ладонью по собственной коленке. – Пойми, несчастный, враги Ам-бера – это твои личные враги.
– И наоборот, – согласился Корвин. – Но кто же они?
– Очень опасен Ринальдо, который весьма толково и своевременно повредил Узор. Именно он убил Каина, покушался на Блейза, на Мерлина. Коварен, весь в отца, умеет убеждать людей, так что те начинают действовать себе во вред. А еще есть Ясра. Эта тварь ради сына пойдет на все. Кроме того, она – давний агент Хаоса.
– Слышал о такой, – кивнул принц, начиная утрачивать невозмутимость. – Мерль сообщил мне между делом, будто Ясра была подружкой Дары.
– Беда в том, что у тебя нет надежных друзей, – напористо продолжал герцог. – Если бы можно было оживить Дейдру…
– Тогда уж и отца… – вырвалось у Корвина.
– Но как? – Фауст насторожился.
– Напоить кровью призраков Лабиринта. Хаоситы могут таким же образом напоить своим огнем призраков Логруса. Мерлин уверял, что после подобной подпитки призраки становятся полноценными существами и гораздо меньше зависят от капризов породившего их Источника Силы.
Обдумав неожиданное знание, Фауст заметил:
– Но тогда и Ринальдо сможет воскресить Бранда. Тем более надо убрать с дороги обоих – и Ясру, и ее выродка.
Пожав плечами, Корвин подошел к окну и долго смотрел на паруса, скользившие по зеркалу бухты. Потом неожиданно поинтересовался, не желает ли гость выпить, и, не дожидаясь ответа, наполнил два стакана.
– Мне, пожалуйста, без содовой, – торопливо предупредил чародей. – Не признаю этого варварского обычая.
– Одобряю. – Сын Оберона одним глотком ополовинил свой стакан, – Пить так пить… Ты знаешь, меня беспокоит не столько угроза со стороны дальних родственников, сколько грядущее нападение Хаоса. В конце концов, Ясра, Ринальдо и Далт – всего лишь три личности. Их можно убрать поодиночке. А вот армия Дворов – это серьезно. Особенно теперь, когда рецепт моего пороха перестал быть секретом. Прошлую атаку на Черной Дороге мы отбили благодаря винтовкам моего батальона. Но сейчас светит хороший шанс увидеть у ворот Амбера целую дивизию монстров, вооруженных «эрмалайтами», «калашами», «вулканами» или таким вот подобием «хеклер-унд-коха».
Он швырнул на стол пистолет-пулемет, прихваченный накануне с поля межрасовой битвы, где полегли воины Империи Замбези. С интересом изучая конструкцию и маркировку незнакомого оружия, Фауст подергал затвор, несколько раз переключил предохранитель, попробовал, как отсоединяется магазин, после чего полюбопытствовал:
– Кто вообще знает секрет пороха?
– Ринальдо, Далт.
– Опять это отродье Бранда!.. Хочешь, я возьму это на себя? Тогда Мерлин сможет без помех жениться на Корал.
Заточение сделало принца маниакально недоверчивым. Настороженно прищурившись, он недоверчиво спросил:
– Зачем тебе это нужно?
– Изгнанники должны иметь могущественных друзей. Может, когда-нибудь ты поможешь мне.
– Никогда не думал, что ты настолько мне симпатизируешь, – ледяным голосом произнес Корвин.
– Наш дед сказал бы: к таким, как ты, не чувствовал я зла.
– И ты готов умереть ради друга?
– Не стоит преувеличивать степень моего альтруизма, – Фауст отрывисто рассмеялся и подмигнул. – Выразимся иначе: я готов убивать ради друга. Кроме того, я должен отомстить Хаосу за разрушение моей страны.
Взгляд Корвина заметно потеплел, и принц признался:
– Я чуть не заподозрил тебя. Альтруизм всегда вызывает сомнения… Но я не понял, что ты говорил об изгнанниках. Я вообще ничего не знаю о твоей семье.
– Наверное, будет лучше, чтобы мою историю услышала и Льювилла, – сказал Фауст. Пообедаем вместе, там и поговорим.
Нирванец предполагал, что амбериты ему не верят. Давно уже его не допрашивали столь назойливо. Что ж, никакая конспирация не способна держаться веками. Может быть, у кого-то возникнет идея проверить, была ли в действительности Межтеневая Буря, которая могла забросить в Амбер нежданного гостя. И наверняка они пошлют кого-то обыскать его комнату. На здоровье: на случай подобного визита Фауст и расставил защитные заклинания.
