Они вышли из машины и направились под жгучим ветром к одному из домов, остановились под молчаливым глазом камеры наблюдения. Белла позвонила в дверь. На ней был коричневый брючный костюм на размер больше, чем следовало, и неуклюжие черные ботинки.
– Слушаю? – прозвучал из домофона визгливый женский голос с йоркширским акцентом.
– Детективы, сержант Мой и констебль Николл, суссекская уголовная полиция.
В динамике раздался оглушительный треск, потом громкий щелчок. Белла толкнула дверь, Ник вошел за ней, раздув ноздри, но чуя лишь застоявшийся дух табака и пищевых отходов. Убогий вестибюль освещен слабой красной лампочкой, пол целиком застелен сильно потертым розовым ковром, стены оклеены ярко- красными обоями. На телевизионном экране на стене чернокожая женщина занимается оральным сексом с мускулистым татуированным белым мужчиной с таким большим пенисом, какого Ник Николл себе и вообразить не мог.
К ним вышла невысокая женщина лет пятидесяти пяти, в спортивных брюках и блузе с низким вырезом, открывавшим ложбинку между грудями. Лицо под челкой было, вероятно, хорошеньким, когда она была моложе и на десять стоунов легче.
– Сержант Мой! – пропела мадам детским голоском. – Рада вас видеть. Всегда рада!
– Добрый вечер, Джоуи. Это мой коллега, констебль Ник Николл, – кратко и резковато ответила Белла.
– Приятно познакомиться, констебль Николл, – почтительно кивнула женщина. – Очень милое имя Ник. Моего сына тоже зовут Ник.
Констебль Николл смущенно улыбнулся.
Джоуи повела их в приемную, удивившую Ника. По книгам и фильмам он ожидал увидеть бархатную гостиную, увешанную зеркалами в золоченых рамах, а вместо этого попал в комнату с двумя продавленными диванами, захламленным столом, на котором стояли открытая картонка с пластмассовой вилкой, воткнутой в готовую лапшу, испускавшую пар, грязные кружки, несколько переполненных окурками пепельниц. На конторском столе старый телефонный аппарат рядом с таким же старым факсом. На стене прейскурант.
– Можно предложить вам чего-нибудь выпить? Кофе, чай, кока-колу? – Джоуи села, покосилась на недоеденную лапшу.
– Нет, спасибо, – сухо ответила Белла к облегчению Николла, вновь взглянувшего на грязные кружки.
Между городскими борделями и полицией существует неписаное соглашение, по которому дома, где не работают несовершеннолетние или нелегально ввезенные в страну девушки, оставляют в покое, лишь время от времени проводя без предупреждения выборочные проверки. Почти все владельцы и управляющие борделями, включая мадам Джоуи, соблюдают условие, но опыт научил Беллу не позволять им путать терпимость с дружескими отношениями.
Она показала три фотографии.
– Видели их когда-нибудь?
Джоуи внимательно рассмотрела изображение мертвой девушки и двух парней и покачала головой:
– Никогда.
– Сколько здесь сегодня девушек? – спросила Белла.
– Пять на данный момент.
– Есть новенькие?
– Да, две новые приехали из Европы. Одну зовут Анка, а другую Нуша.
– Откуда?
– Из Румынии, – сказала Джоуи и добавила: – Из Бухареста, – словно желая подтвердить свою готовность к сотрудничеству.
– Они сейчас… гм… свободны? – деликатно осведомилась Белла.
– Я проверяла документы. – В голосе мадам прозвучала тревога. – Анке девятнадцать, Нуше двадцать.
Раздался громкий режущий звук. Глаза Джоуи метнулись к монитору высоко на стене. На некачественном цветном экране возникло изображение лысеющего пучеглазого мужчины в костюме с галстуком.
Мадам подмигнула полицейским и с некоторым смущением пояснила:
– Один из моих регулярных клиентов. Хотите повидаться с ними по отдельности или сразу с обеими?
– По отдельности, – решила Белла.
Джоуи быстро повела их по коридору к маленькой комнатке.
– Сейчас приведу.
Она закрыла за собой дверь, и тут Ник Николл почуял запах, о котором говорила Белла, – острый гигиенический запах дезинфекции с сильной примесью мускуса. Он с недоумением разглядывал розовую комнатушку. Двуспальная кровать с пятнистым покрывалом под леопарда, сложенное белое полотенце, телеэкран, на котором крутился порнографический фильм, тумбочка с туалетными принадлежностями и рулоном туалетной бумаги, широкое зеркало на стене, стопка эротических лазерных дисков.
– До чего вульгарно, – пробормотал он.
– Нормально, – пожала плечами Белла. – Понял, что я говорила про запах?
Констебль кивнул, снова медленно втянув носом воздух.
Через несколько минут дверь открылась и Джоуи ввела хорошенькую девушку с длинными темными волосами, в прозрачном розовом пеньюаре поверх темного нижнего белья. Вид у нее был мрачный, нервный.
– Это Анка… Я через минуту вернусь, – проговорила Джоуи одними губами, закрывая дверь.
– Привет, Анка, – поздоровалась Белла и кивнула на кровать. – Садись.
Девушка села, стреляя глазами на полицейских, держа в руках пачку сигарет и зажигалку, как театральный реквизит.
– Мы офицеры полиции, – объявила Белла. – Ты говоришь по-английски?
– Немножко, – кивнула она.
– Хорошо. Мы не собираемся причинять тебе неприятности, поняла?
Анка непонимающе глядела на них.
– Только хотим убедиться, что у тебя все в порядке. Тебе здесь нравится?
Анку хорошо натаскали. Космеску предупредил, что полиция будет задавать вопросы. И рассказал о последствиях, которые повлекут за собой жалобы.
– Да, тут хорошо.
– Точно? Хочешь остаться?
– Хочу.
Белла бросила взгляд на коллегу, не знавшего, куда деваться.
– Ты недавно приехала из Румынии?
– Да… из Румынии.
Белла показала ей три фотографии, пристально вглядываясь в лицо.
– Кого-нибудь узнаешь?
Румынка посмотрела, не проявив ни малейшей реакции, тряхнула головой:
– Нет.
Белле показалось, что девушка говорит правду.
– Хорошо. Мне хочется знать, кто тебя сюда привез?
Анка замотала головой и ответила, как учил Космеску:
– Не понимаю.
Терпеливо, очень медленно, помогая себе жестами, Белла повторила:
– Кто тебя сюда привез?
Анка вновь затрясла головой.
Ник принялся листать блокнот, остановился на нужной странице и с расстановкой проговорил по- румынски:
