Церемонию подгадали к тому красивому времени, когда по синему небу плывут золотые облака. Небосвод повторял строение Логруса – девять загнутых, как рукава спиральных галактик, полос синевы с золотом, между которыми втиснулись струи беспросветной тьмы, усеянной хрустальным серебром звездных россыпей.
Вращавшийся над Хаосом звездно-полосатый купол напоминал флаг варварской страны из далеких Отражений. Звезды и полосы меланхолично крутились над бездной, куда стекали души и судьбы, покинувшие бесчисленное множество Теней. Ось этого бесконечного вращения упиралась в зенит, где сходились в мерцающем пятне все рукава – черные и синие, а нижним концом пронизывала плескавшееся за Гранью мрачное, липкое и вязкое море, именуемое Преисподней Хаоса.
Привлеченная редким зрелищем знать толкалась на пустыре между королевским дворцом Руинаад и Храмом Змеи. В первых рядах блистала – в прямом и переносном смысле – Дара, обернувшаяся огненным столбом, по которому струились снизу вверх волны разноцветного пламени. Надо признать, это было красиво и оригинально, однако Мерлин вдруг представил, что произойдет, если новое обличье мамочки даст сбой и повалит дым. Ну, разумеется, ничего такого случиться не могло. Наверняка она прибегла к услугам знаменитого кутюрье из Путей Презревших Форму.
Перед коронацией Мерлин принял для храбрости полпинты неразбавленного виски и придумал себе самую жуткую демоническую форму, детали которой подсказало хмельное подсознание. Верноподданные монстры были потрясены, однако сам Мерлин чувствовал себя полным идиотом: по совести, сейчас он должен был сидеть возле Корал, а вместо этого занимается здесь всякой фигней. Вдобавок нижняя челюсть то и дело провисала под грузом огромных клыков, и он шепелявил, как дряхлый старичок вампир.
К счастью, пока от него и не требовалось много разговаривать. Руководивший церемонией верховный жрец Бансис медленно ковылял во главе процессии, надрывно выкрикивая предписанные ритуалом семантические формулы. Два жреца рангом пониже вели Мерлина, поддерживая за локотки, словно коронуемый страдал немощью и не мог ходить без подпорок. Следом с уныло-церемониальной скоростью плелись прочие члены Синклита, которые несли хоругви и воздетые на древки свитки охранительных заклинаний.
Вся процедура разворачивалась в опасной близости от Грани, на самом Ободе которой был воздвигнут Храм Змеи. Это место вызывало у Мерлина множество неприятных эмоций – он слишком хорошо помнил недавнее погребение Суэйвилла. В тот раз прятавшийся за Ободом чужеземный герцог Мефисго рывком скинул в Преисподнюю не ожидавшего нападения Тмера, а затем повторил тот же фокус с Табблом, сделав сына Дары и Корвина единственным реальным претендентом на освобожденный Суэйвиллом престол. Сегодня наученный печальным опытом Мерлин был готов к любому подвоху, а потому держал в, полуактивном состоянии несколько колдовских штучек, которые должны были спасти ему жизнь в случае непредусмотренных церемониалом происшествий. Впрочем, в глубине души без пяти минут король отдавал себе отчет, что хитроумие киллеров не знает пределов, а потому все принятые им меры предосторожности могут оказаться тщетными. Однако, если верить Мандору, покровительство Мерлину оказывал сам Логрус, который наверняка постарается защитить своего протеже. Хотя, конечно, верить Мандору не стоило – нельзя было исключать, что коварный сводный брательник придумал эту байку, затеяв собственную игру…
Мерлин совсем запутался, но тут церемония коронации вступила в следующую фазу. Бодро выкрикивая каркающие фразы на древнем языке, как праотце литературного хао, так и его амберской версии – тари, Бансис круто развернулся, увлекая колонну прочь от Преисподней – в сторону Храма Змеи Невольно подумалось: «Тащимся, словно бараны за козлом-провокатором».
Унылое шествие степенно приближалось к закрытым вратам Храма. Когда обтянутая сафьяном и терзаемая подагрой нога Бансиса опустилась на первую ступень лестницы, выточенной из монолитной глыбы черного с цветными прожилками камня, створки ворот начали раздвигаться, впуская участников действа в необъятный зал.
Жрецы торжественно нахлобучили на голову будущего монарха тяжеленную Корону Змеи, украшенную большими кристаллами, которые предки натаскали из разных Отражений. Согнувшись под грузом на редкость неудобного головного убора, Мерлин почувствовал, как его осторожно сажают на ритуальный трон, с подушками коего дозволялось соприкасаться лишь особо заслуженным седалищам.
Кто-то сунул в пальцы его правой руки скипетр – главный символ королевской власти. Скосив слезящиеся от тлеющих благовоний глаза, Мерлин увидел платиновую палку четырнадцатидюймовой длины с полуторафунтовым бриллиантом на верхнем конце, обмотанную золотой Змеей. У рептилии почему-то имелись в наличии оба глаза, выточенные из рубинов. Затем в другой руке оказалось Зерцало Хаоса – алмазный шар, внутри которого извивалась очень похожая на оригинал модель Логруса.
«Надо быть тяжелоатлетом, чтобы выдерживать такие нагрузки, – обреченно подумал Мерлин. – Почему эти ублюдки не выкололи Змее глаз, который давно уже украден Дворкиным? Так было бы больше похоже на правду. Хотя, конечно, от этого скипетр не станет намного легче…» Тут, на его удачу, церемониймейстеры догадались немного разгрузить августейшую особу. Чьи-то руки подняли корону и до конца мероприятия держали над королевской головой. В глубине души Мерлин немного опасался, что жрец может – случайно или нарочно – уронить эту тяжесть ему на темечко, однако обошлось.
На душе было погано: он вдруг резко понял, что становится марионеткой вроде английской королевы – монарх без реальной власти. Вдобавок даже не существовало коалиции Дворов, готовых поддержать полукровку, сына амберского принца. Воспоминания о Королевстве Порядка спровоцировали неуместную тревогу: «Как там Корал?» Мысль о ней принесла головную боль, когда он прикинул, какие должны возникнуть осложнения. Монстроголовые доброхоты запросто могли навязать ему королеву на свой выбор. По ассоциации Мерлин тут же подумал о преемнике и решил: пока нет своих детей, придется назначить кого-нибудь из родственников. Вот только кого?
Между тем в огромном зале продолжалась утомительная галиматья ритуала. Закончив распевание псалмов, Бансис торжественно провозгласил:
– Нарекаю тебя, Мерлин, шестым королем Хаоса, повелителем Грани и Преисподней, защитником законов и привилегий Дворов и Путей, верховным начальником воинских сил, владыкой всех миров и народов, хранимых могуществом и благородством Руинаада…
«Шестым? – удивился Мерлин. – Значит, до Суэйвилла сменилось четыре короля, а я знал только о двух. Надо будет подучить историю». Он с тоской вспомнил, что хроники Дворов Хаоса охватывают не меньше пятисот веков по земному времени – время-то здесь текло почти на порядок быстрее, чем в Амбере…
Не без труда ворочая челюстью, онемевшей под тяжестью гипертрофированных клыков, он принял присягу: дескать, клянусь служить Дворам и Путям, не щадя друзей и врагов во имя процветания и грядущего торжества всепоглощающего Хаоса. Выслушав девятикратный рев толпы: «Будь нашим властелином!» – он сумел вполне членораздельно произнести тронную речь: мол, надеюсь на всемерную поддержку и преданность верноподданных и вообще не потерплю непослушания.
Аудитория, в большинстве своем, приняла такой аванс благосклонно. Все прекрасно понимали, что
