провел предыдущую ночь вместе с Харпером, уточняя подробности церемонии открытия. Они работали почти до полуночи. Когда закончили, Харпер бросился на диван и воскликнул: «Интересно, появится завтра хоть один студент?!» На следующее утро прозвучали звонки. 120 преподавателей ждали студентов в аудиториях. В этот год поступили учиться почти 600 абитуриентов. Чикагский университет начал свою работу.
Еще до окончания первого учебного года Соединенные Штаты захватила паника 1893 года. (Обычно панику в США в 1893 году связывают с принятием Серебряного пакта Шермана, который разрешил свободное ценообразование на рынке серебра. Инвесторы, ожидая, что после принятия этого пакта США отойдет от золотого стандарта, стали выводить капитал из страны. Сокращение денежного предложения и коллапс фондового рынка вызвал банковский кризис. Непосредственной причиной паники стали падающие цены на экспортные товары и закрытие трех крупных банков. Кризис был усугублен изъятием британских депозитов. –
К счастью для университета, Рокфеллер сделал в 1892 году на Рождество новый взнос на 1 000 000 долларов. Но этот новый дар не был сразу выдан, и до 1894 года не поступило никаких денег. Поэтому для покрытия текущих финансовых нужд Рокфеллер предоставил университету 150 000 долларов немедленно. Между тем глава совета попечителей Мартин Райерсон авансировал 100 000 долларов. Затем осенью 1893 года, когда паника, казалось, достигла апогея, Рокфеллер неожиданно сделал другой крупный дар. Сотрудники университета тогда только запустили кампанию по сбору 350 000 долларов и получили по нему дополнительный взнос на сумму 100 000 долларов от Мартина Райерсона. 31 октября 1893 года Рокфеллер сообщил в письме к попечителям, что он пожертвует 500 000 долларов при условии выполнения требований, которыми сопроводил свой грант Райерсон. Несмотря на жестокий экономический кризис, эти требования были выполнены.
Даже в эти годы депрессии деятельность, число студентов и расходы университета возрастали. Ежегодные расходы превысили уровня 500 000–600 000 долларов, а в 1896–1897 годах выросли почти до 700 000 долларов.
Рос также и дефицит. Все попытки удерживать его где-то на уровне 50 000 долларов в год провалились в 1896–1897 годах, когда сумма дефицита почти удвоилась. Рокфеллера тревожила неспособность университета свести концы с концами.
В результате он решился 30 октября 1895 года на пожертвование в 3 000 000 долларов. 1 000 000 долларов он внес сразу, а 2 000 000 предусматривалось выдавать суммами, равными взносам других спонсоров, которые те должны были сделать до 1 января 1900 года. По условиям этого дара университет был поставлен перед проблемой собрать от других доноров 2 000 000 долларов в период чуть больше четырех лет. Проблема выглядела трудновыполнимой. Она оставалась таковой даже после того, как Элен Кальвер передала университету в 1895 году имущество, которое оценила в 1 000 000 долларов. Фонд возрастал месяц за месяцем, год за годом и все-таки недостаточно быстро. Рокфеллер продлил срок сбора до 1 апреля 1900 года. Предпоследний день попечители общества и сотрудники университета провели в состоянии крайней тревоги. Затем от Гейтса поступила телеграмма, устранившая все опасения: «Я добился от друзей университета реальных обязательств сделать взносы, достаточные для покрытия всего, что, при проверке, могло быть признано острой нехваткой средств… поэтому вы можете объявить об успехе всей кампании».
Университет не проявил интереса к идентификации упомянутых «друзей». Его руководство подозревало, что они были обнаружены среди родственников Рокфеллера. Таким образом, в результате его обязательства от 30 октября 1895 года ресурсы учебного заведения увеличились на 5 000 000 долларов. Такая сумма, поступившая в критический период возмужания молодого учреждения, была просто бесценна.
При всей величине этих накоплений предстояли новые пожертвования. В декабре 1900 года Рокфеллер в качестве рождественского подарка преподнес еще 1 500 000 долларов, две трети которых передавались в дар, а треть – для общего назначения. На следующий год поступил другой рождественский подарок на сумму 1 000 000 долларов, а в декабре 1902 года – еще 1 000 000 долларов. В это время фонд университета располагал 10 000 000 долларов. Но и это, как оказалось, было только началом.
Дважды в течение первого 10-летия существования университета Рокфеллер посещал университетский городок. Первый раз в июле 1896 года он пришел на празднование 5-летия учреждения. Это был праздник для университета и всего города. Рокфеллер наблюдал закладку нескольких зданий, присутствовал на двух проповедях и слушал, как поют студенты:
В июне 1901 года Рокфеллер присутствовал на праздновании 10-летия учебного заведения. Это было еще более величественное торжество, поскольку университет заметно вырос, были заложены три новых корпуса. Рокфеллер вновь попал в фокус внимания людей, собравшихся 18 июня в огромном шатре, который был сооружен в центральном четырехугольном дворе между зданиями университета. Он дал высокую оценку работе, проделанной сотрудниками университета и его друзьями в городе.
Его пожертвования продолжались. Здесь можно отметить, что к 1910 году, когда Рокфеллер передал 10 000 000 долларов, университет собрал примерно 35 000 000 долларов с учетом 7 000 000, внесенных другими донорами. Между тем сын Рокфеллера и директора его благотворительных советов передавали дополнительные взносы из своих фондов, пока в 1941 году общая сумма финансовых средств университета не превысила 80 000 000 долларов.
Способ предоставления пожертвований был не менее примечательным, чем их масштаб. Рокфеллер требовал и ожидал от Чикагского университета меньше, чем это делали любые другие крупные спонсоры подобных учреждений. Он отказался от присвоения университету его имени. Отказался иметь хотя бы скромный голос в управлении университетом. Рокфеллер уклонялся от посещения учебного заведения, за исключением двух торжеств, когда отказ присутствовать на них был бы расценен как неуважение. Кроме того, его посещения были краткими, а его роль в них, по возможности, незаметной. Лишь после смерти Рокфеллера одно из сооружений университетского городка было названо его именем. Это была церковь, ставшая Мемориалом Рокфеллера. Он фактически не требовал ничего, хотя глубоко ценил выражения благодарности в свой адрес. Он был одним из самых горячих приверженцев академической свободы в стране. Ведь, жертвуя университету десятки миллионов долларов без всякого упоминания своего имени, он благотворно влиял своим примером на всех других богатых людей. Когда Эдвин Э. Слоссон опубликовал в 1912 году книгу «Twelve Great American Universities» («12 великих американских университетов»), он категорически утверждал то, что ученый мир знал и так: университет, основанный Рокфеллером, стал одним из самых свободных в мире центров исследований, публикаций и обучения.
Глава 11
Новые помощники: Гейтс и сын
В начале 1890 года Рокфеллер был излишне обременен в двух отношениях. Неся по-прежнему неизбежную ответственность за деятельность «Стандард ойл», он все еще не имел заместителей, способных помочь ему контролировать растущий перечень разнородных инвестиций, или экспертов, ориентировавшихся в сфере филантропии. Летом 1893 года его секретарь Джордж Д. Роджерс составил потрясающий список основных активов шефа, помимо тех, что он имел в корпорации, а также природного газа и домов. Они насчитывали 67 объектов на общую сумму 23 375 000 долларов. Из этой суммы 13 750 000 долларов были вложены в 16 железных дорог, 2 800 000 долларов – в 9 горнодобывающих компаний, 2 100
